Так вот, как они называются, лимаэры.

— Мы не можем, — вздыхаю, отводя взгляд от его гаснущих глаз. — Мы живём в другом отражении, а из Талассы нельзя забирать мужчин.

— Я тоже не из Талассы! Я свободный и много всего умею! Сам буду себя содержать, только позвольте… — сжимает кулаки, склоняет голову ещё ниже и с маниакальным упрямством шепчет: — Она моя, понимаете?

— Хватит издеваться над парнем, Дари, — лениво проговаривает Рраяр, наслаждающийся представлением из-за соседнего столика. — Соскучилась по Талассе? Медиф плохо на тебя повлиял!.. А ты встань, нечего пол протирать. Вставай, вставай!.. Вот болезный… — раздражённый тем, что оборотень не послушался, он за шкирку вздёргивает его на ноги. — Все вы, влюблённые, ненормальные! Давай к себе, за вещичками. Мы будем ждать тебя здесь.

Парень настороженно косится на нас, бросает жадный взгляд на Сефиру, а потом всё же срывается с места.

Джарой насмешливо фыркает:

— От жизни с тобой у Лена пророческий дар прорезался: не зря он опасался, что ты притащишь в дом ещё одного мужика. Никуда нельзя без присмотра отправить!

— Ему не обязательно жить у нас. Будет работать и снимать жильё.

Или, например, поможет Эшеру восстанавливать дом и участок. А ещё нужно заново наладить работу мастерских. Если оборотень правда способный — не пропадёт. Не бросать же его: будущий зять, всё-таки, жалко. И так не понятно, как он тут выживал, в окружении местных акул.

— Дом уцелел? — спрашивает нисса Лавита.

— Вполне. Мы даже стен нигде не испачкали. Кроме столовой. Всех напавших поймали, и Сиор с ними обстоятельно побеседовал, а потом сдал стражникам. Защиту я обновил. Больше вас не побеспокоят.

— Кто это был?

— Мадший брат нисса Алкмаха с наёмниками. И ведь не за деньги работали, а за идею боролись! Верили, что несправедливо обвинённого защищают.

— Весь род уничтожен. Такая старинная семья — и всё прахом, — с сожалением произносит свекровь, а потом твёрдо сжимает губы: — Впрочем, они это и заслужили. Кресло в Совете должны занимать лишь достойные.

Пока ждём возвращения лимаэра, кто-то доедает десерт, кто-то разговаривает, а я связываюсь с Аллеоном, чтобы предупредить его, что Сефира встретила своего будущего мужа, и вернёмся мы вместе с ним. Сиир, насторожившийся при упоминании очередного чужого мужчины, успокаивается, узнав, что на меня тот не претендует, и воспринимает новость довольно оптимистично. Хоть Сефире ещё только четырнадцать, наличие пары пойдёт ей на пользу. Пусть знакомятся, привыкают друг к другу, учатся говорить на одном языке, несмотря на то, что родились в разных мирах. Он поможет ей обрести уверенность в себе, она же для него — свет в окошке. Парень и сам понимает, что Сефира пока слишком юна, но, на всякий случай, Лен обещает провести с ним воспитательную беседу.

— Смотри, — ухмыляется Рраяр, — несётся, заблудший, от счастья ничего перед собой не видит.

Оборотень действительно так спешит, что едва не задевает идущую мимо девушку, успев вывернуться буквально в последний момент. Повезло, иначе она бы его туфлей по дороге размазала.

Из вещей у него лишь небольшая сумка и какой-то старый потрескавшийся чемоданчик.

Первым делом убедившись, что его невеста по-прежнему мирно спит, утомлённая оборотом, он проверяет нас: не сердимся ли за задержку, и уже после этого вспоминает о воспитании:

— Шарэрд Белтиир. Прошу прощения, что заставил вас ждать: мне нужно было предупредить хозяина квартиры, чтобы не волновался, и уволиться.

— Рраяр, — коротко называется джарой и, к моему удивлению, протягивает парню руку для рукопожатия. — Бери своё пушистое сокровище. Никому другому она не дастся.

Что такого он разглядел в этом Шарэрде, что с первых же минут стал его уважать?

Хотя, выдержка у него есть. После разрешения нести Сефиру, он всем телом подаётся к ней, но тут же справляется с этим порывом и знакомится с ниссой Лавитой, её сестрой и племянницами. Вежливо, с поцелуями ручек. Мне же, предварительно покосившись на ухмылку бдящего Рраяра, просто почтительно кланяется. Умный какой…

Чтобы не рисковать, приходится поделить всех на две группы и каждую проводить отдельно.

Нисса Лавита, ожидаемо, сразу же устремляется к своим мужьям, и никакие познания в этикете не мешают ей при всех обнимать обоих супругов. Аллеон и Эшер, вполне целые и опрятные, перебрасываясь короткими фразами, с интересом рассматривают голубое чудо, сладко спящее на груди у Шарэрда. Рраяр вертится возле них. А ко мне подходит Сиор.

— Дарисса, — он всегда обращается только так, полным именем. Иногда оно звучит легко, как дразнящее касание пёрышка, иногда — как вкрадчивый шёпот, а сейчас — весомо и серьёзно. — Я должен уйти, но сначала хочу обсудить с тобой кое-что важное.

Его взгляд падает на мои браслеты, и Сиор почти незаметно переводит дыхание. Волнуется?

— Завтра вечером я принесу для тебя кольцо… но это не всё. Будет полнолуние. Если ты согласишься, мы сможем заключить брак так, как это принято среди нас.

Ночная вампирская церемония? Звучит интригующе.

— Это важно, да?

Он мог бы обойтись только кольцом. Мог получить татуировку в храме.

— Мне бы хотелось разделить с тобой лунный свет, — в светлых глазах внезапно мелькает почти демонический отблеск. Словно мы в зловещем готическом замке, и вокруг глубокая ночь, а не залитый солнцем сад.

Но мне не страшно — я очарована этим блеском.

Плавно и стремительно сократив между нами расстояние, вампир с каким-то особенным предвкушением гладит меня по щеке, прижимается губами к шее и шепчет:

— Тебе понравится… если не испугаешься.

Понимаю, что он нарочно провоцирует, но всё равно улыбаюсь. Я пойду с ним. Конечно, сначала попробую выяснить, на что соглашаюсь, но, по сути, знание ничего не изменит. Это вопрос доверия.

— Ты идёшь? — деловито окликает Рраяр, обращаясь к Сиору.

Они уйдут вместе? Я помню, что эти двое договорились иногда работать в команде, но неужели прямо сейчас? Как же наша первая брачная ночь? Того, что было, мне мало! Я думала, сегодня — хотя бы сегодня! — мы, будем вместе. Надеялась, что и Эшера получится в это вовлечь, а ночью, если бы всё прошло хорошо, мы могли бы заняться любовью.

Ну и пусть идёт, если хочет!

Выдохнув и взяв себя в руки, понимаю, что поступаю по-женски в самом плохом смысле слова. Обижаюсь, сама точно не зная на что. Рраяр ведь не домосед и не затворник. Глупо ожидать, что, женившись, он внезапно изменится и запрётся со мной дома. К тому же, у Сиора вполне может быть опасное поручение, для которого ему и понадобилась помощь джаройя. Я же не собиралась привязывать их к своей юбке! В конце концов, у меня тоже есть увлечения, и Рраяр никогда не препятствовал, а я ревную его к работе.

Несмотря на то, что все эти мысли занимают всего пару секунд, Рраяр успевает заметить и замешательство, и вспышку разочарования, и наступившее потом просветление. Прекрасно зная о его тяге к язвительным комментариям, от приближающегося джаройя я не жду ничего хорошего. Ладно хоть решил подойти, а не стал излагать свои выводы на всю комнату.

— Ревнуешь? Уже? — усмехается уголком губ.

— Ничего подобного. Сам же видишь — ни намёка на ревность.

Он улыбается, словно и в самом деле изучает мои эмоции, а потом обнимает за талию и шепчет в губы:

— Я не собираюсь ждать, когда дойдёт очередь до моей спальни. Зачем, если можно украсть тебя утром, соблазнить и не выпускать из кровати до самого вечера?

Нет, ну если в таком контексте…

— Вы вернётесь только завтрашним вечером?

— Может быть, Рраяр освободится пораньше, — обнадёживает стоящий рядом Сиор.

Ему, наверное, неловко за то, что временно лишает меня внимания одного из мужей.

— Мы постараемся быть к ужину, — джарой его словно и не услышал.

Что бы ни думал по этому поводу элисар, возвращаться раньше, чем досмотрит обешанный «спектакль» до конца, он определённо не собирается.