— Ну, — замялась я, не зная, что ответить. — Зато ты обрел себе сестру.

Денис как-то странно засмеялся:

— Да, обрел. Ладно, давай уже чай пить. А то загрузил я тебя своими семейными драмами.

— Все хорошо, — ободряюще сказала я. — Каждому человеку нужно выговориться.

— А ты сама-то, не желаешь? — сделав глоток, с любопытством Денис уставился на меня.

— В смысле?

— Рассказать, что на душе лежит, что беспокоит.

Ну и денек откровенностей!

— Честно сказать, мне не очень-то хочется говорить о… таких вещах.

— О расставании с парнем?

— Именно.

— И зря. Мне ты можешь доверять, — подмигнул Денис.

Я усмехнулась:

— Конечно, но мне, правда, не очень приятна эта тема. Я все же стараюсь забыть о том, что произошло.

— Что ж, не буду заставлять.

Я отхлебнула чай, наблюдая за Денисом. В его отстраненном взгляде читалась печаль. И вовсе не от того, что он рассказал мне. Что-то еще беспокоило парня. Словно читая мои мысли, Денис снова заговорил:

— Тяжело, когда бросают. Но особенно тяжело, когда изначально отвергают твои чувства, не дав даже на минуту почувствовать себя счастливым.

Вот, что дейсвительно причиняет ему боль. Ни бабник-отец и его рак желудка, ни новообретенная сестра. Похоже, Денис конкретно вляпался. Вляпался по самые уши в безответное чувство.

— Мне очень жаль, правда, — сожалела я, не представляя себе, что чувствует парень.

— Я верю, — улыбнулся Денис.

— У той девушки есть парень, да? Или у нее какая-то другая причина не отвечать взаимностью?

И правда, я не могла себе представить девушку, которая не хотела бы принять ухаживания Дениса. Да этот парень будто из модного журнала, но помимо идеальной внешности, у него еще и мозги имеются.

— Она влюблена в другого. — Денис задумчиво сделал паузу. — А тот другой ее не любит.

— Да уж, Санта Барбара, — удивилась я.

— Как есть. Ладно, хватит, пожалуй, откровений.

Вот, сильная половина человечества тоже бывает весьма болтливой. Даже самой ничего вытягивать не пришлось. А если серьезно, то мне, правда, искренне жаль Дениса. И почему хорошие люди страдают?

Позже я достала из сумки телефон и проверила входящие, все же надеясь на то, что Дима увидит мои пропущенные звонки и перезвонит. Но, увы.

Денис погрузился в свои мысли, молча потягивая кофе, а я принялась размышлять о том, что мне влетит от брата за то, что я назойливо поджидаю его здесь. Да уж, когда придет Дима, он точно выскажет мне все, что думает о моей излишней озабоченности, скажет, что я дура и отправит домой. Еще и опозорюсь перед Денисом. Ладно, мне не привыкать.

— А что вы собирались делать с Димой? — поинтересовалась я.

— Поиграть в "доту". Мы решили, что надо сбросить пар. А компьютерные игры как раз-таки в этом очень помогают.

— Да-а, определенно, — стушевалась я, вспоминая один из тех "прекрасных" давнишних деньков, когда мне пришлось играть в "доту" у Дениса же в гостях, и как два парня открыто издевались над моей игрой. Нет, с того момента я поняла, что компьютерные игры — не мое.

— Ты-то уж точно знаешь, о чем я, — рассмеялся парень, припоминая то же, что и я.

— Не смешно.

Вдруг по квартире пронесся звонкий и противный звук дверного звонка, ознаменовавший чей-то приход. Я сию же секунду выпрямилась и напряглась, словно бегун на старте.

— Это к тебе, — промолвил Денис и усмехнулся моей реакции. И я умчалась в прихожую, чтобы открыть Диме. По дороге чуть не споткнулась о свои же ноги и не впечаталась прямиком в дверь. Открыв последнюю, меня поразил шок.

Глава пятая

— Дима?! — вскрикнула я, увидев родное лицо, теперь «украшенное» многочисленными ссадинами и царапинами. Руки покрывала засохшая кровь, от вида которой перед моим взором предстали картинки убийства животных. Но хуже становилось от того, что эта кровь была не зверя, а человека.

— Откуда ты… отойди! — зло пробурчал брат и резко отодвинул меня со своего пути.

Услышав, что происходит что-то неладное, рядом возник Денис и не смог сдержать въедливого смешка:

— Ого, какой красавчик! Это где ты так? Кому не повезло?

— Отвали. И что вообще здесь делает она? — брат бросил гневный взгляд в мою сторону. Казалось, что сейчас в этой квартире всем не поздоровится от гнева Димы. Он, наверное, готов меня придушить за лишнее присутствие, а Дениса за то, что поспособствовал этому.

— Девчонка волновалась за тебя, ты же не поднимал трубку. Я и подумал, почему бы нам вместе тебя не подождать, — попытался объясниться Денис, с лица которого не спадала усмешка.

— Черт, паникерша, — сказал брат и отправился в ванную, чтобы смыть со своих рук чужую кровь.

Из ванной доносилась спокойно льющаяся вода и недовольный голос брата, возмущавшийся по поводу того, что не поднятая трубка — это не конец света, что я надоедливая дура и достала его своей излишней заботой. От услышанного я почувствовала ужасную несправедливость и обиду. Вот так переживаешь за человека, места себе не находишь, а он ведет себя так, как будто благодаря тебе случилась всемирная катастрофа.

Переборов в себе желание пустить слезы, я попросила у Дениса аптечку, если такова у него имеется.

— О, сейчас что-нибудь поищу, — ответил он и исчез на кухню.

Я осторожно приблизилась к ванной, боясь, что увидев меня, брат еще больше начнет возмущаться, и все же задала вопрос:

— Дим, что произошло?

— Отстань. Не твое дело.

— Ну как это не мое? Ты — мой брат. И я имею право знать, что с тобой случилось.

— Слушай, взрослые мужчины иногда позволяют себе драки. В этом нет ничего необычного! — прорычал Дима. — Что за чрезмерная опека вообще такая?

— Ладно, скажи тогда только одно: никто не умер?

Дима издевательски засмеялся, словно я ляпнула какую-то глупость, а потом серьезно сказал:

— К сожалению, нет.

Я застыла в удивлении, разглядывая брата. В его глазах светилась ненависть, приправленная ноткой кровожадности и легкой сумасшедшинки. В такие моменты понимаешь, что люди таят в себе намного больше чувств и эмоций, чем они показывают на самом деле. Посторонним видна лишь вершина айсберга. А что там дальше, в глубинах человеческой души, — знает лишь сам ее обладатель.

— Вы еще не поубивали друг друга? — усмехаясь, задал вопрос Денис, принесший вату и перекись водорода. Я забрала у него предметы первой помощи и вопросительно посмотрела на Диму, пытаясь прогнать неприятные ощущения. Весь его вид говорил о том, чтобы его, наконец, оставили в покое, что никакое обрабатывание ран ему не нужно, но, тем не менее, он все же молча согласился помочь ему.

Втроем мы прошли в комнату Дениса, где я начала обрабатывать раны усевшегося на кровать брата, попутно размышляя, во что он ввязался. На ум сразу же пришла мысль о том, что применяет силу Дима редко, лишь в крайних случаях, когда что-то заденет его до глубины души, когда по-другому эмоции выплеснуть не получается. Последний такой случай был несколько лет тому назад. Но тогда — это понятно. А сейчас? Что настолько сильно задело брата, что ему захотелось влезть в драку?

— Ай! — вскрикнул Дима, когда смоченный перекисью кусок ваты коснулся ссадины на щеке.

Ну вот, махаться кулаками мужчины горазды, зато пищат как маленькие дети от соприкосновения раствора с израненной кожей.

— Рассказывай, кого ты отметелил или кто тебя, — сказал Денис, присев на краешек кровати, попутно разглядывая бутылочку с перекисью.

— Да ничего серьезного, так, парочка пьяных ублюдков начали докапываться до меня. Типичное быдло. Вот и пришлось объяснить им, что ко мне лучше не лезть. — Ответил брат, уставившись в сторону зашторенного окна. Наверное, он тоже подумал о том, что эти плотные шторы чертовски депрессивны.

В свою очередь, мне мало верилось в объяснения Димы. Мое подсознание подсказало мне, что случилось, как только я увидела брата. Но эти едва ощутимые импульсы-подсказки я обеспокоенно прятала, как можно дальше, не желая верить в то, что Дима не послушал меня.