«Какое-то таинственное время…» Какое-то таинственное время: Знать не дано, что ждет нас впереди. То ли продлится пасмурное бремя Всех тягостей, что встали на пути. То ль разрешатся все проблемы века, И просветлеют судьбы и страна. …Вчера в лесу вдруг распушилась верба, Хотя еще не началась весна. Наверно, это добрый знак Природы, И потому среди забот и дел Вновь повторятся радостные годы, И не обманет наступивший день. 2014 «Наступил наш юбилейный год…» Наступил наш юбилейный год… Мы его отпразднуем однажды. В день, когда последний снег сойдет И пробьется к свету первый ландыш. Юбилей – заветное число. Грусть и радость – на одной странице. Грустно потому, что все прошло. Радостно, поскольку все продлится. Но велик любви моей запас. И судьба не обойдет нас чашей. Все былое – остается в нас. Все проходит – заново начавшись. «Нас с тобой венчал Иерусалим…» Нас с тобой венчал Иерусалим. И пока ты рядом – жизнь неповторима. Признаюсь в любви Иерусалиму, Потому что здесь и я любим. Этот город, как великий дар, Принял я в свою судьбу и память. И пока его улыбка с нами, Мне не страшен никакой удар. Мне не страшно встретиться с бедой, Лишь бы ты была со мною рядом. Лишь бы город доброты не прятал, — Наше счастье под его Звездой. Мы с тобою до последних дней Под охраной города Святого. Я хочу в тебя влюбиться снова, Хоть нельзя уже любить сильней. Мир тебе, Святой Иерусалим, Озаривший светом наши души. И пока ты рядом — День грядущий, Как твой взгляд, вовек неповторим. 1997. Иерусалим «На скалах растут оливы…» На скалах растут оливы. На камне цветут цветы. Живут средь камней олимы [1], Как рядом со мною – ты. Я твой нареченный камень, Крутой и надежный грунт. Попробуй меня руками — Почувствуешь, как я груб. Но весь я пророс цветами. И нежностью их пророс. Со мной тебе легче станет В минуты ветров и гроз. Я твой нареченный камень, Согретый огнем любви. Когда же мы в бездну канем, Ты вновь меня позови. 1998. Иерусалим «Я лишь теперь, на склоне лет…» Я лишь теперь, на склоне лет, Истосковался о минувшем. Но к прошлому возврата нет, Как нет покоя нашим душам. Да и какой сейчас покой, Когда в нас каждый миг тревожен. Несправедливостью людской Он в нас безжалостно низложен. Прости, что столько долгих лет Мы жили на широтах разных. Но ты была во мне, как свет, Не дав душе моей угаснуть. И как бы ни были круты Мои дороги, чья-то ярость, — Я помнил – есть на свете ты. И все плохое забывалось. 1993 «Я не знаю, много ль мне осталось…» Я не знаю, много ль мне осталось… Знаю – долгой не бывает старость. Впрочем, сколько ни живи на свете, Что-то продолжать придется детям. Например, вернуть друзей забытых, Что погрязли в славе иль обидах. Дать понять врагам, что не простил их. Я при жизни это был не в силах, — То ли доброта моя мешала, То ли гнев мой побеждала жалость… Я не знаю, сколько мне осталось. Лишь бы не нашла меня усталость — От друзей, от жизни, от работы. Чтоб всегда еще хотелось что-то. 1998 «Я счастлив с тобой и спокоен…» Я счастлив с тобой и спокоен, Как может спокоен быть воин, Когда он выходит из битвы, В которой враги его биты. Мы вновь возвращаемся в город, Где серп в поднебесье и молот. Давай же – серпом своим действуй По барству, по лжи и лакейству. А там по традиции давней Я молотом с маху добавлю. Нам так не хватало с тобою Российского ближнего боя! Не все наши недруги биты, Не все позабыты обиды, Кому-то по морде я должен… И что не успел – мы продолжим. 2001 |
