— Давайте подождём в кафе? — предлагаю, определившись.

Деньги у меня есть. Сейчас, конечно, не до еды, но лучше уж ковырять ложечкой шарик мороженного, чем слоняться по улице. Не хватало ещё стать свидетелями (или участниками!) какой-нибудь неприглядной сцены.

Ближайшее подходящее место — ресторанчик с террасой. Больше половины белых ажурных столиков свободны, никто не помешает нам устроиться в углу, за полупрозрачным зелёным тюлем, подальше от остальных посетителей.

Молодой официант, несущий заказ за соседний столик, встречает нашу большую компанию затравленным взглядом, но храбро пытается улыбаться. Обеспокоенные лица, похоже, кажутся ему злыми, и ничего хорошего парень не ждёт.

Кольцо нагревается, и камень вдруг становится розовым.

Запнувшись на полпути, замираю, не сводя с него глаз. Только бы не покраснело!

Уф-ф… Обошлось.

Боясь отвлекать мужчин разговорами через артефакт, сажусь на мягкий стул, и неожиданно вспоминаю кое-что важное:

— У нас дома осталась няня Сефиры и мать Медифа. Совсем одни. Может быть, стоит…

— Нет. Кто бы ни разрушил нашу столовую, он знал, что вы тоже будете там. Им не было смысла тратить силы ещё и на второй особняк.

Вздыхаю и больше не спорю. Меня так и подмывает вернуться, ведь они там сражаются. Но что, если своим появлением я всё испорчу, подставлю кого-нибудь под удар?

Нужно было лучше учиться и старательнее тренироваться с мечом, а не стенать на пробежке!

Нисса Лавита тоже волнуется, но всё же держит себя в руках. Листает зелёную книжицу меню, скользит взглядом по списку.

— Почему бы нам не заказать чай и вот этот яблочный штрудель?

Предложение нравится только девочкам-оборотням. В новой обстановке они поразительно быстро забыли случившееся каких-то десять минут назад и с любопытством рассматривают таласских леди.

Официант, стараясь держаться невозмутимо, принимает заказ и исчезает, радуясь, что легко отделался.

Прозрачный камешек на кольце угрожающе мутнеет. Что это означает?

Должна ли я рискнуть? Оставить всех здесь, в безопасности, и осторожно разузнать, что происходит? Лен ведь ни за что не признается, если им будет нужна помощь. Да и Медиф тоже. Разве что Рраяр или Эшер, но они ведь могли разделиться.

— Серый? — свекровь тоже иногда поглядывает на мой артефакт. — Работают на пределе сил, значит. Надо же… Я была уверена, что с их способностями никакие противники не страшны.

Убедившись, что сестра занята детьми, она наклоняется ко мне и шепотом обещает:

— Если камень станет красным, мы вернёмся вместе. Мужчины, конечно, будут ругаться, но не в моих правилах бросать свою семью в трудный момент.

— Ругаться? — смешок получается нервным. — Боюсь, я просто так не отделаюсь…

Загонят на тренировку и отобьют мечом мою многострадальную попу, раз уж спокойно ей всё равно не сидится.

Нисса тоже тихо смеётся:

— Да, двое — это не пятеро! Как вы все уживаетесь вместе?

— Хорошо. Жаль только, что в сутках всего двадцать четыре часа: я не всегда успеваю уделить каждому достаточно времени… А ещё, если честно, собираясь в гости, я надеялась поучиться на вашем примере.

Моё желание перенять опыт ей по душе.

— Уверена, из Аллеона получился хороший старший супруг. Ты всегда найдёшь у него поддержку и понимание. Держитесь друг друга, и всё образуется. Быт, работа, учёба — второстепенны. Любые трудности можно преодолеть, а неприятности пережить. Главное, не забывать о семье и не позволять чувствам погаснуть.

— Вита! — испуганно шепчет нисса Аливрия, уставившись на заметно дрожащую Сефиру. — Девочка вот-вот обернётся! Это её первый раз?

А Эшера нет рядом!

— Первый, — взволнованно посмотрев на худенькую сжавшуюся фигурку, обеспокоенно признаюсь: — Я не знаю, что делать.

— Для начала, дышать, — нисса Лавита мгновенно становится собранной и присаживается рядом с Сефирой. — Знаю, тебя мутит, но так только кажется. Дыши ровно и глубоко. Глубоко… Вот так. Постарайся расслабиться. Мы все будем рядом.

Как хорошо, что она тоже оборотень!

Поминутно проверяя кольцо, я с тревогой ожидаю самого превращения. Все виденные мною оборотни меняли ипостась без усилий и боли, а Сефиру трясёт и лихорадит. В какой-то момент я даже начинаю сомневаться, что у неё получится, но тут человеческое тело идёт рябью, как если бы у меня перед глазами вдруг начало всё расплываться, а после на стуле оказывается крохотный зверёк, размером с ладошку. У неё белый животик и ярко-голубая полосатая спинка. Хвост длинный, длиннее самого тела. Маленькие ушки прячутся среди пушистого меха. Это не котёнок, не лисёнок и не щенок. Я даже предположить не берусь, что за неведомая зверушка у нас завелась. Судя по растерянным лицам, оборотни её тоже не узнают.

Оглядев всех огромными голубыми глазищами, малышка неуверенно переступает короткими лапками и принимается плакать. Несмотря на тщедушное тельце, писк получается пронзительным и жалобным-жалобным. Сразу понятно, что она зовёт маму, потому что ей одиноко и ужасно страшно.

— Дайте мне, — воркующим голосом просит нисса Аливрия. — Иди сюда, маленькая моя. Смотри, какая ты красавица…

Но в ласковых объятиях зверёнок не затихает, а, наоборот, вырывается и ещё горше рыдает, срываясь на скулёж, и её приходится вернуть на стул.

— Нужно, чтобы рядом был член семьи, — расстроено заключает свекровь. — Или хотя бы кто-то из её вида.

Где же их взять? Если родственники и есть, они живут в Олибэре, но, что более вероятно, мать Сефиры похитили или тайком продали откуда-то из другого мира. Она была совсем одна, когда мы её забирали.

Какое отвратительное чувство — беспомощность! Рядом со мной горько плачет ребёнок, а я ничего не могу сделать, чтобы её утешить.

Юркая голубая тень змейкой мелькает между стульями и замирает перед нашим столом, обводя всех умным взглядом и останавливая его на Сефире. Оборотень! Такой же оборотень, как она, только взрослый! Совсем невысокая, всего лишь полметра, но длинная и тонкая, как хорёк, с узкими рогами, венчающими изящную морду. Нашлась, услышала всё-таки!

Как бросается ей навстречу малышка! С отчаянным взвизгиванием, поскальзываясь, путаясь в лапах! Так рванула, что точно упала бы, если б нисса Лавита не успела подхватить её и опустить на пол.

Мы отодвигаем стулья, чтобы дать им место в углу террасы. Старшая оборотень ложится, добродушно глядя на прыгающую вокруг мелочь. Терпеливо ждёт, пока та выразит свой восторг, и даже лижет ей лоб, смешно натягивая шкурку. Не проходит и пяти минут, как Сефира устаёт, и её тут же заключают в тёплый пушистый клубок, где она засыпает.

«Дари, можете возвращаться, — раздаётся у меня в голове голос Лена. — Мы здесь закончили».

Он спокоен. Всё обошлось, и никто не пострадал.

Вместе со вздохом облегчения из меня будто вынимают стержень. Сразу наваливается усталость. Хочется домой, в безопасность. Хочется очутиться между моими любимыми мужчинами и уснуть, ощущая тепло их тел.

«Всё, что захочешь, любимая», — отзывается он, почувствовав эти мысли по артефакту, и я знаю, что Лен улыбается.

Но возвращаться домой ещё рано.

«Пока никак. У нас тут Сефира от стресса в оборотня превратилась, и теперь какая-то незнакомая таласская оборотница её утешает».

«Ясно. Сейчас к вам придёт Рраяр».

— Никто не пострадал, — сообщаю остальным. — Мы можем возвращаться домой, как только закончим здесь.

Большой оборотень текуче встаёт, оставив маленький голубой комок досыпать, и превращается.

Вообще-то, я думала, что плач зверёнка разбудил чей-то материнский инстинкт, и нам помогала женщина. Но это парень. Высокий и сухощавый, темноволосый. С тоской во взгляде и тонким шрамом на правой щеке.

Сглотнув, он через силу опускается на колени и просит:

— Позвольте мне служить этой госпоже. Ей нужно, чтобы рядом был другой лимаэр, а нас мало. Я думал, один остался, последний.