Мой ладо, мой красивый ладо безмятежно спал. Подложив под щёку руку, свернувшись калачиком словно младенчик. Не замечая и не чувствуя как я на него смотрю и не только я! В сторонке, подперев кулаком подбородок сидела девушка. С огненной яркими волосами. Она смотрела на моего мужа так как смотрю я, так как могу смотреть только я! Картинка пред глазами стала расплываться а Фрейя схватив меня за руку вновь вернулась в терем, на прощанье одарив парой фраз.

— Княгиня, не все выглядит так как ты думаешь.

А я, о чем я могла думать?! Я была в раздрае с собственными чувствами, не зная, что я видела и как это понимать. Он ведь мне обещал и я верила в его слово, а сейчас увидев столь шокирующую картину, что я должна думать? Я не знаю….

Мне ничего не остаётся кроме ожидания и надежды. А там я обязательно что-нибудь придумаю!

Главное ведь верить, что мой ладо сдержит своё слово. И я верила и ждала. Не смотря на то что моё сердце терзали сомнения и картина стоящая пред глазами «он и незнакомка».

Когда вернулись боевые дракары доверху нагруженные награбленным, я вздохнула свободнее. Зная наверняка, что мы победили и мой ладо в скором времени вернётся домой. Окрылённая, распределяла награбленное по сокровищницам, ожидая самого главного мужчину в моей жизни. Выгруженные дракары да и все что были свободные ладьи, отправили повторно, дабы облегчить путь князю своему.

Я ждала его с замиранием сердца. Сидя с сыном на руках в саду и рассказывая какой у него замечательный тато, какой мужественный и сильный. Ласково проводила пальчиком по носику малыша и расправляла хмурые складочки. Мой малыш словно понимая о чем я речь наверняка представлял, высокого и сильного отца, непременно на коне и в бронях, непременно серьезного и сурового, оттого и хмурился, сводя ещё совсем светленькие бровки и морщил кроху носик.

Я так ждала своего любимого так мечтала, его обнять что когда наступил день его возвращения волновалась словно девица на выданье. Надев специально сшитое к его приезду платье, корону и украшения. Величественно вышла на крыльцо терема ожидать появления своего князя. Просматривая всех собравшихся, и въезжающих в город воинов, высматривала одного единственного. Пока наконец-то среди толпы не увидела, исхудавшего, уставшего мужчину. Он ехал на коне, величественно, с гордо поднятой головой, улыбаясь встречающему его люду и мне. Я смотрела только на него, не замечая ничего, зато подмечая каждую складочку на его лбу, каждый изгиб и разлет бровей. Я впитывала его всего, незримо прикасаясь и тая, чувствуя как моё сердце медленно, но верно наполняет тепло и щемящая нежность. Нежность от осознания «вернулся, наконец-то вернулся, живой и невредимый». Смотря ему в глаза, и не решаясь их отвести ловила его эмоции, чувствуя как меня переполняет счастье от осознания нашего единства. Плавно спрыгнув с коня и двигаясь ко мне на встречу, улыбаясь лучистой и светлой улыбкой мой ладо, самый желанный мужчина на свете шел ко мне. Смотря на него такого родного краем глаза пробежалась по знакомым лицам пока не заметила ту самую незнакомку. Наверное ничего не могло быть больнее как удар от самого близкого и любимого человека. От того кто клялся вернуться для меня живым невредимым и верным. От того кому я всецело доверяла и отдала всю себя. Наверно если сравнивать боль от изрезанного на куски сердца и мою, она не пойдет ни в какое сравнение с чувством предательства и разочарования. Как же больно и горько. Крича в душе, умоляя и проклиная, чувствуя как леденеет разбитое сердце, как в нем медленно, но верно поселяется ярость, гнев и ненависть. Сколько боли и отчаяния я испытала за один миг, сколько надежд рухнуло в одночасье. Но как бы плохо и больно мне не было, всё чувства словно замерзли оставив лишь ледяное спокойствие и презрение.

В один миг, мои мечты разбились, оставив лишь титул и власть. Что ж, я всегда буду помнить кто я, как бы мне не было плохо, я навсегда останусь княгиней! Долги и правила приличия оставив на первом месте.

Затянув свою боль в ледяную броню, встречала князя и его свиту.

— Здравствуй муж мой, князь Ярослав. Вижу с победой вернулся. Ворогов наших побил.

Смотря ему в глаза и говоря дежурные фразы, следила за той что стала моей бедой и соперницей. Смотря то на него, то на нее замечала как в его взгляде проскальзывает паника и непонятная мне решимость. Усмехнувшись как то горько. Слушала его счастливые речи, а сама медленно, но верно окуналась в пучину злости. Но как бы я не злилась и как бы моё сердце не билось о ребра желая разбиться в дребезги, я продолжала выполнять свой долг. Дослушав мужнины речи, перехватила коржец у подошедшей Звениславы и передала ему. Выпив все до капли и отдав моей боярыни, мой ладо вмиг притянул меня к себе желая поцеловать. Вот только я этого не хотела. Уж больно сильно была обида от его предательства. Сжав что было мочи губы резко отвернулась, позволяя коснуться щеки и пока он не успел опомниться отстранилась смотря на него с ледяной отрешенностью. Развернувшись уходить в сторону терема сказала последнюю самую важную фразу.

— Проходи муж мой в терем. И вы мужи славные. Баня уже натоплена. Потом потчевать вас буду. А завтра пир в честь победы и возвращения войска нашего.

Уходя не оглядываясь, думала, что же меня так гложет, погруженная в свою обиду и ненависть не заметив самого главного. Резко развернувшись, уперла яростный взгляд в ту что смела шагала, за моим мужем, ту что осмелилась ослушаться моих слов.

— Я пригласила мужей, а не наложниц.

Проговорила я смотря в упор на своего мужа.

— Здесь нет наложниц, наложницы в обозе.

Раздались его слова в ответ. Стоило осмыслить то, что он сказал. Как моя шаткая опора начала уходить из под ног. Наверное на моем лице отпечаталась вся гамма эмоций. Это был крах. Я больше не могла сдерживаться, моя ледяная маска безразличия трещала по швам.

— А она?

Кто она, хотелось закричать ему прямо в лицо. Схватив за плечи как следует встряхнуть, но вместо этого я метала молнии и прожигала ненавистным взглядом.

— Этна боец. И мой страж. И она будет здесь находится! Это моё последнее слово!

Вот и ушла последняя опора из-под моих ног. Вот и рухнул мой лелеемый счастливый мир. В миг как-то растеряв всю свою злобу опустила голову признавая его правоту. Пусть так. Пусть сейчас она пойдет вместе со мной как равная, но дальше я сделаю всё, что бы она почувствовала свою никчёмность и ненужность.

Я не могла смириться с тем, что с моим мужем будет находиться какая-то бродяжка. Приняв для себя решение уже с гордо поднятой головой вошла в терем. Я сделаю всё, чего бы мне это не стоило, но эта кельтская подстилка никогда не будет рядом с моим мужем. Хотя он и доказывал мне в очень убедительной форме, что у него никого не было, но моё то женское сердце не переубедить. Да и видела я своими глазами как они спали вместе. А где одна кровать, там и до близости недалеко.

Приняв для себя нелегкое решение посмотреть и подождать затаилась вынашивая свой коварный план. Я уже всё продумала, осталось лишь подобрать время и наверстать упущенное, а потом я обязательно за всё поквитаюсь.

Нурманы или как их звала Мстиша къёрды, вообще занятные люди. И дело не в мужчинах. Этих я знал уже достаточно. А теперь познакомился с их женщинами. Чего стоило только младшая сестра Гуннульва — Айсбёрг. Красивая молодая женщина. При этом довольно шустрая в плане подраться. Никого не боится, даже своего старшего брата, но не наглеет. У неё есть муж, за которого она глотку перегрызёт любой сопернице. Мужа Айсбёрг звали Можжевельник. Он был лет на пятнадцать старше жены. Но для них это ничего не значило. Они любили друг друга. Можжевельник ходил хирдманом в дружине Гуннульва и считался одним из самых лучших мечников. Мстислава взяла её и двух её сестёр к себе в свиту.

Довольно неоднозначно супруга восприняла около меня молодую дочь кельтов Этну. Огорчать княгиню не хотелось, но и давать в обиду девчонку так же не горел желанием. Я к Этне испытывал скорее братские чувства, как к младшей сестре. Разговор с Мстиславой был довольно нелёгкий. Она вбила себе в прелестную голову, что я спал с Этной. Боян сообщил мне чуть позже, что кмети, ходившие в поход и особенно дружинники из моей личной охраны были подвергнуты ей самому настоящему допросу. В том числе Мстиша выпытывала и у Бояна, и у Дражко о моих взаимоотношениях с Этной. Но компромата найти не удалось. Три ночи я доказывал жене, что люблю только её. Вроде отошла. Но на Этну смотрела подозрительно и поджимала губы. Но юная дочь кельтов держалась хорошо. Сохраняя полное хладнокровие и покорность. Конечно, Мстислава могла бы придраться к чему-нибудь и Этне стало бы плохо. Но я притормаживал жёнушку. Соответственно весь женский кагал, мгновенно сориентировался. Девушке было нелегко, ведь у неё здесь никого не было. Фактически она могла рассчитывать только на меня. Конечно, в моём присутствии к ней не придирались. Но вот когда меня рядом не было, что случалось, на неё предприняли попытку прямого наезда. Это была не Мстислава. Всё же невместно княгине начинать дрязги с простолюдинкой. А вот Звенислава с ещё одной боярыней попытались унизить девушку. Потребовали вынести помои и натереть до зеркального блеска пол в тронном зале. Этна, имевшая право, помимо личной стражи княжеской семьи, находиться везде при оружии, послала обеих куриц подальше. Причём прямым текстом. Это она выучила в меня ещё в походе. Предложила самим боярыням вылизать пол своими языками, а потом засунуть эти языки друг дружке в известное место. Девушки из личной свиты Мстиславы стерпеть такое не могли и кинулись в рукопашную. Вот только Этна была далеко не подарок и боярыни огребли от неё затрещин и тумаков. В это время я, Мстислава, Боян, Дражко и Гуннульв находились в нашем с княгиней рабочем кабинете. Обсуждали раздел добычи и планировали дальнейшие наши действия. Боян с Дражко как раз горячо спорили, на что бросить основные усилия — на производство оружия и увеличения армии, как того жаждал Боян или на производство необходимых вещей для быта и торговли, на чём настаивал Дражко. И тут за дверью раздался девичий визг и шум. У мадемуазелей началась потасовка. Все сидевшие за столом недоумённо замерли.