Он давно потерял направление. Но если раньше Васер мог примерно представить в какой части города они находятся — в свое время отчаянная девчонка по имени Виолика достаточно потаскала его бедную тушку по подземельям, волей-неволей вырабатывая внутреннее чутье к сторонам света. То теперь это чувство сбоило, вызывая страх быть заживо похороненным в земной толще.

При взгляде же на своего нового господина боль в груди, и ужас от всего происшедшего, куда-то улетучивались. Васер Лау сжимал крепче зубы, падал, в кровь ломал ногти в камнях, но поднимался и шел вперед, внимательно следя за плывущим впереди лиловым пламенем.

Потом появился звук: отдаленный, плоский…

Они прошли еще несколько поворотов, и он стал сильнее — утробный низкий рокот сотрясал вымороженное тоннелями нутро.

Когда они оказались на круглой и ровной, метров десять в диаметре, площадке, Васер стал просить о передышке. У него не сразу получилось докричаться — слова тонули в непрерывном гуле и грохоте.

— Больше некуда торопиться. Можешь отдохнуть, — неожиданно громко, перекрывая шум в голове, сказал Иглао Викис.

— Это и есть твоя цель? — проронил Васер, но не услышал собственных слов.

— Твоя, — непонятно ответил Иглао.

За проведенное на нижних уровнях время они ни разу не обмолвились о том, куда ведет хозяин. Бывший Смотритель ипподрома и ранее догадывался, что путешествие вглубь земли задумано не для того, чтоб скрыться от возможной погони, не для того, чтоб тайными тропами уйти за пределы Сар-города, но и не просто так. Ощущались в Викисе загадка и стремление. В этом они были похожи.

О странности с тварями, которые и головой не повели, когда два человека — готовый к употреблению корм! — оказались в пещере, Васер старался не вспоминать.

Выше голов, по центру зала, пылало лиловое неземное пламя, освещая заросший грязью пол. Низкий осклизлый потолок из позеленевшей от времени меди каплями копил на себе испарину. Отчетливо ощущалось, что вибрирующий звук исходит откуда-то сверху.

Васер был догадливым человеком. Ему не составило труда определить, где довелось оказаться: воображение услужливо дорисовало картины работающих гигантских паровых машин за верхней перегородкой. Молотили они на пределе мощности.

Еще выше, до самой поверхности тоже шли щиты — из толстого металла, во всю ширину рукотворной шахты, — и узкая витая лестница на глубину, по которой иногда спускался обслуживающий машины персонал из Аданая.

От гула в ушах начинала болеть голова.

Встав в центре, Иглао Викис сделал приглашающий жест рукой.

— Что там, под полом? — спросил Васер, вновь не услышав собственного голоса. Он был уверен, что на огромной глубине под машинами, дающими городу жизнь, скрывается озеро или река. На деле же оказалось, что ничего этого нет. Еще один щит — и только.

— Там сила, которая поможет тебе обрести новый смысл существования, — Васер отчетливо слышал каждое слово, но заметил, что губы у хозяина оставались недвижны.

— Зачем? Мне этого не нужно… Я уже обрел то, о чем мечтал.

— И что же? — грустно рассмеялся Иглао. — Скоро меня не станет, и тебе некому будет служить… Я предлагаю свободу.

Васер нисколько не смутился подтвержденной догадке — да, хозяин умел читать мысли. Сказал:

— Мне она не нужна.

— До чего вы, люди, примитивны в своих желаниях, — хохотнул Викис. — Я предлагаю ему весь мир, а он отказывается.

— Вряд ли я смогу… — промямлил Лау.

— Сможешь, я научу — как, — добродушно сказал Викис. — Подойди ко мне и не дергайся. Ничего не бойся.

Все еще не чувствуя, что сможет оправдать возложенные на него надежды, Васер приблизился. Он не мог ослушаться своего господина. Обжегся раз, и этого ему хватило.

— Придержи, — сказал Иглао.

Он сунул руку себе под балахон, куда-то за шею. Полыхнуло алым. Скривился, словно разрывал ногтями собственную плоть. Чуть не рухнул мешком на пол.

Потом протянул круглую, испачканную в крови пластину. На краях ее шевелились оборванные, едва ли толще паутинки, белесые волоски.

— Возьми… мало времени… — тяжело дыша, сказал Иглао. — Она работает, пока кровь снабжает схему кислородом… приложи к основанию черепа.

Васер не мешкал. Сделал, как приказали.

Настала его очередь кривиться и кричать от нестерпимой боли, звуки тонули в грохоте. Пошатнулся, упал. Пластина почувствовала плоть и стала врастать в кожу. Глаза заволокло алой пеленой: на периферии зрения, складываясь в непонятные символы, вспыхивали зеленые огоньки.

Когда немного отпустило, Васер поднялся с пола.

— Скоро станет легче… как только интерфейс проведет предварительную настройку, — непонятно сказал Иглао.

— Интер… фейс, — повторил Васер странное слово. Плоть изнутри выжигал огонь.

— Позови насекомое, — приказал хозяин, когда Лау перестали бить судороги. — Сила под нами поможет адаптировать схему к твоей нервной системе.

Он не мог не подчиниться. Васер понимал, что твари не причинят им вреда, но все же продолжал их побаиваться. И потому выбрал самое мелкое из встреченных существ. Отогнав застившую глаза алую муть, Васер представил, как мысленно зовет двухвостку.

Та не заставила себя долго ждать. Приползла из тоннеля, покачивая жалами на окончании длинного туловища. Легла у ног.

Иглао не церемонился. Перевернул чудовище на спину, раздвинул защищавшие брюхо пластины, с силой просунул руку внутрь твари — даже не шелохнулась. Нащупав что-то, он сжал кулак и вытащил кусок кровоточащей плоти наружу. Разжал перемазанные черной маслянистой кровью пальцы — в ладони пульсировал белесый, свитый из многочисленных трубок и камер, комок. Сердце.

— Ешь, — сказал он.

Васер помедлил. Не умрет ли он после этого?

— Ешь! — повторно скомандовал Иглао. Выплескивая прозрачную жидкость, сердце вздымалось все реже и реже. На пол кровь падала, уже значительно потемнев. — Нужно принять ее до того, как произойдет окисление. Ты справишься.

Глубоко вздохнув, Васер взял в руку сомнительный подарок. На этот счет у него имелось свое мнение, но… слово хозяина — закон. Он не подведет его снова.

Сунув в рот, разжевал горчащее, пахнущее тухлятиной мясо.

Он прислушался к ощущениям, ничего не происходило: горел затылок, перед глазами плыло алое в зеленых огоньках марево, желудок настороженно ощупывал содержимое, которое в него только что затолкали силой.

Ударило по ушам. Звон и раскатистое эхо заполнили зал, взвыли машины над головой, а пол изогнулся дугой, пошел волнами. Сознание поплыло, его раздирали на кусочки твари: шипами и наростами, вгрызаясь в податливую плоть.

Васеру не было страшно, Васеру не было больно.

Он увидел перед собой весь Разделенный мир — от западных болот до восточного моря, от жаркой пустыни до лютых снегов на севере. Люди жили, не зная всей правды о земле, по которой ходили, на которой растили детей. Под ногами у них пульсировала, словно вены живого существа, частая сеть тоннелей.

Чувствуя, что теперь может разговаривать с тварями на равных, Васер потянулся к их большому скоплению. Оно находилось под хорошо известным городом, в центре мира, который растоптал и предал его. Отдал короткий приказ и, не выдержав откатившейся волны, упал без сознания.

Сколько пролежал в беспамятстве, неизвестно — кое-как нашел себя в озаряемой лиловыми вспышками тьме. Медленно открыл слипшиеся потяжелевшие веки. Раскалывалась голова, саднило горячий затылок.

Привстал на коленях, осмотрелся: ни установленных древними строителями щитов, ни паровых машин, как и самой водонапорной башни, более не существовало. Он находился у чрезвычайно ровной излучины, сверкающей стеклянной гладью. Будто очерченная циркулем, она образовывала гигантскую окружность.

А наверху, за таким же ровным острым окоемом высились дома обывателей. Стены у строений, каким не посчастливилось оказаться на пути линии раздела, исчезли, выставив напоказ содержимое коридоров и комнат. Иные постройки не выдержали такого надругательства и рухнули вниз обломками. Срез, идеальный до зеркального блеска, бликовал в лучах заходящего солнца, кое едва проглядывало сквозь кружащую в воздухе пыль.