— Правда.

— Почему?

— Чтобы священная кровь рода Ашины не ушла к чужеземцам.

— И что, они так всю жизнь там и проживают, во дворце?

— Когда они достигают тридцати лет их убивают. Удушение священным шелковым шнуром. Тем же самым, которым убивают кагана, по исходу тех лет правления, которые он сам себе назначил, либо по достижении им сорока лет.

— Бл… Весело! Вы реальные отморозки. Но всё это ерунда, священная кровь и прочее. Всё очень просто, девочек не отдают замуж по самой банальной причине, не хотят получить конкурентов на стороне. Ведь она носитель священной крови, а значит её сын сможет претендовать на власть в каганате, так как тоже потомок Ашины! Вот и всё, да бек? Ларчик просто открывается. — Бек молчал. Я усмехнулся. — Но знаешь что, бек? Я человек очень добрый и милосердный, бываю иногда. И вот мне стало очень жаль этих девушек. Я своим волевым решением разрешу им выйти замуж. У меня парней здоровых и даже очень красавцев вагон и маленькая тележка. — Бек смотрел на меня не понимающе. — Гм… короче много у меня потенциальных женихов! Вот например Вторуша! Вторуша, ко мне!

Парень мгновенно, казалось бы вырос из под земли.

— Звал княже?

— Звал. Так Вторуша, я вот что решил, тут у нас двенадцать принцесс… Что так смотришь? Не надо делать испуганные глаза, я не собираюсь поручать тебе всех двенадцать девчонок. Ты парень у нас уже вообще взрослый, тебе сколько лет-то?

— Четырнадцать зим будет, княже.

— Ну вот! Так что готовься, самую младшую принцессу тебе в жёны отдам. Конечно, мужем ты ей не сразу станешь. Ей подрасти нужно будет. Но придёт время и получишь.

— Какую при…прын…

— Княжну по нашему.

Вторуша завис с открытым ртом.

— Мне нельзя княже. На княжне только князь жениться может или родовитый боярин.

— Считай, что ты с этого момента родовитый боярин. Понятно?

— Как это, княже?

— Очень просто. Я сказал, что ты родовитый боярин, значит родовитый. А кто не согласится, того ко мне отправляй, я ему мозги вправлю. Всё, свободен.

Парень потрясённо ушел, постоянно оглядываясь на меня. Посмотрел на бека и ухмыльнулся.

— Вот видишь, бек, я очень человеколюбивый. Людей люблю просто до ужаса и потери сознания… иногда. Особенно женщин! Кстати, а у тебя гарем большой?

Бек молчал насупившись. Ну-ну, давай губы сжимай и бровки хмурь.

— Да ладно, бек! Тебе что, жалко?

Бек удивлённо на меня посмотрел:

— Что значит жалко? Это мои жены и дети.

— И что? Твои сыновья меня не интересуют, а вот дочери очень даже.

Бек опустил голову.

— Ты отдашь их своим воинам?

— Конечно. Не себе же мне их брать! Куда мне столько? Да и жена у меня есть.

Бек глянул на меня и скривился в мрачной усмешке.

— Скажи князь, а если я выкуплю свою семью?

Я засмеялся.

— Чем? Я и так всё возьму.

— Это ты не возьмёшь. Оно спрятано так, что о сокровище знаю только я.

— Много, сокровищ?

— Много. Это достояние моего рода Буланидов.

— А если я тебя обману? Возьму золото или что там у тебя, а семью в итоге убью?

— Нет. Если ты дашь слово, то ты его сдержишь. Ты человек чести. Я хоть не всё о тебе узнал. Но в этом убедился.

— Ладно. Но сначала я войду в город. А потом поговорим. И ещё вопрос, ты знаешь Бенджамира?

— Да. Это был мой раб, один из самых талантливых моих полководцев. Он убит, причём тобой, при осаде Златограда. — Я с серьёзным видом закивал.

— Где его сестра?

— А ты князь откуда знаешь, что у него есть сестра?

— Бек, ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы. Итак?

— Она у себя дома. Я хотел взять её к себе наложницей. Оказать честь их худородному роду. Да потом забыл про неё, в связи со всеми событиями.

— Это хорошо, что ты забыл.

— Бенджамир жив?

— Жив. Он мне теперь служит. И чтобы ещё лучше служил, мне нужна его сестра. Сам понимаешь. Ну ладно бек, пора мне. Завтра трудный день. Но ты не скучай, скоро к тебе присоединиться каган. У вас будет очень весёлая компания…

…Солнце медленно вставало на востоке. Войска готовились к штурму. Я осматривал в бинокль стены Итиля. Вернее северо-восточную стену.

— Ты уверен Бенджамир, что именно северо-восточная стена наиболее слабая?

— Да, господин. Отсюда кажется, что она такая же как и все остальные. Но она тоньше и к тому же начала разрушаться. Это заметно по ту сторону. Трещины. И трещины в обеих сторожевых башнях. Что-то ромеи не правильно сделали. Я в этом не разбираюсь, но мне как-то один из них сказал, что ошибка была в расчётах по поводу грунта.

— Не рассчитали давление на грунт. Грунт в итоге поехал и стены начали трескаться.

— Не знаю, господин. Но трещины есть. Снаружи их замазали.

— Понятно. Ну что же, тогда начнём здесь. Бенджамир, как только будут пробиты бреши, туда рванут штурмовые отряды. Возьмёшь три десятка моих кметей и прорвись к своему дому прежде, чем до него доберутся остальные. Там твоя сестра. Ты меня понял?

— Понял. Благодарю тебя, господин.

Напротив двух сторожевых башен установили по осадной мортире. А напротив стены между ними, сто миллиметровые пушки. Вскоре начался обстрел. Позиции артиллерии заволокло пороховым дымом, но его быстро сносил ветерок, дувший с Волги. День выдался довольно жарким. В полдень рухнула стоящая напротив нас левая башня, раскалываясь на куски. В воздухе стояла завеса из пыли. Чуть раньше сто миллиметровые орудия пробили брешь в стене. Обстрел не останавливался. Спустя три часа, я засёк по часам, обрушилась половина правой башни. Видно и правда, ромеи ошиблись в расчетах. Я кинул Бояну. Он отдал знак рукой и к проломам ринулись штурмовики. Пыль ещё не успела осесть от рухнувшей правой башни, а осаждающие уже переваливали потоком через груды обломков…

… Я ехал по улицам столицы каганата, окруженный воинами. Всё как и в Чернигове и в Киеве, когда их брали мои дружины. Убитые и раненые на улицах. Крики из домов, где шел грабёж и насилие. По улицам бежали группы вятичей, радимичей, полян, викингов и других, кто к нам присоединился. Радимичи и поляне отрывались на побеждённых, стараясь наверстать свои потери от собственного разгрома зимой. Были наиболее жестокими. Тут же проносились конные печенеги с визгом и завываниями. Дворец кагана, представлял серьёзный комплекс. Там можно было и обороняться, что хузары и сделали. Но варяги и славяне не стали тупо лезть на укрепления. Подтащили пару полевых короткоствольных орудия и разнесли в хлам ворота. После чего участь защитников была предрешена. Когда я с сопровождающим меня эскортом подъехал ко дворцу, там уже добивали последних защитников. Меня встретил Сигурт. Рядом стоял ухмыляющийся Рольф.

— Ярослав! — заревел побратим, словно бешеный бизон. — Тут столько девок! И все такие гладенькие, мягонькие и красавицы как на подбор!

— Что, уже успели помять?

— Нет. Пока ещё нет. Ты же у нас старший. Вот решили, что ты первый выберешь себе девку или девок, нам не жалко! — Бывшие во дворе воины засмеялись. — Ярослав, это всё таки царский дворец. Как можно!

Смотрел на ухмыляющиеся физиономии викингов и своих дружинников. Откажись — не поймут. А я Мстиславе обещал. Вот засада! Ну ладно, что-нибудь придумаем.

Дворец блистал восточной роскошью. Дорогие ковры, затейливая резьба по камню, дереву и прочие изыски царственных апартаментов. Зашли в большой зал. Там сбившись в кучу стояли полуобнажённые девушки и молодые женщины. Находившиеся тут же вооружённые молодчики смотрели на них жадно, с вожделением. Я подошёл к женщинам. На меня смотрели со страхом. Хотя я вроде не страшный и даже попытался мило улыбаться.

— Кто из Вас дочери рода Ашины? Дочери нынешнего кагана. Их должно быть двенадцать. Выходим.

Вышло двенадцать девушек. Старшей на вид было лет двадцать. Младшей лет десять, совсем ещё ребёнок.

— Боян, этих содержать отдельно. Одеть. Я потом решу, за кого их выдать замуж.

— Ярослав! — Сигурт смотрел на меня недовольно. — Ты их всех забираешь?