— Не позже, чем через месяц после окончания Виленского сражения, жду от Вас обобщения всего вашего: как недавнего — таки приобретённого в целом на этой войне опыта. Особое внимание уделите именно взаимодействию артиллерии с пехотой — на примере, как успешных случаев — так и неудачных. Напишите специальную краткую, но информативную брошюрку: смысл которой был бы понятен даже для тех — кто понять его не хочет и, перешлёте мне. А я её распространю и сделаю обязательным для изучения всеми начальниками, как стрелковых — так и артиллеристских частей.

Уже садясь в автомобиль я обернувшись, дружески улыбнулся:

— Господин полковник! Зависит только от Вас: думаю, встретить в следующий раз — уже генерал-майором!

Напоследок переночевав в последний раз в селе Галина, наутро потихоньку выехали… Почему «потихоньку»? У автомобилей того времени был ничтожный ресурс и наши уже нуждались в среднем ремонте, который в полевых условиях и за одну ночь не сделаешь. К тому же, всю ночь шёл «обложняк» и убитые армейскими обозами грунтовые дороги сильно развезло. Да и генерал Спиридович настоял, хотя бы до Вильно двигаться под эскортом эскадрона жандармов — сотня казаков Крымова осталась в Галине.

— Господин генерал, — изучив маршрут по карте, обратился я к Спиридовичу, — давайте сделаем «крюк» и заскочим в то имение, где Вы «сбрую» реквизировали… Во-первых, эти два ружья вернём, а во-вторых — от того поместья, дорога поцелее будет. Сначала, часа два потеряем, затем — полдня нагоним. Ну и, извиниться перед потерпевшим надо, да и возместить… Пообещать.

Поводив по карте пальцем, тот ответил:

— Не возражаю!

Подъехав к панскому поместью — майорату князей Гогенлое, мы застали следующую картину: возле особняка стояло — как бы, не с полсотни двуконных повозок армейского образца… Какие-то «добры молодцы», тоже — в армейском обмундировании, со скоростью и сноровкой грузчиков столичного мебельного магазина, выносили из здания и складывали на них всяческий хабар — к воинскому имуществу, имеющий отношение весьма «опосредственное».

— Выяснить и доложить!

Завидев скачущий эскадрон жандармов, «добры молодцы» ломанулись кто куда. Их, сноровисто догоняли и задерживали. Вскоре, притащили и «виновника торжества» — интендантского чиновника, решившего прибарахлиться.

Главные мародёры на войне — не пехота, которая может унести максимум — что на себя одеть! Даже, не казаки — вьюки которых не могут разбухать бесконечно, а артиллерийские парки и интендантские транспорты.

Пришлось задержаться…

Гонцы, посланные в Галину, вскоре вернулись с встревоженными генералами, казаками и военными следователями. Всё было запротоколировано, потерпевшие, подозреваемые и свидетели опрошены… Хабар был возвращён хозяевам, вместе с моими извинениями и их же ружьями:

— К сожалению, вся остальная ваша «сбруя» была утеряна в пылу сражения… Напишите мне стоимость и, я Вам её обязательно возмещу.

Хозяйка поместья — пожилая полька, звала на ужин и предлагала переночевать у неё, но я отказался. Очень много дел ещё впереди, не сделанных!

Проходя мимо арестованного мародёра-интенданта, я задержался на него глядучи… Вот, ему это надо было?! Ведь, уже достаточно пожилой, в годах. Наверняка дети есть, а то и… Вспомнились — прям в глазах образно возникли, длинные-предлинные ряды — ещё не похоронных трупов на сельском кладбище и две крайние могилы.

— Я обязательно буду держать руку «на пульсе», господа! — обратился стоящим рядом, вытянувшихся «во фрунт» следователям, — конечно, всё должно происходить в рамках и по букве закона и, не как иначе… Но почему то, я непоколебимо уверен, что эту мразь повесят и предадут казнь самой широкой огласке.

— Смею Вас заверить, Ваше Величество — преступление не останется без надлежащего возмездия!

Уже было ушёл, но не удержался — вернулся и добавил:

— И, когда его внуки будут спрашивать: «Бабушка, а где был дедушка, когда наш Государь-Император — в первых рядах русских солдат сражался за Вильно, ежеминутно рискуя своей жизнью?», та ответит: «Грабил мирных жителей неподалёку и, был за это повешен как Иуда!»

До этого державшийся молодцом интендант, рухнул на колени и завыл в полный голос… Я, не проронив больше ни слова, удалился.

Как и планировалось ещё в Галине, заскочил на пару деньков в Вильно и, провёл в штабе Двинского военного округа «расширенное военное совещание» — так сказать, «разбор полётов» по горячим следам.

Кроме меня, генерала Свечина и генерала Алексеева с группой штабных из Ставки, присутствовали командующие Северным, Западными и Юго-западным фронтами генералы Рузский, Эверт и Иванов. Командующие армиями, прежде всего мои «соседи»: начальники 5-ой и 10 армий — генералы Плеве и Радкевич… Командующий V армейским корпусом Балуев Пётр Семёнович — которого я уже успел «поздравить» с генералом от инфантерии.

«И, многия, многия, многия…». Как бы, не с сотню генералов и штаб-офицеров съехалось — я столько золотых погон, даже в Ставке не видел!

По-моему, пора — воспользовавшись благоприятным моментом, провести кое-какие давно назревшие реформы в армии. Ничего особого или сверхъестественного: «в реале», эти преобразования так и так будут проведены, но только несколько — на полгода, год или полтора позже.

Первым делом, попросил генерал-майора Свечина и, тот «не поскупился» поделиться только что приобретённым боевым опытом:

— Господа офицеры и генерала! Оборонительный бой Первого стрелкового полка Чернышенко на Основной линии, несомненно напомнил немцам, что боеспособность русских — по крайней мере при нахождении их на хорошо обдуманной позиции и в приличных окопах, не исчезла окончательно и, заставит их впредь быть осторожнее…

Затем, он «пропесочил» моих генералов, аки Содом Гоморру:

— Такое ощущение, господа, что тактика современного боя вообще неизвестна нашей армии! Даже, на уровне отдачи приказов — которые изобилуют мелочными указаниями и какой-то школьной азбучностью… По словам пленных немецких офицеров, с которыми я имел честь беседовать, они — читая ваши приказы (а попало их к ним достаточно много!), имели все основания полагать — что имеют дело с какой-то милицией, впервые призванной одетой в военные мундиры и поставленной «под ружьё»!

Свечин, кратко но достаточно информативно рассказал про весь ход операции, не скрывая собственных промахов и не заостряя особого внимания на своих успехах. По нашей предварительной взаимной доверенности, про меня он тоже вспоминал достаточно скупо и только по делу.

— …Я организовал наступление так, чтобы в обстановке предстоящего боя, встречного по существу, получить сразу же перевес над неготовыми и изолированными друг от друга частями немцев. С этой целью я вытянул все свои силы в одну линию батальонов…

Рассказав о том, как он провёл операцию, Свечин опять прошёлся «частым гребешком» по генеральским головам:

— Особенно во второй его половине — минувшего года войны, приходится частенько с немалой горечью убеждаться — что за редкими исключениями, наши войска ведут чисто пассивную оборону. Даже, успешно отстаивая занятые позиции, мы довольно редко переходим в контратаки — забывая «азы» военного искусства, гласящего: «только активная оборона бывает успешной». Оправдываются обычно тем, что численность и качество наших войск в настоящее время ослабло и, что части «растянуты» по фронту… Но, господа — наш противник, так же понес громадные потери! И, тем не менее, немцы на любое наше наступление всегда отвечают контратакой на пассивных участках и, не боясь окружения, смело вводят в прорыв — если он удался, все свои резервы…

Тут, ему несколько попеняли за то — что он, мол, хочет уготовить им печальную участь незадачливого бедолаги — генерал Гарнье.

«Отбившись» примерами удачных рейдов генералов Шишкина и Крымова — которые ещё продолжаются и, моей репликой с места: «Кто не рискует — тот не пьёт шампанского!», Свечин продолжил: