— Мстишь, ты что? Может ещё хочешь? Давай чуть передохнём.

— Любый мой, я хочу у тебя кое-что спросить.

— Спрашивай.

— Помнишь, ты как-то говорил, что я могу стать царицей или королевой?

Я задумался. Да вроде было что-то, но давно. Лет десять назад. Чего это она вспомнила? Неужто захотела царский венец? Посмотрел на неё удивлённо. При свете свечей, её глаза поблескивали. На губах была улыбка. Я сел на постели.

— Мстиша! Никак королевой хочешь стать?

Она села рядом.

— А что? Ты сам говорил, что род у меня древний, даже подревнее чем у всяких там германских или франкских королев. Власти столько же если не больше. И я по сильнее всего этого сброда. Пушки то есть только у нас.

Я засмеялся.

— Молодец, супруга моя. Вообще то не вижу проблемы. Вопрос только в том кем именно хочешь быть — королевой или царицей?

— А что есть разница?

— Да по сути никакой. Только чтобы стать королевой тебе христианство нужно принять, чтобы тебя Папа Римский благословил и подтвердил твой титул своей буллой.

— То есть я должна отказаться от наших богов? Богов своих предков?

— Конечно!

Улыбка на её личике моментально исчезла.

— А если наплевать на римского попа? Что он сделает? Своих рыцарей пошлёт? Даже не смешно.

— Наплевать то можно, но тогда тебя никто не признает королевой. Будут считать самозванкой. А оно тебе надо?

— А что делать?

— Ты меня удивляешь. Можно короноваться как царица. В этом случае никакого благословения Папы и прочих попов не нужно. Тем более титул царицы или царя самый древний из титулов определяющих монарха. Все древние монархи назывались царями.

Глаза Мстиславы вновь загорелись, на губах опять появилась улыбка. Она придвинула свой зад ко мне поближе.

— Ярослав, как это короноваться?

— Короче, одеваешь своей самое шикарное платье, со всеми княжескими причиндалами. Вокруг собираются твои подданные. Садишься на трон. Кстати трон нужно будет украсить дополнительно. Ну там золотишком, каменями всякими и прочей лабудой.

— Почему лабудой? Ярослав, ты всегда насмешливо относишься к атрибутам власти. Ну почему ты такой? Для меня, для нашего народа, люда это очень важно.

— Да я не спорю, солнце моё. Хорошо, хорошо! Не лабудой. Короче украсить дополнительно или сделать новый!

На очереди был Кипр, захваченный арабами больше ста лет назад.

— Что значит новый? Не надо мне новый. На этом столе мой тато сидел, а до него дед, а до него тато моего деда, а…

— Я понял. Хорошо, пусть этот останется. По барабану… извини. Короче украшаем дополнительно. Что бы было солидно и сразу давило бы на того, кто будет стоять перед тобой.

— Почему передо мной? А ты?

— А я лучше пешком постою. Мстишь, ты коронуйся, тебе это положено по праву. А мне не надо.

— Что значит не надо?

— Мстиша, давай так. Раз я князь, то пусть останусь князем. А царицей будешь ты.

— Как это? Царица есть, а царя нет? Я мужняя жена!

— Послушай, так иногда бывает. Есть например королева, у неё имеется муж, но он не является королём, а носит титул герцога или принца-консорта. Вот пусть я и буду принцем-консортом, то есть по нашему князем. Ну можешь для понта мне добавить «Великий», типа великий князь. Поняла?

— Мне это не очень нравиться.

— А мне очень нравиться. Поэтому жена моя, на троне ты княгиня или царица. А здесь в спальне ты моя жена. А что жена должна делать?

— Слушать мужа своего и почитать его.

— Умница! Вот и слушай что я тебе говорю. — Погладил её по груди, сжал, но не сильно. Потом опрокинул на спину. Погладил по ногам, по внутренней стороне бедер, потом между ног. Мстислава задышала возбуждённо. Поцеловал её в губы. Она ответила. Потом прошептал:

— Давай лучше более серьёзным делом займёмся. Я отдохнул и опять возжелал жену свою. А что любящая жена сейчас должна делать?

— Впустить своего мужа в себя и постараться понравиться ему. — Ответила она. Глаза при этом её были закрыты и сладкой истоме.

— Молодец какая ты у меня. Вот это я понимаю настоящее воспитание! А то голова болит, устала я…

— У кого голова болит? — Моментально распахнула глаза. — Я тебе такое когда говорила?

— Нет не говорила, но такое бывает, у других.

— У кого? У Гуннульва? Или Первуши? — Я засмеялся.

— Не знаю. Мы сейчас не об этом. — продолжал гладить её и целовать. Она опять закрыла глаза в сладкой истоме. — А о царской шляпе мы поговорим позже. — Её глаза моментально опять раскрылись, она попыталась сказать что-то возмущённо, но я не дал. Губы закрыл поцелуем и навалился на неё, раздвигая её ноги шире. Вскоре ей было уже не до короны.

Хорошо с ней подвигались в резвом страстном вихре телодвижений. Когда оба затихли, я поцеловал её благодарно, погладил. Она поцеловала так же меня. Какое-то время лежала на спине отдыхая. Думал всё успокоилась, пора бы и поспать. Завтра напряжённый день. Но мадам успокаиваться не собиралась. Завозилась. Я глянул на неё. Напоролся на серьёзный взгляд её глаз.

— Что, Мстиша?

— Ярослав, давай продолжим.

— Мстислава! Тебе мало? Давай отдохнём!

— Я не об этом!

— А о чём? — решил закосить под дурачка.

— Перестань. Я о царском титуле. Что ещё нужно для коронации?

— Корона. Чем круче корона, тем круче тот кто сидит на таб… на троне.

— А какая она должна быть?

— Ну конечно не такая убогая как у западных королей. Чай мы не голодранцы и нищеброды. Там должно быть золото и куча красивых алмазов, рубинов, изумрудов. Причём хорошо огранённых.

Мстислава моментально уселась на свои колени. Глаза опять блестят. Ну вот стоит только о цацках начать говорить, как хрен отделаешься от неё.

— Ты нарисуешь?

— Нарисую. Ещё нужна держава и скипетр. Тоже красиво украшенные. И накидка, типа плащ меховой. Причём мех белый с темными вкраплениями.

— Зачем?

— Так положено. Это обязательная часть королевского, в данном случае царского наряда. Накидка это или плащ, держится на плечах. Сама она длинная, волочится позади тебя по полу. Её могут нести пажи. Во, вспомнил, мантия называется.

— Кто это такие, пажи?

— Дети бояр.

— Как интересно! А ещё?

— Мстишь, может спать ляжем? У меня завтра день напряжённый ты сама знаешь.

Супруга молитвенно сложила ладошки вместе.

— Ярославчик, ну пожалуйста, ещё немножечко. Как коронация проходит?

Тяжко вздохнув, принял сидячее положение и стал рассказывать. С этой ночи началась подготовка к коронации Мстиславы Вятской. Утром на следующий день, Мстислава взобравшись на княжеский престол, объявила боярам о желании напялить на себя царский венец. После чего пытливо и внимательно оглядела присутствующих. Ясен пень возражавших не нашлось. Все были «за» и бурно радовались. Некоторые, скорее всего для лучшего прогиба, заявили, что давно пора и они сами хотели княгиню просить принять на себя царский груз власти.

Мне пришлось рисовать российскую императорскую корону. Когда нарисовал и объяснил что в ней должно быть, Дражко схватился за сердце, Боян закашлял, но промолчал. Зато княгиня была в бешеном восторге и наплевав на приличия расцеловала меня при всех. Потом также нарисовал мантию. Дражко совсем заскучал. А Боян стал посмеиваться глядя на своего дружка. Улыбаясь я сообщил им, что к царице нужно обращаться «Ваше Величество» и называть её матушкой царицей. Ибо она матерь для своих подданных, а они её дети, о которых она заботиться. У Бояна глаза на лоб вылезли.

— Правда?

— Правда, Боян.

— А что такое дядька? — Мстислава была сама серьёзность. — Разве я не забочусь о люде своём?

— Заботишься матушка, заботишься. — Ответил старый боярин, хотя ему можно было при всех называть её дочкой. Ювелиров искали где только можно. Но вот в чём беда. Гранить хорошо алмазы, превращая их в бриллианты в Европе тогда не умели. Максимум могли отшлифовать. Самые лучшие огранщики в то время были в Индии. Так же такими мастерами, но в меньшей степени располагали арабы и персы. Но и те и другие получили своих мастеров опять же из Индии. Всё упиралось в эту страну. Сбегать туда походом не представлялось возможным. По суше идти, это сколько нужно государств пройти как раскаленный нож сквозь масло. А это нереально, тут и пушки не помогут. Пока дойдём половину войска потеряем. Идти морским путём, можно конечно, тем более я знал как пройти — вокруг Африки, как Васко да Гама. Но тоже не вариант. Слишком далеко идти. Переговорили с персами, которые поставляли нам селитру. Я пообещал за каждого такого мастера золотом по весу, либо аналогичными дорогими товарами. Причём, к мастеру будет хорошее отношение, хорошая оплата и гарантия возвращения домой. Не знаю как они так сумели обернуться, но к самой зиме, когда навигация на реках уже практически закончилась, в Златоград пришёл обоз с селитрой и хлопком. В этом же обозе прибыл один старик, перс с учеником. Это был гранильщик. Он многие годы провел в Индии постигая науку гранения алмазов, рубинов, изумрудов. Он с собой привёз весь необходимы инструмент. Дражко узнав об этом, прилетел быстрее всех к пристани, утащил перса с подмастерьем к себе в терем. Мстислава узнала и потребовала привезти мастера к ней. Дражко опечалился, но спорить с княгиней себе дороже. В итоге перепуганного мастера с парнишкой поселили в княжеском тереме, со всеми как говорят удобствами. Сначала Ибрагим, так звали гранильщика был до смерти напуган, пожалел раз сто, что согласился на сладкие посулы купцов Исфахана, которые вели торг с северными язычниками. Но постепенно успокоился. Разглядывая рисунок короны, он хмыкал, задавал вопросы, что-то для себя писал на фарси и делал зарисовки. Бумага ему была предоставлена, как и карандаши. Кстати мы их настропалились делать. Ибрагим был от карандашей в восторге. У него был свой точильный или гранильный, чёрт его знает как называется, станок. Так же был шлифовальный станок. Они были небольшие и с ручным приводом. Мы немного подшаманили и кинули привод от барабана, который крутила лошадь. Зимой-то водяные колеса не работали.