На мгновение он задумался о своём, потеряв счёт времени. Дрожь пробежала по его телу, словно скафандр разгерметизировало. Ломка заставляла о себе знать. Он вдохнул кислорода, беря себя в руки. Он вдыхал и выдыхал воздух, пока не заметил окно срочного вызовы на визоре. Его вызывали Леклерк и Тайлер, объединённые в закрытое соединение.

— Со мной всё в порядке. Скоро буду, — сразу же ответил Бао, не дожидаясь.

— Бао! — голос Тайлера звучал взвинченным. Тот даже на секунду подумал, не натворил ли он глупостей по невнимательности.

— Сколько минут прошло с того времени, как ты запустил груз? — спрашивал Леклерк, чей виртуальный голос соответствовал синусоиде колебаний звука.

— Что? — Бао посмотрел на время. — Девять минут. Да, я задумался.

— Выброс! — теперь говорил Тайлер.

— Я не очень понимаю…

— Две минуты назад мы зарегистрировали новую образовавшуюся чёрную дыру. Только в этот раз она была намного ближе к нам, — синусоида повиновалась голосу Леклерка.

— Насколько близко? В области Андана?

— На векторе полёта груза.

— Что? — Бао сразу же в уме просчитал несколько возможных вариантов, пришедшим ему на ум. — Что случилось?

— Ты наблюдаешь изменения? Сейчас?

Бао развернулся к Сатурну. Орбита Януса осталась прежней, но вектор движения груза сменил свой прежний оранжевый цвет на красный. Угол атаки оставался прежним, но что-то не сходилось. Угол движения отличался от прежнего.

— Я не очень вижу отсюда.

— Образовавшаяся чёрная дыра изменила скорость полёта контейнера. Она послужила дополнительным ускорителем, заставив контейнер совершить ещё один гравитационный манёвр.

— Чёрт. Это значит…

— Что груз летит как торпедирующий снаряд к Янусу и встретится с ним раньше запланированного времени, — констатировал Тайлер.

— Но как, если она бх — виртуальная?

— Скорее всего, в этот раз, нет.

В эфире повисло непродолжительное молчание.

— Это было преднамеренное действие, — Бао судорожно пытался глазами отыскать два объекта, летящие друг в друга на лобовое столкновение. — Это было сделано специально. Это акт агрессии.

— Что? — удивился Тайлер. — О чём ты? Ты можешь сделать замеры…

— Нас атаковали, — Бао оскалил зубы, думая, чем он может помочь людям на Пауке.

Всегда существует вероятность, что что-то пойдёт не так. Одна миллионная процента, но она есть. Его невозможно убрать, невозможно изолировать, извлечь, решить. Можно лишь игнорировать. До того момента, пока она не явит себя миру, напоминая, насколько несовершенны системы. Никакие системы. Поэтому ноль абсолютно абстрактен как отдельное число. В математике он существует, а в реальности — нет. И сколько бы ты не пытайся всё просчитать, ошибка может родиться из граней, неподвластных человеческому уму. Если не существует идеальной, непогрешимой системы, а ошибка существует вне системы — не значит ли это, что существуют такие параметры, которые невозможно обнаружить никаким расчетом и формулированием? Что может сделать Бао с тем, что не может понять? Лишь минимизировать причины, те самые миллионные процента, влекущие за собой ужасные последствия.

Вайсс, запыхаясь, влетела в главный отсек Паука. Оповещение пришло всем одновременно. Павил не сразу понял, о чём идёт речь, но почувствовал, что случилось что-то нехорошее.

— Павил.

— Знаю, — Павил, затаив дыхание, читал инструкции от Тайлера.

«…получив дополнительное ускорение, перешёл в подобие снаряда…импакт…» Слова исчезали где-то в сознании. «…через шесть минут…на скорости…влетит в Янус».

— Камил… — Павил сглотнул. — Он снаружи.

Сидя в мобильном транспорте, Камил ожидал приближение груза. Дневная часть Сатурна заполняла восточную часть вселенной. Солнце — противоположную. Длинная, острая как бритва, тень, отбрасывалась от транспорта и сидящего на его поверхности астронавта. Мириады звёзд, не закрытых световым загрязнением, бросали свой свет на лобовое стекло шлема, через которое Камил их наблюдал. Может ли всё это существование зависеть лишь от одного наблюдателя? А если бы его не было? Испещрённая, рыхлая поверхность Януса, изуродованная миллионами лет бомбардировкой и столкновениями с другими телами, тянулась от края до края взора Камила.

Необычный выброс не остался без внимания Павила. Сканеры и детекторы его не упустили, оповестив о необычном, доселе невиданном, изменении топологии пространства. Представьте селе лист бумаги, представьте множество векторов в виде указательных знаком, направленных остриём к центру листа, представьте, как они сбегаются от края бумаги к этому центру, представьте, что область листа ограничена, и, сбившись в кучу, линии начнут сталкиваться друг с другом, сжимаясь, образуя всё более плотную и плотную сферу. А потом представьте, что процесс пошёл в обратном направлении: все линии, ранее сжавшиеся в сферу, разом разлетаются сферой. Она надувается, теряет в плотности, но увеличивает свой радиус. Это и будет коллапс. То самое, Камиловское «рождение вселенной». Но, перед тем, как коллапсировать, пространство, под силой гравитации, изогнётся, деформируется, искривится. Гравитационный манёвр возможен у любого объекта, имеющего достаточную массу для образования своего гравитационного колодца, а масса чёрной дыры, даже и миллископической — относительно огромна. Если она не виртуальна. Иначе, она бы никогда не перешла предел Шварцшильда, не нарушила принцип Паули для электронов. На деле же пространство искривляется всегда, даже когда вы смотрите на улетающий от вас самолёт. Если что-то успеет попасть в гравитационный колодец миллископической чёрной дыры, это «что-то» будет втянуто к горизонту события, набирая скорость, ускоряясь, как ускоряется упавший с дерева лепесток в воронке водоворота. Миллископическая чёрная дыра не живёт хоть сколько-то долго, чтобы создать релятивистское изменение времени, когда субъективное время и «реальное» начнут расходиться, как у героев «Тау-Нуль» Андерсона. Это «что-то» втянется и тут же покинет катализатор, причину нового передаваемого импульса. Только такое невозможно, если чёрная дыра — виртуальная.

— Что случилось? — Вайсс выглядела напуганная. Павил словил себя на мысли, что удивляется данному факту.

— Чёрная дыра, — Павил перевёл дыхание. — Случился коллапс на траектории полёта груза.

Вайсс раздражённо сверлила его взглядом.

— Это настоящая чёрная дыра. Настоящая миллископическая чёрная дыра, — пояснил он.

— Вы ведь говорили, что только виртуальные?

— Но эта была настоящая. С реальной массой.

— На сколько…так далеко от Сатурна?

— Да, — Павил взглянул на отчёт систем слежения. — И прямо на траектории…Камил, он снаружи!

Что-то сверкнуло в небе, над Камилом. Он обратил свой взор к области, где секунду назад видел неясную вспышку, будто свет преломился сам по себе. В следующее мгновение системы навигации выдали ошибку. Траектория полёта изменилась. Линия, ещё некоторое время назад, оранжевого цвета, загибавшаяся в АэРке за спину Камилу, где пересекалась с орбитой Януса, искривилась, меняя свой угол. Теперь же она красным цветом совсем меняла свою баллистическую форму. Камил обернулся, прослеживая взглядом за линией, прочерченной по звёздному небу. Вектор груза всё так же пересекался с орбитой Януса, но намного ближе места рандеву двух тел. Сама линии превратилась в прямую, пересекающую орбиту перпендикулярно, а не по касательной, как это было всё время ранее. Линии столкновения дисперсилась с большим радиусом, означая, что попытки расчёта места столкновения потерпели крах.

Камил открыл чат переговоров.

— Павил, друг. Что случилось?

— Что вы наделали, Павил? — Вайсс проверяла работу своего скафандра, судорожно проводя пальцами по швам.

— В каком смысле? — Павил дожидался ответа от персонала, оставшегося на Андане, проверяя интерфейс визора.

— Вы посылали ему сигналы? Передавали данные?

— Мы…Я…

— Нет времени разбираться, — послышался голос Леклерка из динамиков. — Герметизируйте скафандры и закрепляйтесь.