Руки удлинились. Пришлось даже оторвать короткие и тесные рукава свитера, чтобы увидеть всю картину. Добавился ещё один сустав. Из мелких отверстий в коже пробивались жёсткие белые маховые перья. На пальцах теперь имелись крупные закрученные серпом тёмные когти. Но самым кошмаром для меня стали ноги. Все остальное было пока не тронуто изменением, но вот ноги. По три длинных когтистых пальца прорвали сапоги и торчали на добрых десять сантиметров вперёд. Четвёртые вылезли в районе пяток. Именно они мешали нормально передвигаться.
Теперь понятно, почему бриджи и безрукавка…
Уткнувшись лицом в ладони, чудом не расцарапав лоб, медленно опустилась на пол. Только тогда дала волю слезам, градом хлынувших из птичьих глаз.
— Вижу, ты не теряла времени даром, — послышался от двери голос гарпия. — Уже успела познакомиться с новым видом? Это не все, дальнейшие изменения понравятся тебе еще больше…
Я вздрогнула, как от пощечины. Откровенно издевательский тон заставил меня отнять руки от лица и повернуться к говорившему. Глухо зарычать и оскалиться. В порыве ярости втянула полную грудь воздуха и поражено замерла. Запахи. Они стали более насыщенными, почти осязаемыми, окутали меня словно широкие ленты. От стен и мебели веяло тяжёлым смрадом затхлости и сырости, от супа поднимался кисловатый дымок. А от гарпия пахло совсем иначе. Хотя откуда мне это знать?
Он не отрываясь следил за моей реакцией, которая все больше и больше разочаровывала его. Только что-то собирался сказать, как я озвучила смутные догадки:
— Ты тот, второй. Омнис? — прищурилась. — Вы очень похожи. Ещё в тот день заметила это. Хм, но от тебя химией прёт за версту.
— Ты слишком наблюдательна, — скривился пернатый. Отлепился от дверного косяка и подошёл ближе. — Не думал, что после нейтрализатора изменения будут продолжаться с той же скоростью, — он взялся за подбородок и запрокинул мне голову так, чтобы я могла видеть его лицо. — Что-то напортачил с ингредиентами, наверное. Не важно, потом с этой проблемой разберусь, — он повертел мое лицо в стороны, высматривая какие-то определённые изменения. — Сейчас меня волнует больше, что ты сделала там в коридоре. Пришлось Таурусу отправляться туда и убирать то, что осталось от оборотня. И поверь мне, осталось от него немного. Он начал разлагаться почти моментально. Что ты сделала? И ещё вопрос, что случилось с Каталиной?
Я беспомощно оскалилась, раздраженно зарычав. Мотнула головой, пытаясь высвободиться из его захвата. И когда поняла, что так результата не добьюсь, выгнула шею под невероятным углом и попыталась цапнуть гарпия за руку. Клыки щелкнули в воздухе. Он успел отдернуть незащищеную конечность.
— Откуда мне знать, — прорычала, вскакивая на ноги. — Спросите у своей Гаргиппии. Уж она-то многое знает…
Последнее я произнесла с откровенной насмешкой вполне нормальным голосом. И вообще, с наслаждением наблюдала, как осторожничающий пернатый медленно пятится к выходу.
В коридоре послышались шаги, медленные, но они заставили поднять взгляд к потолку. Времени оставалось совсем немного. Бросила злобный взгляд на Омниса:
— Выйди, мне нужно переодеться, — прошипела, хватая со стола свёрток одежды.
Гарпий, который уже порядком успокоился, пожал плечами и вышел за дверь.
Если старую, порядком попорченую, одежду я как-то сняла, а ноги с трудом вытащила из сапог, то с новой, хоть и простой, пришлось помучиться. Длинные руки никак не хотели сложиться так, чтобы можно было вдеть голову в горловину безрукавки. Птичьи пальцы топорщились в стороны, не собирались поджиматься и лезть в штанины. Кое-как добившись приемлемого результата, отметила, что новый наряд очень удобный. Только лапы и перья пугали противоестественностью.
Прочесала всклокоченные волосы пальцами и завязала хвост, оторванной от старого свитера полоской ткани.
Успела до того, как в комнату зашли близнецы. В этот раз Омнис решил поделиться со мной информацией. Осмотрев меня с ног до головы, пощупав руки и подергав птичьи пальцы, как он ещё не ковырнул глаз ума не приложу, он задумчиво произнёс:
— В этот раз я разбавил сыворотку в двойном размере. Необходимо чтобы ты оставалась в своём уме и могла ориентироваться по нашим указаниям, — при этих словах я вспомнила, что аппарат остался на джинсах, метнулась к ним и перевесила его на пояс бридж. Проследив мой маневр, гарпий пробубнил: — вот, почти провалила все.
Пока Омнис ещё пять минут распинался о нововведениях, я с ужасом наблюдала как Таурус откуда-то достаёт сверток, разворачивает его, достаёт шприц и ампулу. Жидкость в ней была не насыщенного зелёного цвета, как раньше, а бледная полупрозрачная. Но это все равно не внушало ни капли позитива.
Гарпий набрал в шприц сыворотку, демонстративно выпустил воздух и замер в ожидании, когда брат замолкнет.
Образовавшаяся внезапно тишина заставила меня вздрогнуть. И как я не заметила, что пернатый уже завершил инструктаж? Пропустила все. Единственное, что засело в памяти, что бы не кусала и не сжирала никого.
Таурус подошёл ближе и, когда я протянула руку, вколол иглу в вену на предплечье. Или на пред-предплечье? Как он там вообще что-то нашел, наверное, так и останется для меня секретом. Для меня не стала ничем удивительным протянутая без принуждения конечность. Слишком я привыкла ко всему этому за несколько дней.
Сегодняшней жертвой должна была стать орчанка. Я напрягла ещё незамутненную память. Массивная девица с торчащими из под нижней губы крупными клыками, заставила мысленно содрогнуться. Как мне с ней справиться, если она вдвое шире меня в плечах и, как минимум, на пару голов выше?
Этим вопросом я задавалась недолго. Практически сразу зрение помутилось. Расплывчатая картинка восстановилась внезапно, практически сбив меня с ног. Теперь все было более объемным, а цвета насыщенными, сочными, яркими. Даже серые стены приобрели множество оттенков.
Я медленно брела к выходу, заворожено рассматривая все вокруг.
Уже в коридоре меня накрыла волна ярости, но на этот раз не всепоглощающей. Я слышала указания гарпий, следовала им и придумывала способ жертвоприношения. Да, немного пафосный, но хотя бы станет известно я ли виновата в том, что произошло с остатками тела оборотня.
***
Когда зверушка споткнулась, а после этого с блаженной миной наркомана под дозой медленно побрела к выходу, гарпии обреченно переглянулись. Все равно слишком быстро, даже после нейтрализатора.
— Гаргиппия, надеюсь, ты дашь ей возможность снова принять человеческий облик… — пробормотал Омнис, передергивая плечами.
— Хватит с нас уже чудовищ, — произнес Таурус, невольно вспомнив Каталину.
Оракул была персональным кошмаром близнецов с самого детства. Отец постоянно говорил о том, что когда-то она была человеком. Просто не хватило какой-то составляющей в сыворотке, которая позволила хотя бы на время возвращаться к исходному виду. Доработали препарат уже после того жертвоприношения, а потом и уничтожили следом за жрецами-близнецами.
— Омнис, я очень надеюсь, что ты нашёл тот ингридиент, иначе нас отправят на тот свет за бракованного Оракула, — гарпий напомнил брату о последствиях, которые их ждут, если эксперимент провалится.
— Могу тебя порадовать, только что обнаружил, — откликнулся Омнис, о чем-то думая. — Иди в лабораторию, проконтролируй её. Я схожу за образцами.
Оба брата вышли из комнаты. Один направился в лабораторию, другой в противоположную от неё сторону.
Таурус остановился, обернулся и заметил, как Омнис свернул в коридор, который ведёт туда, где он сбросил оба трупа. Гарпий вздохнул и продолжил путь.
— Надеюсь, ты найдёшь там то, что ищешь, — пробормотал он, когда был уже далеко от комнаты безопасности. Оставался последний поворот до лаборатории. И он преодолел расстояние до неё намного быстрее, чем обычно.
Хлопнув дверью, он влетел в помещение и уселся в кресло перед монитором. На экране была схема лабиринта, расчерченная зелеными линиями. В нескольких коридорах мигали индикаторы присутствия с именными указателями. Четыре красных — оставшиеся жертвы, зелёная — зверушка. Он отыскал точку, соответствующую орчанке, и сверился с картой ловушек. Она как раз была в непосредственной близости от одной из них. Гарпий активировал ее. Теперь осталось физическое воздействие на механизм.
