Так и поступила.

Покончив с привычным, ежевечерним, занятием снова заглянула в зеркало. Оценила преобразившийся оскал и пошла к выходу.

Коридор был пуст. Гулко звенела почти осязаемая тишина. И на потолке уже проступила узкая чёрная полоска.

Я не стала возвращаться назад, последнее разветвление было не очень удачным, до него тоже было что-то жуткое. Так что потопала вперёд по этому же коридору.

Добравшись до поворота, опасливо выглянула в следующий коридор. Ничего подозрительного там не нашлось. Удрученно вздохнула осознав этот факт. Подобное поведение не свойственно оркам, и чувствую я себя не лучшим образом, понимая, что угнетающая обстановка лабиринта давит на меня, заставляя внутренне визжать от страха.

Вышла из своего укрытия в середину и осмотрелась ещё раз. Почему-то в этот раз в воздухе чувствовалась явная угроза. Но откуда она исходит определить было невозможно.

Постоянно озираясь, я медленно передвигалась ближе к следующему повороту. Уже где-то на полпути под сапогом что-то звонков щелкнуло и погрузилось в пол. Остановилась, подняла ногу и всмотрелась в гладкую поверхность плиты. Никаких борозд или ещё чего-нибудь не обнаружилось. Уже собиралась идти дальше, но не смогла ступить ни шагу. Пол подо мной содрогнулся, сверху раздался громкий скрежет. С ужасом уставилась на потолок.

Из небольших отверстий в белой поверхности опускались светящиеся острые пики. Послышалась ещё одна порция скрежета. Потолок дрогнул и стал медленно опускаться вниз.

Теперь стало понятно, почему я не сразу почувствовала опасность. Ловушка была хорошо скрыта. Больше медлить нельзя.

Сорвавшись с места, со всех ног бросилась к концу смертельного коридора. Через пару метров пришлось замедлиться. Чем больше была моя скорость передвижения, тем быстрее опускался потолок. Острые пики находились в опасной близости от макушки, так и норовя оцарапать. Или волосы могут зацепиться за одну из них.

Эта мысль заставила пригнуться и в таком положении продолжить дальнейший путь.

Я кралась, стараясь делать шаги шире, чтобы преодолеть как можно большее расстояние. Потолок опускался медленно, рывками в моменты, когда нога опускалась на очередную плиту.

Впереди призывно маячил поворот. Оставалось совсем немного.

И в тот момент, когда я должна была буквально вывалиться из замкнутого пространства лицом вперед, красиво впечаталась им в нечто твердое, но прозрачное. В замешательстве стала ощупываать пространство перед собой. Сплошная стена. Повела рукой в сторону. Тот же результат. В другой оказалось небольшое пространство между стеной и ребром преграды. Перебралась поближе, передвигаясь практически на корточках. В нескольких сантиметрах над головой висели острия пик, которые опустились ещё ниже.

Бочком протиснулась в укое пространство.

Когда я уже практически перебралась на ту сторону, в бедро воткнулось светящееся острие. Стиснула зубы, чтобы не заорать в голос. А так только проскрипела несколько ругательства. Дернула ногой, чтобы высвободиться, но только прошипела что-то, что и сама не смогла понять.

Так, вдох-выдох. Успокоились. Пореветь можно будет потом, сейчас нужно выбраться из западни.

Кривясь от боли, немного приопустила колено так, чтобы пика, чавкая, вышла из раны. Дернулась назад, вытягивая поврежденную конечность, и вывалилась в свободное пространство поворота. Потолок на той стороне с грохотом опустился на пол.

Вздохнуть с облегчением мне не дали. От раздавшегося позади голоса воздух застрял где-то на полпути из лёгких:

— У тебя все-таки получилось выбраться. Я так надеялась, что хоть сегодня мне не придётся марать руки. Знаешь, убийство в сознательном состоянии не принесёт мне душевного спокойствия. Лучше бы ты все-таки сдохла там, Архшрхида. И я была бы спокойна.

Раздался вздох полный страдания.

И я решила все-таки повернуться лицом к той, кто сегодня отправит меня на тот свет. Но почему-то так рано. Чёрная полоса ещё не успела доползти и до середины потолка.

Одеревеневшее от потрясения тело не сразу повиновались моей воле. Когда же смогла повернуться и разглядеть её сквозь застилающий глаза пот, я не смогла скрыть гримассу отвращения. От человеческого в ней почти ничего не осталось. А округлившиеся по-птичьи, совсем еще недавно бывшие карими глаза светились зелёным. Явно из-за сыворотки.

Она смерила её, сжавшуюся на полу, фигуру выжидающим взглядом и тихо приговорила:

— Ну, давай беги, чтобы я погналась за тобой… Просто так, без каких-либо действий, скучно убивать. Когда в моей голове сидела гарпия-медиум все было намного проще. Она все делала за меня. Хм… только моими руками… — она хохотнула, словно только что пошутила.

Бежать?.. Да, бежать! Вскочила с пола и уже готова была броситься в свободный коридор, как остановилась. О, грых полосатый! Ведь она этого и хочет! Она же об этом только что сказала! Что со мной? Неужели этот лабиринт настолько подавляет волю, что начинаешь думать и действовать как жертва? Быть марионеткой этой самой Гаргиппии? Нет. Не собираюсь.

Вольный орочий народ никогда ни перед кем не приклонялся. Тем более перед чужими богами.

Я расправила плечи и в упор посмотрела на мутантку.

— Ты решила остаться. Похвальная глупость. Но я рада, что далеко бегать не придётся… — Она не договорила.

Я схватила её за шею и впечатала затылком в стену.

— Заткнись… — прорычала, сжимая пальцы сильней. — Не то Гаргиппия лишится своей зверушки.

— Дерзай, — совершенно спокойно ответила она, наклоняя голову к плечу, словно не замечая охватившую гортань ладонь: — и тебя не выпустят отсюда и мёртвой… — помолчала, а потом тихо добавила, изворачиваясь и обхватывая ногами руку: — не беспокойся, все произойдёт очень быстро. Ты не успеешь ничего почувствовать… если будешь себя хорошо вести.

Хорошо себя вести?! Она издевается? Сильнее сжала пальцы. На грани слышимости раздался хруст. Мутантка тихо захрипела, но осталась невозмутимой. Только в зелёных глазах заплескалась неудержимая ярость.

Завороженная зелёным сиянием, я не сразу заметила, что отпустила её. Нет, не отпустила, она заставила меня это сделать, сжав руку между переплетёнными ногами до хруста.

Пока я, скуля от боли и придерживая сломанную конечность, пятилась назад, она встала с пола. Потирая горло, выпрямилась в полный рост и усмехнулась мне в лицо, обнажив мощные клыки. Сделала шаг в мою сторону, заставляя отшатнуться и прижаться спиной к стене.

Тут же паникой накрыло осознание, что я окончательно угодила в западню. Если до этого ещё была надежда, что смогу выбраться, то сейчас она полностью улетучилась.

— Что же ты не бежишь? В конце этого коридора выход, — она мотнула головой в свободное пространство.

Тут же появилось навязчивое желание сорваться с места и бежать туда. Так захотелось вернуться домой…

Баюкая пострадавшую руку в здоровой, отлепилась от стены и попыталась пробраться вдоль стены. Перед глазами все плыло от боли. И я не сразу смогла разглядеть, где находится тварь. Но прекрасно чувствовала, что она рядом. Стояла, ничего не предпринимая. Смотрела на мою попытку сбежать от неё. Возможно, смеялась.

Я медленно ковыляла, прислоняясь плечом к стене, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. И не сразу заметила очертания двери. Только когда она уже всплыла перед носом, поняла, что мои страдания закончились. Скоро я вернусь в родной мир…

Отпустила сломаную руку, которая плетью повисла вдоль тела, и протянулась здоровой к резной ручке. Крепко охватила ее, повернула, потянула на себя.

Никакого результата.

Стараясь не обращать внимание на тошнотворную волну паники, поднимающейся откуда-то из глубины запуганого подсознания, попыталась толкнуть дверь. Та не шелохнулась.

За спиной раздались неторопливые шаги и тихое позвякивание.

— Ни с чем не сравнимое удовольствие — развеять последнюю надежду живого мыслящего существа, — послышался тихий голос. Волосы на затылке шевельнулись от лёгкого выдоха. Перед глазами маятником на небольшом колечке качался ключ. — Интересно наблюдать за тем, как ломается воля сильного существа. Как это существо мечется в попытках выбраться из западни. И как оно осознает всю тщетность этих попыток.