— Что это даст?

— Надежду, — улыбнулся Клайв. — Если мы точно будем знать, с чем имеем дело, начнем думать над созданием… ммм… — врач задумался. — Противоядия.

— Правда? — приподнялась девушка.

— Мы попробуем, — кивнул Миллз. — Для этого нам нужна ваша помощь.

— Все, что угодно.

— С начала будущей недели вы должны начать вести дневник, — сказал Миллз. — Подробно записывайте все, что с вами происходит. Что вы чувствуете, как себя чувствуете…

— Разве это не одно и то же? — уточнила Марисса.

— Я не так выразился. Как вы себя чувствуете — это ваше физическое состояние, но еще есть моральное. Ощущение угнетенности, панические атаки, какие-то желания и мысли — все, понимаете? Это поможет понять, как препарат действует на психику. Вы должны подойти ответственно к этому заданию и записывать все, не пропуская ни единой минутки. Каждый день, неделю, месяц. Как бы плохо вам ни было, чтобы вас не отвлекало.

— Я поняла, — кивнула Марисса. — Я сделаю.

— И еще один момент, — добавил врач. — Писать следует от руки в простой тетради. Никаких электронных заметок. Понятно?

— Да.

— Хорошо, — ободряюще улыбнулся ей Миллз. — Я вытащу вас.

— Спасибо вам, Клайв, — сжала его пальцы девушка. — Вы так помогаете мне.

— Я же врач, — ответил он. — Это моя работа. Сейчас я поставлю систему, прокапаем витамины и кое-что поддерживающее.

Несколькими часами позже Марисса сидела на полу на лестничной площадке. Опираясь спиной на стену и вытянув ноги, что почти касались перил, девушка смотрела в окно гостиной. Садилось солнце. Иногда Мариссе казалось, что в Орегоне время шло по-другому. Здесь все было иначе и в чем причина — этого миссис Кларк пока не поняла. Вероятно, только ей так казалось. Марисса не исключала этого, поскольку за последнее время очень сильно изменилась ее жизнь. Не осталось ничего, что напоминало бы о прежнем существовании. Каждый день складывался из бесконечных велодорожек, пробежек, музыки — и это в лучшем случае. Худшее составили истерики, ломки и поток оскорблений окружающих, которые неустанно прощали ее за это.

— Как ты себя чувствуешь? — подошел к ней Зак.

— Живой, — улыбнулась Марисса, поднимая голову.

Брайсон уселся рядом с ней по-турецки и сложил локти на коленях. В его карих глазах читалась такая нежность, что ей стало не по себе. Марисса все еще чувствовала свою вину перед Джин. Вину за то, что испытывала к Заку что-то большее, чем благодарность. Она не хотела становиться между ними, но и справиться с собой не могла, особенно теперь, когда каждый нерв был точно оголенный провод.

— Миллз сказал, что ты хочешь возобновить тренировки, — сказал Зак.

— Да, — кивнула она. — Тогда меня хотя бы не ломает.

— Хорошо, — согласился Брайсон. — Я составлю новый комплекс.

— Я хочу заниматься в прежнем ритме, — возразила девушка.

— Не думаю, что ты выдержишь, — усомнился бывший любовник Джин. — Ты и так загнала себя до изнеможения.

— Я должна прийти в себя, Зак, — уверенно ответила миссис Кларк. — Когда Рей очнется, я буду нужна ему.

Брайсон тяжело вздохнул, опуская голову. Сжав переносицу, он помассировал ее, прежде чем снова взглянуть на девушку. Возможно, Джин была права, когда говорила, что нужно сказать Мариссе правду. Но имел ли он право выбивать ее из колеи теперь, когда девочке стало легче? Впервые, за долгое время, он видел блеск в ее глазах. Прежняя Марисса вернулась. Пусть ненадолго, но это случилось.

— Зак? — коснулась она его лица, подаваясь вперед. — Что-то случилось?

Встретив встревоженный темно-синий взгляд, Брайсон судорожно перевел дыхание. Облизав пересохшие от волнения губы, он отрицательно покачал головой. И, чтобы не вызывать дальнейших вопросов, решительно склонился к девушке, целуя ее в губы.

От неожиданности Марисса замерла на несколько секунд, а потом отстранила его.

— Мы не должны делать этого, — прошептала она.

— Почему?

— Джин, — пояснила девушка. — Она любит тебя, Зак. Я не могу так с ней поступить.

— Я хорошо ее знаю, — ответил Брайсон. — Она еще не поняла, что я ей не нужен. Просто Джин так устроена, она не может жить без мужчины. Любви нет, я тебя уверяю.

— Все равно, — покачала головой Марисса. — Она еще не поняла этого, как ты сказал.

— Ты удивительная женщина, — улыбнулся Брайсон. — Сколько же в тебе чистоты и добра.

— Прости, — погладила его по щеке миссис Кларк. — Между нами что-то есть, всегда было. Я не хочу терять это, поверь. Но не теперь… Вы все, кто поддерживает меня, очень важны мне и дороги. Ты, Рей, Майкл и мама, Джин… ближе вас у меня никого нет. Даже Элейн…

— Джин говорила, что ты беспокоишься о ней?

— Да, — кивнула Марисса. — Ей сейчас тоже тяжело. Кроме Рея у нее никого нет, поэтому Элейн совсем одна.

— Если для тебя это важно, я могу проведать ее, — предложил Зак. — Хоть я и не понимаю, зачем тебе думать о чьих-то еще проблемах.

— Рей связан с ней. Для него это важно, понимаешь?

— Пусть будет так, как ты хочешь, — кивнул Брайсон.

— Спасибо, — взяла его за руку Марисса.

Не совладав с собой, Зак снова потянулся к губам девушки. В самый последний момент она успела прикрыть его рот кончиками пальцев. В таком положении их и увидела Джин, которая в этот момент вышла на площадку, держа в руках пустой графин из-под воды. Выронив сосуд, брюнетка попятилась.

— Джин! — вскочила Марисса.

Развернувшись, подруга бросилась вниз по лестнице. Миссис Кларк метнулась следом за ней, ловко протиснувшись между стеной и Брайсоном. Догнав Джин в фойе, Марисса схватила молодую женщину за локоть.

— Остановись!

— Оставь меня, — брюнетка дернулась, стремясь освободиться.

— Остановись! — повторила Марисса. — И посмотри на меня! Посмотри!

Подняв на подругу полный невыплаканных слез зеркальный взгляд, Джин судорожно перевела дыхание.

— Сколько лет ты меня знаешь? — спросила жена Кларка. — Скажи, разве я способна на предательство? Способна?

Всхлипнув, подруга кинулась ей на шею. Уткнувшись носом Мариссе в плечо, Джин зарыдала. Ей стало лишь тяжелее от этих слов. В какой-то степени, даже если бы все случилось именно так, как подумала Джин, могла ли она в чем-то винить подругу? После случившегося на свадьбе ей следовало всю оставшуюся жизнь стоять на коленях в церкви, замаливая свой грех. Такие долги невозможно выплатить сполна. Они не забываются со временем, не порастают мхом, как нехоженые тропы. Вот поэтому Джин осталась рядом с подругой теперь, в самое тяжелое для Мариссы время. Она была должна ей и намеревалась рассчитаться хоть как-то.

— Знаю, что не способна, — прошептала Джин. — Ты больше всех достойна счастья, Марисса. Если ты найдешь его в Заке, я не стану вам мешать.

— Никогда, — отрицательно покачала головой миссис Кларк. — Я не стану строить свою жизнь на обломках чьей-то другой. Кроме того, есть Рей. Я не оставлю его… никогда.

— Рей твой брат, — проговорила подруга, все еще не отнимая лица от ее плеча.

— Я не чувствую этого родства, — возразила Марисса. — Кто угодно, но только не брат.

Джин задумалась. Накрывшая с головой волна ревности и обиды схлынула и теперь молодая женщина могла мыслить здраво. На кончике языка уже вертелось жестокое признание, когда Джин прикусила его, в прямом смысле слова. Нельзя говорить Мариссе, что Рея больше нет. Просто невозможно. Нужно подождать еще немного. Впрочем, даже то время, что они упустили, теперь работало против них.

Меган считала, что эта ложь во благо, но Джин так не думала. Она знала Мариссу лучше, чем мать, которая не провела с ней и трети жизни. Конечно, миссис Ройс была более мудрой, поскольку прожила гораздо дольше Джин, но она совершенно не знала, какой была ее новообретенная дочь. Марисса могла простить все, кроме лжи. Она никогда не обманывала сама и требовала честности от других.

Бостон встретил Зака Брайсона мелким дождем и низким небом. Покинув аэропорт, молодой мужчина слегка поежился, вспоминая теплое солнышко Медфорда. Оглядываясь в поисках такси, Зак тяжело вздохнул. Он уже неоднократно пожалел о том, что согласился вернуться сюда. Родина Реймонда Кларка не особенно нравилась Брайсону и раньше, а теперь и вовсе не хотелось бывать здесь. Этот город принес слишком много проблем ему и его близким. Тем не менее, данное слово приходилось держать, ибо кем бы он был, если бы отказал любимой женщине в такой мелочи. Впрочем, как раз мелочью это Зак и не считал. Навестить любовницу покойного Кларка — вот что ему предстояло. Марисса вбила себе в голову, что обязана чем-то этой Элейн, которую и видела-то всего пару раз. То ли девушку мучило чувство вины, то ли обостренная женская солидарность — в этом Заку разбираться не хотелось. Ему было намного проще сделать то, о чем она просила. Если Мариссе станет легче от этого — он наведается к любовнице Кларка-младшего. В конце-то концов, такая малость…