— От чего же нельзя? Что в этом такого леший?
— Так привяжется она к нему, потом силой не оторвешь всегда будет по пятам ходить да оберегать. Нельзя так княгинюшка, пожалей её, маленькая она не понимает что, делает.
— Хорошо Ефим, коли это правда, пусть будет так, больше я ей не позволю ко мне прикасаться, но и запретить подходить не стану, ты уж с этим сам разбирайся.
— Конечно-конечно, княгинюшка, я с ней поговорю. — Смотря на меня лукаво, леший улыбался и не сдержавшись, перед тем как исчезнуть среди густых зелёных зарослей произнёс. — Зато теперь мы знаем княгинюшка кто появится на свет, новый потомок Вятского рода, радуйся княгиня, сына родишь, сильно и храброго, на отца своего похожего.
Только после того как он исчез я позволила себе улыбнуться и утереть скатившуюся слезинку счастья. У нас будет сын! Радость то какая. Переполненная счастьем желая разделить его на двоих в тот же вечер поделилась столь значимой вестью со своим мужем. Долгие часы объятий, ласкового шёпота и любящих счастливых глаз. Глаз в которых сверкали огоньки благодарности, любви, нежности, заботы и трепета. Это невероятно, просто невозможно. На свете нет ни одного настолько любящего и преданного мужчины как мой муж. Смотря в его глаза и видя гамму нечитаемых эмоций, меняющихся словно ветер, не могла поверить в реальность прожитых с ним дней. Лишь растущий во мне ребенок, да ласковые поглаживания наперебой с жарким шепотом не давали усомнится в действительности. В нашем обоюдном счастье и моем тихом медленном познании себя, как будущей мамы. Всё чаще просыпаясь ночами от голода или бессонницы слушая размеренное дыхание мужа или детский плачь в соседней светлице. Как-то раз не вытерпев, накинув халат и надев мягкие тапочки, вышла тихо претворив за собой дверь. Стоя под дверью и не решаясь войти уже хотела уйти, но меня остановил крик ребенка. Захлёбываясь, заходясь в плаче истошно кричала последняя княжна радимичей. Не стерпев настежь распахнула дверь, и застыла в немом изумлении лишь одна крошечная малышка продолжала истошно кричать на вытянутых руках у нянюшки. Не сказав ни единого слова, лишь взглянув на испугано попятившуюся женщину, подошла к ней вплотную и бережно забрала кричащее дитя. Аккуратно держа покрасневшую мокрую малышку, чувствовала, что начинаю звереть, готовая в любой момент броситься на горе няньку и растерзать. Вдохнув и выдохнув, схватила сухие вещи, переодела ребенка, запеленала и смотря прямо в глаза испуганной женщине сказала одно единственное «сидеть» сама же развернулась и вышла. Я спускалась покачивая кричащего ребенка. Мне срочно нужна была новая кормилица. Что случилось со старой и почему она резко стала дерганой и злой не могла понять. Да и ночью когда все спят это было сложно выяснить, а вести расспросы с дрожащей от страха девушкой не входило в мои планы. Позвав несколько дружинников из дозора, приказала срочно найти кормилицу, а сама сидя на кухоньке поглаживала русую головушку маленькой всё ещё всхлипывающей княжны. Спустя недолго время, в светлицу в спешке ввалились дружинники держа под руки перепуганную полоненную девушку. Бросив её предо мной на колени, поклонились ожидая дальнейших распоряжений.
— Как тебя зовут раба и кто твой хозяин.
— Я Белянка, светлая княгиня, а принадлежу я Бьёрну, что находится в подчинении хевдинга Гуннульва, он из младших ледяных кьердов.
— Хорошо, теперь послушай меня Белянка, у тебя есть выбор стать кормилицей для юной княжны Мирославы или и дальше быть полоненной, что выберешь?
Не раздумывая ни мгновения молодая девушка, бросилась мне в ноги крича «согласна».
— Слышали? Привести ко мне по утру Бьёрна, а ты встань не стоит подтирать мне полы их уже до тебя помыли. Встань и покормить малышку.
Отдав Мирославу новой кормилице, оставила рядом с ней одного из дружинников, а другого прихватив с собой поднялась наверх. В светлицу юной княжны, там где меня ждала насмерть перепуганная молодая женщина. Пока мои кмети искали новую кормилицу, а я сидела и успокаивала заходящуюся в плаче малышку, успела подумать. Но то что я надумала мне совершенно не понравилось, и я бы не хотела, что бы это стало явью.
Зайдя в комнату, увидела сидящую и плачущую на кровати женщину, пройдя села напротив неё и не терпящим того тоном произнесла «рассказывай»! Утерев дрожащими руками слезы, разбитая и униженная кормильца по имени Ждана, поведала приключившуюся с ней историю.
— Госпожа, я с сыном ходила на рынок, за княжной Мирославой присматривала моя помощница.
Разразившись новым потоком слёз, не говоря больше ни слова подвывая словно раненый зверь женщина ни как не реагировала на мой спокойный и уверенный голос. Пришлось отвесить оплеуху приводя её в чувство и возвращая к прерванному рассказу.
— Дальше, Ждана, я жду.
— Так вот мы пошли на рынок, в тот день как раз приехали купцы из Персии со своими диковинными товарами. Мой Ватруша вырвался и побежал поглядеть, это я виновата не уследила, — опять зарыдала с подвыванием, прикрикнув на горе кормилицу кое-как добилась сумбурного пересказа произошедшего. — Он от меня вырвался, я не успела его во время найти, а когда нашла персидский купец запер его в клетке обвинив в воровстве. Я хотела сразу ему заплатить, но он отказался от денег и тогда, тогда предложил провести с ним ночь. Я умоляла его, упрашивала, деньги давала, но он отказался. И я, отчаявшись, согласилась. Я пришла к нему под покровом ночи, он пользовался мной всю ночь, а наутро, когда я попросила отпустить моего сына, сказал, что и я и он будем принадлежать ему. Точнее что мой сын уже его раб и я тоже скоро стану…
— Ждана прекрати ныть, ты помнишь как звали того купца, помотав головой женщина сокрушенно всхлипывала, не веря в лучший исход.
— Прекрати плакать Ждана! Лучше слушай меня внимательно, сейчас ты вытираешь слезы, умываешься и ложишься спать, а вот утром одеваешь лучший наряд и ждёшь моего приглашения. Как только за тобой придут кмети, как только они приведут тебя ко мне, ты должна будешь показать мне того купца у кого твой ребенок и мой подданный. Ты меня поняла? Дождавшись подтверждающего кивка, развернулась и покинула комнату на ходу давая распоряжения. Я не собиралась ждать до утра.
— Слышал, что она сказала, всех персидских купцов скрутить по-тихому и утром привести в мои палаты. Вред им пока не причинять, но если будут слишком прыткие аккуратно оглушить, но так что б живы были всё ясно, если да то выполнять! — Велела я Избору, главному над моей личной стражей.
А вот на утро, когда я была не выспавшаяся и злая. Поведав историю своему мужу царственно сидела на троне и смотрела на помятых, но живых купцов. На лица в которых отражался страх. Не зная в чем их обвиняют, но заранее трепеща. Восседая на троне, глядела на них злыми глазами, в царственном венце и таком же одеянии, вызывала не восхищении, а именно страх. Сейчас смотря на меня такую ни кто не мог сказать слова против, даже заговорить ни кто не решался. В гробовой тишине, пришла Ждана, стройна и красивая, нарядно одетая и накрашенная моими боярынями, выглядела она великолепно. Ни одного следа от недосыпа или слез, только уверенность с гордо поднятой головой. Правильно, так и надо! Никто не смеет обижать моих поданных и сейчас я это докажу всём.
— Ждана, хорошая моя, тебе кто-нибудь знаком из находящихся здесь мужчин?
— Да светлая княгиня, — смотря прямо на одного купца, прожигая его ненавидящем взглядом, дала четко понять кто есть её обидчик.
Мне не нужно было говорить, наши дружинники, подхватили орущего мужика и потащили в поруб. Им займутся позже. А сейчас я займусь всеми остальными и вынесу приговор.
— Купцы из Персии теплой и далёкой песчаной страны. Вы обидели меня и мой люд! Как вы наверное знаете я не прощаю своих обидчиков! Ваш сородич оклеветал и надругался над моей челядинкой, украл её ребенка сделав рабом и пользовался ей самой, нанеся не только ей, но и мне оскорбление. Которое может смыть только кровь. Вашему сородичу отрежут все что делает его мужчиной! И если он после этого выживет может смело покинут наш гостеприимный край. От вас же я хочу одного чтобы запомнили, что на наших землях нельзя зорить, жечь и насильничать, все кто осмелится нарушить мой приказ будут казнены. Я хочу что бы вы это запомнили и рассказали своим родичам, что бы ни они ни другие не смели даже думать о таком иначе их ждёт болезненное и мучительное наказание. На этом всё, можете дождаться исполнения приговора и забрать тело или самого купца. Ах, да, за нанесенное нам оскорбление, его корабль и все на нем находящееся останутся у нас, как просьба о прощении. Я всё сказала можете идти!
