Он хотел опереться на обитый жестью парапет, но вовремя одумался, отдернул руку. От металла исходил жар ничуть не хуже того, что уживался в кузнечном горне. Их трубы росли вдоль всего квартала и, несмотря на погоду, коптили небо почем зря. Спущенный в мастерские заказ из Ратуши нужно исполнить к сроку.

До жути хотелось выпить — воды. Спиртным Рики не брезговал, но надираться в такую жару, себе дороже. Да и работа не благоволит подобного рода занятиям. Особенно, если она так серьезна и опасна, как эта…

Разлепил, было, пересохшие губы, чтобы выразить палящему солнцу всю накопленную неприязнь, но вдали у кожевенной мастерской произошло движение. Кажется, не ошибся с выбором места и временем — все началось в точности, где и предсказывал. Ровно в назначенный час.

К лавке кожевника подбежал худой высокий мальчишка, из посыльных — синяя туника с изображением пущенной стрелы на спине промокла от пота. Озираясь, он стал примеряться к замку. Руки не сразу отыскали ключ — дрожали, когда подбирал нужный из большой связки на кольце. Звон стоял на всю округу. Что ж неопытного такого отправили?

Рики прополз к слуховому окну, откуда вести наблюдение было удобнее. Сбросил за спину шляпу, вынул из сумы еще влажный платок и повязал им нос и нижнюю часть лица. Делал он это, скрепя сердце — поскольку помнил, откуда та самая влага взялась. Сам же не так давно вымачивал ткань в моче.

Способ неприятный, но бесплатный и действенный против алхимического зелья. На что только не пойдешь ради безупречно выполненной работы…

Наконец скрипнула дверь, открывая миру черный провал входа. Из тьмы на опаляемую лучами светила мостовую шагнул стражник в светлом кожаном доспехе — в железном тут особенно не покрасуешься, живо превратишься в готовую к употреблению котлету; а за ним вышли второй и третий… Рики насчитал восьмерых. Чуть больше, чем он рассчитывал, но ему не привыкать. Когда такое видано, чтобы желаемое совпадало с грубой реальностью жизни?

Преодолевать трудности, из коих она и состояла, Рики Фрид давно научился.

Внизу, среди белых шишаков, темной кляксой выделялся наряд висельника. Черный обвисший балахон призван был не только сковывать его движения, но и причинять дополнительные страдания. Бывало, что не каждый осужденный доживал до часа расплаты — порой замертво падали они, не одолев и половины пути.

Страдалец шел пока твердой походкой. Эмоций на лице не разглядеть — далеко, да и на голову натянут широкий капюшон. Но очень скоро ноги будут слушаться его с меньшей охотой. Потому Рики и выбрал этот дом, поближе к началу долгого путешествия… пока тот еще способен сносно передвигаться.

Процессия приближалась. Возможность узнать место выхода ее из катакомб стоила Рики денег, о которых он не жалел. В конце концов, оплата за выполненное задание вдесятеро превышала затраченную им сумму — почему бы и не заплатить. Ему назвали лишь район, но лавку кожевника он приметил сразу, когда гулял вечером в компании праздных зевак.

Стража на улицах попадалась тогда не часто. Однако стоило объявиться впереди белому шишаку, он тут же сворачивал, стараясь избежать встречи. И менял маршрут. Ни к чему было мозолить глаза служивым. Хоть он и сбрил бороду, а с прошлого визита в Сар-город могли остаться свидетели запомнившие его лицо — тогда, к своему глубокому сожалению, Рики успел как следует наследить.

Сейчас же он считал риск оправданным: в карманах гулял сквозняк. Срочная необходимость наполнить их звонкой монетой толкала на участие в авантюре.

На краю сознания улавливалось голосившее тревожным колокольчиком беспокойство. Напоминало об ощущении недосказанности, которая так и витала в воздухе во время разговора с Выворотнем. Не отпускало наемника ни на миг.

Неприятно, но что поделаешь, кушать — и кушать хорошо — хочется каждой живой твари, а потому придется ему повертеться ужом, как делал уже не раз.

Кроме стражников и преступника, скрытого под черным балахоном, на улице не было никого. Мальчишка-посыльный благоразумно решил убраться подальше, в спасительную тень переулка. И даже кошка под полуротондой на соседней улице притихла, боясь подставить испепеляющим солнечным лучам кончик нежного носа.

До засады устроенной Рики оставалось с десяток шагов, когда один из стражников остановился, словно сыскной пес почуял неладное. Поднял руку в молчаливом жесте. Отдал остальным приказ замереть и завертел головой по крышам.

Как ошпаренный, Рики прянул от парапета. Нашарил в суме, и извлек на свет три тяжелых холстяных мешочка, задумчиво взвесил в руке. Поразмыслив немного, убрал один обратно. Услуги алхимиков в нынешнем сезоне резко подорожали: на Границе государевы люди усилили контроль за оборотом товаров — соответственно возросла и мзда за вовремя прикрытые глаза резко выросших в числе служащих. Закон спроса и предложения на черном рынке чутко реагирует на любые изменения внешней среды.

Понимая, что тянуть больше некуда, Рики приподнялся над кирпичной стенкой и два раза метнул мешочки, стараясь попасть так, чтобы зелье накрыло как можно большее количество человек. В идеальном раскладе он рассчитывал охватить всех присутствующих на мостовой, но когда у него что-то шло без сучка и задоринки…

Первый снаряд лег у ног воина в центре, второй — поодаль, в каком-то метре от первого конвойного. Соприкоснувшись с твердым камнем, мешочки разорвались; с шипением посыпали на людей снопы искр, отскакивая от грубой выбеленной кожи доспеха. Там, где затухали огоньки, тут же образовывались клубы плотного зеленого дыма. Не прошло и нескольких секунд, как улицу заволокло непроглядной шевелящейся стеной, словно опустилось посреди города ядовитое зеленое облако.

Но Рики знал, его заметили, а значит, кто-то мог отбежать на безопасное расстояние, не успев вдохнуть алхимического зелья. Ветра не было — облако в воздухе лишенном влаги, которая могла бы продлить его жизненный цикл, тяжелело и теряло насыщенный цвет.

Поправив на носу все еще мокрую дурно пахнущую повязку, он выпрямился и, обжигаясь о металл, перемахнул край парапета. Недолгий полет окончился на матерчатой крыше навеса. Прорвав его, он свалился на мостовую перед входом в скобяную лавку.

Оказавшись ненадолго в тени, вновь накинул шляпу и бросился во весь опор в оседающий на глазах туман. Рука лежала на поясе, готовая в любой момент вынуть поясной ремень, который при определенных манипуляциях превращался в короткий крепкий меч способный противостоять оружию городской стражи. Но этот секрет он открывать не спешил — пусть до времени остается тайной. Рики нравилось удивлять людей.

Когда он ступил в туман, крики напуганных атакой воинов уже стихли. Все, кто вдохнул хотя бы частицу алхимической дряни, давно попадали наземь не в силах устоять на ногах. Зелье не убивало, этот пункт при заказе порошка Фрид отмечал особо. Ему не хотелось отвечать перед кем-нибудь за трупы ни в чем не повинных людей. Пусть даже в случае удачи ответ придется давать собственной совести, а погибшие окажутся служивыми — они лишь выполняли приказ, и не переходили ему дороги. Кроме того, ведомый ими в последний путь арестант тоже мог надышаться отравы, и, как следствие, покинуть мир раньше, чем Рики получит гонорар…

Влажная маска липла к лицу и доставляла неудобства, но только она позволяла ему до сих пор оставаться на ногах, нейтрализуя действие зеленого облака. Видимость была никудышная. Он сделал несколько шагов и почти сразу запнулся обо что-то мягкое. Присел, ощупывая предмет — пальцы скользнули по шероховатой коже ребристого нагрудника, не то. Еще несколько шагов в сторону и вновь кто-то ткнулся в сапог. Мелко подрагивая и тоненько завывая на пределе слышимости, он распластался на камне. Осмотр показал — мимо цели.

На третьем человеке удача улыбнулась ему — рука нащупала грубую шерсть, а на подбородке обнаружилась отросшая за время заключения щетина. Балахон проступал сквозь туман бесформенной темной кляксой. Схватив бедолагу за шкирку, Рики потащил его прочь, в обратном направлении. Неожиданно уперся головой в мягкое и пружинящее. Кто-то из служивых не поддался панике, устоял ногах, смекнув, что ждать нападавшего стоит у цели, за которой тот пришел.