«Школьный зал огнями весь расцвечен…» Школьный зал огнями весь расцвечен, Песня голос робко подала… В этот день не думал я о встрече, Да и ты, наверно, не ждала. Не ждала, не верила, не знала, Что навек захочется сберечь Первый взгляд — любви моей начало, Первый вальс — начало наших встреч. Я б, наверно, не рискнул признаться, Чем так дорог этот вечер мне, — Хорошо, Что выдумали танцы: Можно быть при всех наедине. 1955 Из студенческих встреч Две монеты мы в море бросим, Чтоб вернуться вдвоем сюда. Ждет тебя золотая осень, Ждут меня холода. Возвращаюсь в свое ненастье, Чтоб о солнце твоем грустить. Не дано еще людям власти — Юг и Север соединить. Поцелуй меня на прощанье. Вытри слезы и улыбнись. Увожу твое обещанье. Оставляю мольбу: «Вернись…» 1980 Размолвка Уходи! Не держу… Отпусти мою душу, Как грехи отпускали у нас в старину. И, хотя кто-то третий все к черту нарушил, На себя я приму и печаль, и вину. Не прошу у судьбы ни покоя, ни смерти, А прошу справедливости только в одном: Кто во имя любви все поймет и все стерпит, Тот живет и минувшим, и будущим днем. Все равно никуда не уйти от былого, Даже в самые светлые ночи твои. Между мной и тобой встанет прошлое слово, Запоздалые слезы и память любви. Я тебя никогда и ничем не унижу. Не мужское занятье любовь унижать. Мы чем дальше с тобой друг от друга — Тем ближе Все, что в нас, От чего ты хотела бежать. Не спеши уходить… Отпусти мою душу. Пусть в судьбе твоей будет всегда благодать. Мы грозу переждем. И ненастье, и стужу. Но былое, наверно, нельзя переждать. 1994 «Ничего у нас не выйдет…» Ничего у нас не выйдет. Мы из разных стай. Небо твой торопит вылет. Улетай. Мы простимся на рассвете, Вот и все дела. И смахнет слезинку ветер С твоего крыла. Провожая взглядом стаю, Отыщу тебя. И печаль моя растает В зорях сентября. Но в холодном поднебесье, Над землей паря, Провожу тебя я песней — Светлой, как заря. И, быть может, песня эта Облегчит твой путь. И, вернувшись в чье-то лето, Ты взгрустнешь чуть-чуть. 1983 «В грустной музыке сентября…»
В грустной музыке сентября Шорох имени твоего. Сколько лет я искал тебя И не знал — Спросить у кого. Где была ты все эти годы, Возле чьих тосковала рук? Шел к тебе я через невзгоды, Мимо радостей и разлук. Ревновал тебя к белым зимам Потому, Что была вдали. И к поклонникам нелюбимым, И к друзьям, Что давно ушли. Ревновал тебя к летним зорям, К звездам мая И октября. Много в жизни узнал я горя Оттого, что не знал тебя. «Все должно когда-нибудь кончаться…» Все должно когда-нибудь кончаться. Жизнь верна законам бытия. Все быстрее мои годы мчатся, Все прекрасней молодость твоя. Перемножу прожитые годы На свою любовь и на твою. Пусть скупы лимиты у природы, — Я тебя стихами повторю. 1994 «И вновь февраль…» И вновь февраль… И вновь цветет миндаль. Наверно, прошлый век Сюда вернулся… И та же бесконечная печаль. И все привычно, как биенье пульса. Мне кажется, здесь жизнь моя прошла. И снова память давней раной ноет. И только нет ни года, ни числа, Как будто все случилось не со мною. Как будто все случилось не со мной, А с кем-то, для кого я стал повтором. И кто-то в бесконечности земной Глядит на мир моим печальным взором. И потому ловлю себя порой На мысли, что я был уже когда-то. И жизнь моя – как код или пароль, Чтоб вновь войти во все года и даты. Чтобы войти в твою любовь опять. В былые дни, что возродятся с нами. И ничего в себе не повторять, Как будто мы друг друга не узнали. 2000 |
