***

…вязкая мгла начала рассеиваться, когда сквозь гулкую пустоту прорвался дрожащий голос Мариссы. Так хотелось увидеть ее, но Реймонд не мог найти в себе сил, чтобы открыть глаза. Он не знал, сколько прошло времени, сколько раз ночь сменила день, какое сейчас время года. Почему-то казалось, что за окном непременно должно быть начало лета. Такое благодатное время, когда распускаются клейкие зеленые листочки на деревьях, когда солнечные лучи только-только начинают греть, золотыми пальцами касаются лиц прохожих на улицах, танцуют на обнаженных плечах женщин, отражаются в лужах после теплого дождя.

Сколько же длилась эта мгла? Пронзительный холод окутывал все тело, не позволяя свободно вдохнуть. Рей не понимал, что произошло, и как он оказался в этой серо-черной пустоте. Казалось, что он застрял в огромной комнате, лишенной окон. По ней и бродил бесчисленное количество времени, шарил вспотевшими от волнения ладонями по стенам в поисках выхода, сбивал в кровь костяшки пальцев, пытаясь достучаться до внешнего мира. Иногда эта комната казалась Реймонду одним из семи кругов ада, куда его низвергли за грехи — свои или чужие — уже не важно. Не разбираясь, не предоставляя последнего слова для оправдания, швырнули на самое дно, отобрав все, что было дорого, обрекли на вечные поиски в темноте.

Когда пришло смирение, и Реймонд готов был остаться в этом странном месте, что-то изменилось. В эти моменты ему показалось, что какая-то его часть умерла. Причем, не просто умерла, а была отодрана по живому, настолько безжалостно, что чуть не остановилось сердце. Это ощущение было единственным, что вело его сквозь мрак. Цепляясь за боль от неизвестной потери и чьего-то тупого отчаяния, он продолжал идти. Долго и мучительно. Все, что мог раньше чувствовать Реймонд, исчезло.

Она вернулась. Не приходила так долго, что он почти забыл ее голос, забыл все, что с ней связано, кроме чего-то очень важного… Чего-то, чего он так и не смог отыскать в себе. Все, что было связано с Мариссой, было так зыбко, что от этого становилось дико страшно.

Она вернулась однажды утром. Рей не знал почему, но был уверен, что это было утро. Много говорила, тяжело дышала, боролась с нечеловеческой болью, но упорно продолжала делать вид, что все у нее прекрасно. Она рассказывала об отце, о Элейн, о себе… Потом все рухнуло в такую глубокую пропасть, которая не оставляла надежды на спасение. Где-то там, на ее дне, осталось все, что было до этого: вера в лучшее, надежда на возвращение, шаткая уверенность в том, что у нее все хорошо — все то, что помогало Реймонду держаться на плаву. Осталось лишь желание увидеть ее в последний раз. А еще — беспокойство…

Потом пришел отец. Его шаги Кларк-младший узнал сразу. Так ходил только тот, кто воспитал его, дал все, чего полагается сыну ждать от отца. Он говорил ужасные вещи, которые разжигали в груди Реймонда настолько сильный пожар, что хотелось умереть прямо сейчас. Не бродить в вечном мраке, не искать надежду, а просто исчезнуть… И этот огонь вдруг так ярко осветил комнату, где находился Рей.

Мрак начал расступаться, расползаясь по углам. Ушло ощущение пустоты, ушли холод и растерянность.

— Передавай привет отцу… сынок, — эти слова — последнее, что услышал Реймонд Кларк из мрака бесконечной безысходности.

***

Плотно прикрыв за собой дверь палаты, Тайлер выдохнул. Он почувствовал, как что-то внутри оборвалось, рождая неприятное томление в области сердца. Сделав пару шагов по коридору, бизнесмен остановился. Иголочка сомнения кольнула душу Кларка-старшего, когда он осознал, что произошло.

Тайлер помнил Рея совсем мальчишкой, когда привозил ему его любимое фисташковое мороженое. В дикой молодости желание иметь сына практически поработило Кларка. Личная жизнь оставляла желать лучшего, потому всю нерастраченную любовь, на какую был способен, он отдавал единственному сыну своего армейского друга. Чтобы довозить мороженое в целости и сохранности, Тайлер даже купил сумку-холодильник.

Пацан платил ему той же монетой. Реймонд обожал Кларка, мчался к нему со всех ног, стоило тому появиться на горизонте, доверял ему все свои секреты, делал забавные подарки на праздники. С детской непосредственностью, мальчишка не задумывался о том, кем был этот человек, который так трепетно к нему относился.

Его отец не оставил профессии, что познакомила его с Кларком. Он был военным летчиком и большую часть жизнь Дерек Стайлз проводил в командировках, спокойно оставляя сына на попечение друга. Не выдержавшая бешеного темпа жизни, жена бросила его, когда Рею было всего полтора года. Мальчик даже не помнил лица женщины, что родила его. Всей его жизнью был отец, который заменил нерадивую мать. Тайлер же стал для Реймонда хорошим другом, вторым человеком после Дерека. Именно поэтому, после того, как самолет Стайлза рухнул на просторах Ирана, мальчик перебрался в особняк Тайлера Кларка, став полноправным членом его семьи.

Сегодня бизнесмен расправился не со своим взрослым сыном. Нет, он предал того мальчишку, чей взгляд станет преследовать его до конца жизни.

Достав телефон из внутреннего кармана неизменно белого пиджака, бизнесмен набрал номер. Его звонка ждали уже давно. Кроме того, поставили жесткое условие: либо он звонит в ближайшее время, либо ему несдобровать. Лишившись фонда, Кларк стал уязвим. Он больше не был одним из богатейших людей Бостона, как раньше. Он не был даже самым влиятельным. Медленно, но верно, Тайлер Кларк возвращался к истокам — туда, где начал — на самое дно преступного мира. Он не хотел проходить через это снова. Бесконечные налоговые проверки, нехватка денег, откаты — все это так осточертело ему в молодости, что сейчас при одной только мысли, что подобные времена могут вернуться, бросало в дрожь.

— Ты решил свои проблемы?

— Да, — ответил Кларк-старший. — Теперь я могу дать вам гарантии.

— Прекрасно, — отозвался собеседник. — Надеюсь, хозяйка фонда больше не возражает? Ты нашел способ договориться с ней?

— Я все решил, — кивнул Тайлер.

— Учти, нам не нужны проблемы и громкие заголовки в газетах, — предупредили на том конце провода. — Надеюсь, обошлось без криминала?

— Конечно, — легко заверил он.

Фактически, бизнесмен не солгал, поскольку смерть Реймонда вряд ли кто-то смог бы назвать странной. Люди, которые годами лежат в коме, умирают. Такое случается. Именно так считал Тайлер Кларк, покидая клинику. Часть акций должна была дать ему немного времени, чтобы выплатить часть неустойки и выправить финансовые дела. Для этого требовалось найти новых бизнес-партнеров, с которыми он мог бы заключить несколько выгодных сделок.

Вернувшись в офис, бизнесмен включил кондиционер и уселся в кресло. Расслабив галстук, Кларк задумался. Для вступления в права пользования акциями требовалось время. Конечно, ему не придется ждать отведенное законом время. Здесь все достаточно просто. Он сможет договориться с правлением фонда, поскольку там все еще оставались преданные ему люди, которые держали Тайлера в курсе всего происходящего в вотчине Мариссы. К сожалению, там тоже не знали, куда делась их хозяйка, но это не мешало некоторым из работников регулярно доносить Кларку, какие действия совершает дочь. Впрочем, даже здесь мало что играло на пользу бизнесмену. Миссис Кларк мало пользовалась деньгами фонда. Казалось, что Марисса и правда слилась с окружающей средой. Ни один из людей Тайлера не мог найти ее. Впрочем, был кое-кто еще…

Потянувшись к стоящему на столе темно-зеленому органайзеру, Кларк-старший достал неприметную визитку. Он никогда не выбрасывал контакты этого человека, не смотря на изредка возникающие между ними разногласия. Майкл Ройс оставался тем, кем он был, поэтому с ним выгоднее было дружить, нежели конфликтовать.

— Здравствуй, Майкл, — поздоровался Тайлер, когда наемник взял трубку.

— Мистер Кларк, — в привычной манере отозвался Ройс.

— Для тебя есть работа.

— Неужели? — последовал ироничный вопрос.