Он поймал на себе мимолетный взгляд Иглао. Тот смотрел с легкой грустной усмешкой, будто смог прочитать мелькнувшую в голове мысль.

«Наверное, показалось, — подумал Васер. — Ну, никак не может человек копаться в мозгах другого живого существа». И не только человек. Высшим, насколько он знал, это умение тоже недоступно. Иначе давно бы опустошили Разделенный мир.

Колоннада скоро закончилась, и они пошли затхлым извилистым коридором.

— На твоем месте я был бы осторожнее, — сказал Васер. — Можем напороться на тварей. Они иногда выползают на верхние уровни.

— Как же ты дожил до этого момента, — съязвил Иглао, — такой боязливый. Вот будешь на моем месте, тогда и поговорим.

Васер нахмурился: самоуверенность Викиса действовала на него подавляюще. Не чувствовал он в себе силы, способной противостоять влиянию, оказываемому на него этим человеком.

Беспокоила царившая вокруг тишина. Чтобы заглушить подкрадывающуюся со спины тревогу, Васер сказал:

— Я не знаю этого тоннеля. Он не обозначен на карте.

— Ерунда! — в полный голос заверил Иглао. — Доверься моему чутью.

Опустевший бурдюк полетел под ноги. Несмотря на то, что ему пришлось пережить, человек впереди выглядел гораздо живее, чем прежде.

Они несколько раз сворачивали на развилках, неизменно выбирая путь, ведущий в глубину подземелий. Иногда Васеру казалось, что он слышит чужое нахрапистое дыхание из переходов и галерей, которые пропустили. Пальцы на руках в этот момент холодели, на спине выступали крупные капли пота, а ноги переставали гнуться. Он, как привязанный, следовал за Иглао, ожидая нападения и мгновенной смерти от сомкнутых на шее зубов, но костлявая все не спешила. Словно ждали жители преисподней, когда путники запутаются в хитросплетениях коридоров. Чтобы вволю попировать на глубине.

— Это насекомые, дурень, — назидательно сказал Иглао. — У них ни зубов, ни когтей нет. Только жвала, да шипы на конечностях…

Спохватившись и сообразив, что его читают, как открытую книгу, Васер постарался ни о чем больше не думать, но в мозгу упрямо всплывали картины прошлого.

Все демоны проклятого богами мира, чего же ему не хватало в жизни?!

Дом, достаток, любовницы — всего было в избытке, только пожелай. Знай, делай работу, на которую тебя поставили, служи господину, и будет тебе счастье.

Нет же — захотелось иного. Задумал покинуть родной край, скопить денег, упорхнуть к морю. Дурак! О чем он только думал, когда согласился участвовать в предложенных махинациях с лошадьми?

И ведь как согласился легко — не взяв времени для обдумывания щекотливого предложения, словно только и ждал, когда оно поступит. Принял желаемое, начхав на совесть и долг перед Хозяином, с распростертыми объятиями! Хотел свинтить, посчитав, что за Границу у Лориани руки не дотянутся.

Подрезали крылышки — года не прошло. Смяли и выкинули.

Отработанный материал…

За нахлынувшей волной воспоминаний и эмоций, порожденных ими, Васер пропустил, как они вышли в огромную пещеру. Именно пещеру, а не рукотворный зал, какой могли оставить после себя древние строители Сар-города. Он ощущал это необъяснимо ясно.

Не видел — света лилового пламени не хватало, чтобы открыть перед ним всю площадь естественного подземного образования, — но разыгравшееся воображение рисовало в голове объемные цветные картины.

Они стояли на возвышении: на три стороны вперед тянулась мрачная пустота. В ней что-то постоянно двигалось, скребло по камням, урчало и чавкало.

— Та-даам! — сказал Иглао, демонстрируя что-то перед собой. Смутился, увидев маску ужаса на лице Васера. Потом взял за шиворот сухой и неожиданно крепкой рукой, произнес: — Прости. Совсем забыл, что люди очень ограниченные создания.

Улыбнувшись, отправил пламя выше, к застывшим на неровном вогнутом потолке сталактитам. Заставил разгореться ярче.

Вспышка почти рукотворного солнца вынудила Лау зажмуриться, и немного постоять так, привыкая к непривычному освещению. А когда он открыл глаза, то чуть было не рухнул вниз с высокого постамента, которым заканчивался коридор. Если бы не помощь Иглао, удерживающего его в подвешенном состоянии, так бы оно и произошло. Ослабевшие ноги отказывались подчиняться, а мозг не желал принимать увиденное.

Фиолетовое пламя под истекающим влагой потолком было сильно, но освещенности все равно не доставало. Дальние окраины пещеры кутались в осязаемо плотную тьму. Внизу шевелилось и хлюпало прозрачное месиво из переплетенных, сверкающих осклизлыми панцирями тел. Взмахивали, отбивая дробь о камни, шипастые членистые лапы, клацали жвала, будто предвкушая скорый обед.

Васер Лау был плохо знаком с обитателями городских подземелий. Дважды становился свидетелем выползших на улицы мелких созданий, с раздвоенным хвостом и десятком мелких подвижных лап с каждой стороны гибкого туловища, — и только. Этих имелось тут великое множество. Как и других, о которых он еще ни разу не слышал.

Огромные, едва ли меньше паровой коляски, бронированные червяки или гусеницы — медлительные и с виду не очень-то опасные. Какие-то то ли богомолы, то ли кузнечики. Жуки с витиевато выгнутыми рогами на голове и огромными клешнями чуть ниже рваной, с острыми зазубринами, полосы, заменившей им рот. Другие, поменьше, сплошь утыканные крючками и колючками…

Почувствовав рвотные позывы, Васер побежал обратно в коридор, которым пришли. Замер на пороге — вязкая тьма тянула к ногам тонкие ветвящиеся щупальца. Закашлял.

Когда желудок перестал выплескивать содержимое, он спросил:

— Почему чудовища не бросаются на нас. Почему не жрут?!

— Ты им неинтересен, — погрустнев, ответил висельник. — А всего то и нужно, что задать правильный вектор желаний.

— Я тебя не понимаю.

— Позже — все поймешь.

Потом их окружила полная тишина. Твари на дне пещеры замерли, словно прислушиваясь к чему-то. Иглао поднял голову — почти неощутимо содрогнулась земля под ногами. Однако этого хватило, чтобы с потолка посыпало жесткой крошкой. Наверху заскрежетало, хрустнуло — десяток остроконечных наростов со свистом врубились в бесцветное хитиновое озеро. Брызнула черная кровь.

Васер поднял руку, стер с лица и губ несколько вязких капель. Кровь была сладковата и горька на вкус.

Против ожиданий, щелкающее и жующее месиво под ногами не кинулось врассыпную, а продолжило щелкать и жевать, погребя под собой обездвиженные тела тварей, которым не повезло.

Иглао притянул пламя к себе и, ничего больше не сказав, нырнул в тоннель. Тьма поспешно отступала. Васеру казалось, что он слышал тихое густое шипение, когда искусственный лиловый свет касался ее призрачной плоти.

Висельник свернул на перекрестке — Васер остался один: тьма жадно облепила его, шурша и хлюпая сзади.

Чувствуя острые коготки, ручейком пробежавшиеся вдоль хребта, он на негнущихся ногах побежал за Иглао. Одежда давно промокла от пота и потяжелела значительно. Он едва поспевал за этим странным, внушающим уважение и страх человеком.

Да! Он так решил. Все-таки не чудовищем — человеком.

Они потеряли еще полчаса, блуждая в бесконечных тоннелях: промозглых, сырых и скользких. Иногда трудно было устоять на закругленном основании — ход извивался так, будто его прогрыз огромный червь. Васер падал, вымазывался в глине и грязи, но поднимался и неотступно шел за проводником.

Говоря откровенно, он наплевательски отнесся к тому, что им с висельником пришлось поменяться ролями. Теперь он чувствовал себя ведомым, но что с того? Всю жизнь Васер выполнял эту роль в тени Хозяина подворотен. Так почему бы еще раз не разыграть знакомую партию?

Лау видел силу, бушующую у несломленного узника в груди. От взгляда черных внимательных глаз бросало в оторопь и холодел затылок. Но за время знакомства тот не сделал ему ничего плохого. Даже твари не тронули их — отнеслись как к своим…

Иногда он останавливался и пытался отогреть дыханием немеющие пальцы. Из этих попыток почти ничего не выходило: с губ срывалось облачко едва заметного пара и холодное дуновение ветерка.