Стива угорал надо мной! Ах, так????

— Я не притронусь к ней! Она здоровенная и опасная! Вон, смотри как бьется…. Плавниками изрежет. И хватит уже ржать! Ты же не офицерский конь!

Кочерыжка задумался…

— Пака, не трогай ее. Ты права. Порежешься. Я сам, — и преспокойно поймал тугобокого монстра своими лапищами.

— А ты не порежешься? Ну, вот скажи, на фига? — я заволновалась, потому, что держал он ее голыми руками.

Побежала за ведерком, набрала морской водички, и Стива запустил туда страдалицу (или страдальца?).

— Ты не поранился? Крови нет? Давай посмотрю! — я скакала возле парня, а он, удивленный (и тронутый!!!) моей заботой, молчал и протягивал ко мне ладони.

Я цапнула его ручищи и внимательно осмотрела. Обошлось!

— Пака, спасибо, конечно, но мои руки привыкли к таким вещам. Не стоит волноваться, — а голос такой…

— Все равно! Когда ты уже станешь себя беречь и ценить?! — я старалась не смотреть на Стиву, — А я смогу даром лупить по рыбе??!!!!

Кочерыжка потряс головой и глаза прикрыл. Что опять?!!!

— Amado, я никогда не привыкну к таким вот твоим «переходам! То ты бегаешь вокруг меня, как наседка, то превращаешься в малолетку, — помолчал, — А давай проверим??!!!

И он поволок меня к краю мостка, сам превращаясь в пацана! Где-то я это уже видела… Точно! Ма и па так себя ведут! Что??? Они каким боком тут? При чем здесь, вообще, родители?!

— Давай, вставай на коленки и запусти им туда синих искр!

— Loco, ты не хватай меня так сильно! Я вся уже в синяках! — мне было приятно его прикосновение и хотелось большего.

Пака, прекрати! Не сходи с ума с утра пораньше! Это я «loco» (сумасшедшая), а не Стива.

— Кариньо, давай уже. Интересно, что будет с рыбой после твоего дара.

— Ну…ты….Кочерыжка!

Мне самой было любопытно, и я принялась выискивать жертву. Море было до того прозрачным, что даже на глубине десяти метров все прекрасно просматривалось.

Надо заметить, что сейчас мы со Стивой смотрелись уморительно, стоя на коленках на краю мостка. Что тут скажешь, две шикарные задницы в едином порыве пытались добыть еду! И те самые задницы, были обращены….к Небу? Да будет так!

Вот она, толстая рыбища! Я запустила синим всполохом. Рыба остановилась, как бы зависла в воде. Потом рванула ко мне! Высунулась из воды мокрая морда, и уставилась на меня…с обожанием????!!!! Честное слово! Я смотрела на нее (на него?!), а оно на меня!

Стива хрюкнул от восторга и закатился безудержным смехом!

— Ни разу не смешно, — пробубнила я, глядя в глаз рыбы, второй виден не был, ибо сами знаете, как расположены глаза у рыб! — Мне что теперь делать с этой жутью?

Стива лежал на спине и хохотал, аки рыжий клоун!

— Стива!!! Оно на меня смотрит! Если я уйду, оно полезет за мной?

Парень провздыхался, уселся рядом со мной и ответил.

— Кариньо, вытаскивай влюбленное чудище и вари его. Или жарь. Можешь, засолить и высушить. Тебе виднее, ты у нас повар.

— Loco, я не смогу его есть, — я даже расстроилась, — Как теперь вернуть ему…или ей…разум? Delete можно?

— Откуда мне знать, Алена? — он снова принялся всхрюкивать от смеха, — Побеседуй с ним, скажи, что-нибудь. Что в этих случаях говорят ба…в смысле, девушки? Типа, ты очень хороший, но давай останемся друзьями!

Я не выдержала и засмеялась. А рыба… заплюхала хвостом по воде! Похоже, она смеялась вместе со мной! Мне все это снится??!!!

Стиву снова накрыло приступом хохота. Шикарное трио. Стива, я и рыба.

— Ладно, — я утерла слезы, выступившие от смеха, и обратилась к рыбе (психическая!), — Рыбка, прости. Я не хотела, чтобы так вышло. Давай просто дружить? Я не смогу тебя полюбить.

И коснулась всполохом рыбины. Она занервничала, забилась в воде, и нырнула. Клянусь, она поплыла плакать! Бедное рыбье сердечко, его я тоже разбила!

Потом я обратилась к Стиве.

— Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я лупану даром по тебе! — улыбалась я, глядя в серые, изумительные глаза Кочерыжки.

— Ни за что, paloma! Это будет мой личный секрет. Стану вспоминать и смеяться, — он снова захихикал, паразит!

— Интересно, а твоя рыбина что почувствовала?

— Она почувствовала, что пришел конец ее земной жизни, Пака, — он снова смеялся, — А вообще, не знаю. Честно говоря, я не думал, что твой дар так сработает.

— Я сама не думала, поверь. Впервые вижу, что дар способен управлять сознанием животных. Чувствами. Сюрприз, Кочерыжечка, — я поднялась, собираясь пойти готовить завтрак.

— Ты куда, кариньо? — он поднялся вслед за мной.

Куда, куда…можно подумать, у меня на яхте много мест для путешествий! Я рассердилась, сама не знаю почему. Хотела уже съязвить, но «личный тормоз» не позволил. Черт, работает!!!

— Завтрак готовить. Есть пожелания? — парень наблюдал за мной с интересом, и интерес тот никак нельзя было назвать дружеским или профессиональным.

Меня замурашило, но я постаралась проигнорировать этот трепет, поскольку ни к чему хорошему он не приведет.

— Просто бутерброд с колбасой можешь сделать? День сегодня хороший, не жарко. Проведи его на воздухе. Не парься в салоне над кастрюлями, — я чуть в обморок не свалилась от его слов!

Вот оно, Стивино участие в моей жизни. Как наивно и мило! Типа, дорогуша, отдохни, позагорай…. Мало, amado! Предложи мне поцелуи, объятия и…нежность. Чёрт, дура какая! Откуда нежность в нем? Да еще и ко мне, жуткой Паке?

Против воли моей вырвались слова…

— Мне не тяжело. Это в радость, Стива, готовить для тебя, — надо было видеть его лицо после моего заявления.

Пака, что ты городишь!!? Я тут же попыталась сгладить неловкость от собственной несвоевременной откровенности.

— В том смысле, что ты с таким аппетитом поедаешь мои кулинарные шедевры. От этого мне становится приятно и радостно. Здорово, когда кто-то ценит тебя.

Ой…. Люди, мне показалось или Кочерыжка слегка расстроился?… Снова муть между нами. Снова непонятные сигналы сердца и чувств, обостренных донельзя. Из меня выпрыгивают слова, которые я не сказала бы ему ни за что по доброй воле. И у него так же, уверена. И мне и ему тяжело дается самоконтроль. Мимика, жесты, слова, взгляды…. Все это слишком откровенно и правдиво! Искренне. Будто кто заставляет, внушает нужность и ПРАВИЛЬНОСТЬ такого вот общения.

Опять колет под левой грудью. Нервы! Все это от нервов и любви!

— Сделаю тебе бутерброд! Такой, который тебе может понравиться! Отто всегда нравилось! — ой, дурища!!!!!!

Я ляпнула глупость. Как жалко, что нельзя поймать слова! Поймать, скомкать и выкинуть!

Стива напрягся. Мышцы, и без того рельефные, обозначились четче. Взгляд обжег сталью и пламенем.

Мамочка…

— Мне нужен МОЙ бутерброд, amado.

— Хорошо, — пропищала я не своим голосом и соскочила в салон!

Заметалась возле стола, вытаскивая ножи, доставая разделочную доску. Кинулась к холодильнику, оглядывая продукты.

Так, хлеб для сэндвичей, слегка обжарить на сковороде с каплей масла и кусочком чеснока. Главное, не сделать хлеб жирным! Листики салата. Тонкие ломтики помидора. Пару-тройку лепестков маринованного огурчика. Слегка мазануть майонезом (собственного приготовления!). Так…скорее… Ветчинку на сковороду, тоже обжарить. Яичко туда же, обжарить. И все это выложить между хлебушком! Три ломтя и начинка! Ему понравится!

Сделала два здоровых, словно башни, бутера и положила на тарелку. Как раз вовремя, потому, что Стива нарисовался в салоне. Умытый и в футболке. Экая жалость… Ладно, буду вспоминать его офигическое тело.

— Это для МЕНЯ? — вот ведь, зануда!

— А ты кого-то еще тут видишь, loco? Для тебя! Садись и ешь уже, горе мое! — я психанула и уперла руки в бока.

— О, началось. Неугомонная ты, кариьно. Еще только утро, а «Виола» уже голосит. Надо все же поорать на тебя ночью, — он успокоился, но…осадочек остался, точно говорю!

Вот опять странность. Чего ему так не понравилось? Ну, сказала я про Отто и что? Можно подумать, у него не было никаких Лен, Юль, У- Джин и Каролин!