«Я по тебе схожу с ума…» Я по тебе схожу с ума, Как по земле – морской прибой. И целый мир – моя тюрьма, Когда в разлуке мы с тобой. Я по тебе схожу с ума, Когда ты около меня. И все высокие слова — Лишь дым от жаркого огня. «В любви мелочей не бывает…» В любви мелочей не бывает. Все высшего смысла полно… Вот кто-то ромашку срывает. Надежды своей не скрывает. Расставшись – глядит на окно. В любви мелочей не бывает. Все скрытого смысла полно… Нежданно печаль наплывает, Хоть было недавно смешно. И к прошлым словам не взывает. Они позабыты давно. И радость в душе убывает. Но, видно, уж так суждено… В любви мелочей не бывает. Все тайного смысла полно. 1998 «Ты ставишь на видное место цветы…» Ты ставишь на видное место цветы, Но что-то мне грустно от их красоты. Как будто ты их принесла из былого, Из юности нашей, из той суеты, Где было все радостно и бестолково. Нам было тогда на двоих сорок лет. А может быть, меньше чуть-чуть, Я не помню. …Мой поезд пришел из Твери Только в полночь. И первое, что я увидел, – букет. Веселый, огромный – из белых гвоздик. И так тебе шло это белое пламя, Что даже перрон от восторга затих… …А кончилось все, Словно в чеховской драме — Расстались влюбленные, Вырублен сад… Когда я смотрю на гвоздики чужие, Я вижу сквозь них Твой восторженный взгляд. И думаю — Как же красиво мы жили! 2002 «Какая поздняя весна…» Какая поздняя весна! Опять за окнами бело. А ты со мною холодна, Как будто душу замело. И я не знаю – чья вина. И я не знаю – чья вина. Все перепуталось вокруг. В календаре давно весна, А за окном бело от вьюг. А за окном бело от вьюг. И ты прости меня, мой друг, За эту хмарь, за этот дождь, За эту белую метель, За то, что наш с тобой апрель На осень позднюю похож. Мы непогоду переждем. Еще иные дни придут, Порядок в небе наведут. Мы пробежимся под дождем, И смоет он печаль с души. Растопит солнце В сердце лед. Ты огорчаться не спеши, — Весна в пути, Она придет. Какая поздняя весна!.. Как велика ее вина! Встреча Пушкина с Анной Керн А было это в день приезда. С ней говорил какой-то князь. «О боже! Как она прелестна!» — Подумал Пушкин, наклонясь. Она ничуть не оробела. А он нахлынувший восторг Переводил в слова несмело. И вдруг нахмурился. И смолк. Она, не подавая вида, К нему рванулась всей душой, Как будто впрямь была повинна В его задумчивости той. – Что сочиняете вы ныне? Чем, Пушкин, поразите нас? — А он – как пилигрим в пустыне — Шел к роднику далеких глаз. Ему хотелось ей в ладони Уткнуться. И смирить свой пыл. – Что сочиняю? Я… не помню. Увидел вас — И все забыл. Она взглянула тихо, строго. И грустный шепот, словно крик: – Зачем вы так? Ну, ради Бога! Не омрачайте этот миг… — Ничто любви не предвещало. Полуулыбка. Полувзгляд. Но мы-то знаем — Здесь начало Тех строк, Что нас потом пленят. И он смотрел завороженно Вслед уходившей красоте. А чьи-то дочери и жены Кружились в гулкой пустоте. 1974 Кабинет Лермонтова Старинный стол. Свеча. Свет из окна. Бумаги лист. И кожаное кресло. Гусиное перо. И тишина. И профиль, вычерченный резко. Стою благоговейно у дверей. И вновь хочу представить те мгновенья, Когда он назначал свиданье Ей. Она являлась – Жрица вдохновенья. И, если оставалась до утра, Ее уста таинственно вещали… И взгляд Ее на кончике пера Старался удержать он на прощанье. И засыпал внезапно у стола, Едва Она исчезнет простодушно. И снова ждал, как и Она ждала, Когда Господь соединит их души. И лишь однажды не пришла Она, Как будто знала, что он смертью занят. Старинный стол. Свеча. И тишина. И чистый лист – как боль Ее И память. И с той поры Она незримо здесь. Ей некуда идти и некого тревожить. И все, что было с ними, – то и есть. И ничего другого быть не может. |
