Несмотря на то, что кровать в домике уже и жёстче, чем в особняке, мы вполне удобно размещаемся на ней втроём. Дневная жара давно миновала, и от воды веет прохладой, поэтому против объятий я совершенно не возражаю. Да, тесновато, зато очень уютно. Пожалуй, ещё нигде мне не спалось так спокойно, как в этом уединённом месте, под шорох волн и шелест листьев.

Даже сегодняшний сон полон беззаботной лёгкости. Рраяр, совсем юный, только закончивший обучение, за семейным ужином сообщает родителям и двум братьям, что хочет пройти практику в клинике отца. Хочет стать его преемником и заменой. Как и всякий молодой человек, он полон амбиций, идей и уверенности, что всё непременно получится.

Непривычно и грустно видеть его таким — открытым и воодушевлённым, вчерашним лучшим студентом, ещё ни разу не усомнившимся в безграничности своих сил, не утратившим веры в будущее.

Сквозь призму его эмоций я чувствую, что в их доме царит уют, доверие и предпраздничная атмосфера. Рраяру повезло с родителями. Сразу видно, который из четырёх мужчин его отец: налицо наследственная рыжина и лукавый взгляд, но он так же тепло относится и к остальным, не делая особых различий.

Наверное, чудесно было расти в такой дружной семье, в окружении любящих людей. Раньше я не придавала этому большого значения, но теперь начинаю догадываться, что многое потеряла. Родители развелись, когда мне исполнилось шесть. Оставшись одна, мама сначала хандрила и перебралась к бабушке. А потом, видимо, вспомнила, что всё ещё привлекательна и молода, нашла себе нового жениха и уехала к нему. Я оказалась ей там не нужна. Поначалу она ещё обещала забрать меня, как устроится, однако время шло, и ничего не менялось. Она и сейчас иногда нам звонит, но за столько лет мы стали почти что чужими. Жаловаться не на что: бабушка всегда обо мне заботилась, но, взглянув на семью Рраяра, я поняла, как всё должно было быть.

Похоже, теперь я всегда буду просыпаться от поцелуев. Прекрасная замена будильнику.

— Доброе утро, — мурлычет Медиф, выцеловывая дорожку от локтя к плечу.

Из окна, рассыпая блики в его кудрях, льётся яркий солнечный свет. Попадая в голубые озёра глаз, он делает их глубокими и прозрачными настолько, что можно рассмотреть каждую причудливую линию, каждую крапинку. Завораживающая красота.

Судя по тому, как отлично я выспалась, уже часов десять, не меньше.

— Доброе утро, — улыбаюсь, потягиваясь. — А где Лен?

— Сервирует стол. Сейчас будем завтракать. Ты любишь рыбу?

Вообще-то, не очень. Разве что изредка и точно не в качестве завтрака. Но он ведь не просто так спрашивает.

— Что, вы без меня и порыбачить успели?

— Я рано проснулся и не хотел вас будить.

— Тогда хвастайся уловом!

Накинув тунику, быстро умываюсь, собираю волосы в косу и, щурясь от обилия света, выхожу на улицу.

— Доброе утро, Лен. Говорят, сегодня в меню рыбка?

— Доброе, Дари, — ненадолго задержав на мне взгляд, он чему-то улыбается и кивает на стол: — Мы её уже пожарили, пробуй.

Один ловит, второй готовит, а я буду есть. Четвёртый в этой цепочке будет определённо лишним: с ним придётся делиться.

Нет, когда-нибудь моя совесть проснётся, и я тоже им что-нибудь приготовлю, но пока хочется просто насладиться моментом.

Рыба оказывается вкусной — сочной и нежной, аппетитно пахнущей какой-то незнакомой приправой, так что я не только пробую, но и перетягиваю к себе на тарелку второй кусочек, не забывая от души хвалить и повара, и рыбака.

Сегодня нам предстоит попрощаться с морем и домиком. Уходить не хочется, так что чай пью медленно, глядя на сонно-тихие волны и стараясь запечатлеть эту картину в памяти. Аллеон не торопит, однако уже дважды вслух мечтал о том, сколько всего интересного должно быть в дендропарке.

— Хочешь, останемся здесь ещё дня на три? — спрашивает он, наконец.

— Нет, — вздыхаю. — Мы же договорились, что сегодня по плану экскурсия.

— Можем отложить её на другой раз.

Ну да, конечно. У него вот-вот закончится отпуск, начнутся рабочие будни, а потом, не успеешь оглянуться, наступит осень. Дожди, слякоть, опавшие листья…

— Нет уж! Давайте немного поплаваем, а потом домой, в душ и переодеваться. Как думаешь, получится открыть переход, если я только фотографию видела?

— Должно получиться. Если нет, обратимся в Ассоциацию.

В этом весь Лен. У него всё просто, и на любой случай имеется запасной план. Путешествовать с таким человеком очень удобно.

Главное, самой не становится целью его плана.

В вожделенный Аллеоном дендропарк попадаем к полудню и пропадаем там до темноты. Сколько было восторгов! Сиир восхищается деревьями и цветами, всё трогает, нюхает и наверняка мысленно составляет список предстоящих покупок; Медиф же, как ребёнок, радуется поездке на подъёмнике и успевает отличиться ещё до ужина.

Только спустившись, решаем в какую сторону идти дальше, и вдруг инкуб, изменившись в лице, бросается в сторону. В следующую секунду Лен, я и целая толпа ошарашенных туристов уже наблюдаем, как ему в руки приземляется мальчишка, невесть как выпавший из кресла подъёмника. То ли торопился слезть и выскользнул, то ли баловался и упал, пока мама была занята смартфоном.

Всё происшествие занимает считанные секунды. Когда моё остановившееся сердце провалилось в пятки, а мать непоседы закричала от ужаса и отчаяния, он уже был в безопасности и изумлённо рассматривал своего спасителя.

В жизни ещё так не пугалась!

Как он его поймал и ничего себе не сломал, не упал даже? Высота метров шесть, не меньше!

Вцепившись в сына двумя непослушными руками, женщина обрушивает на Медифа такой бурный поток благодарности и причитаний, что он окончательно смущается и пользуется первой же возможностью, чтобы сбежать.

Нам лишнее внимание тоже не нужно.

К счастью, больше ничего страшного не происходит. Мы мирно гуляем, спугнув парочку целующихся влюблённых, перекусываем в кафе рядом с небольшим гротом, где из-за водопада мелькает мраморная фигурка изящной девушки, и возвращаемся домой.

Пройденные километры превратились в усталость, но вместо спальни Аллеон идёт в кабинет, долго роется в ящиках стола и вытаскивает круглую белую пластину с палец длиной, поделённую на несколько секторов с непонятными символами. Поколдовав над настройками, вручает артефакт мне.

— Подержи минутку. Если браслет не сработал, вот эта часть станет оранжевой.

Пластина мигает, а затем её деления начинаю по одному загораться светло-зелёным.

Браслет не подвёл.

Это одновременно облегчение и лёгкое разочарование. Я, вроде, и не хотела сейчас детей, но успела представить, как это могло бы быть, и теперь даже немного жалею, что не получилось.

— Надеялась на другой результат? — проницательно улыбается Лен.

— Не знаю. Наверное, нет. Мне ведь ещё доучиться нужно, диплом защитить.

Чутко прислушивающийся к разговору инкуб тут же находит контраргумент:

— Ребёнок не будет тебе в тягость! Все хлопоты я возьму на себя.

— Будешь менять пелёнки в перерывах между работой и учёбой? Тебе самому предстоит очень насыщенный год… Мы всё успеем, Медиф, обещаю. Незачем идти на подвиг, взваливая на себя всё и сразу.

Он хмурится. Возможность стать отцом явно перевешивает желание учиться и тренировать стражников, и в то же время ему не хочется быть обузой.

— Пообещай, что, если узнаешь о беременности раньше, не станешь от неё избавляться.

Опешив, едва сдерживаю возмущение. Как он может так обо мне думать! Даже если бы я вообще не хотела ребёнка, не стала бы делать аборт! По многим причинам. Тем более, в нём нет никакой необходимости. Наши условия вполне позволяют иметь хоть десять детей.

С другой стороны, речь идёт о Медифе. Он в этом не виноват, но у него всё, не как у людей.

— Я и не собиралась. И мне обидно, что ты допустил такую возможность.

Его лицо озаряется пониманием и мгновенно принимает виноватое выражение.