Вот и причал. Туман рассеялся. Бледное солнышко подмигнуло из-за пелены облаков. Я вцепилась в борт и боялась отпустить! Не хочу! Не могу уйти от тебя! Стива!

Он, словно почувствовав мою панику, подошел неслышно и крепко обнял! Я обняла в ответ, понимая, что это конец! Я буду скучать. Я стану тосковать и плакать! Стива, не покидай меня…

Последний крепкий поцелуй обжег меня на краткий миг и Стива, не глядя мне в глаза, проговорил быстро.

— Прощай, alma mio. Будь счастлива, — и пошел к сходням, которые спустили на борт.

Я чудом сдержалась и не побежала за ним!

Потом я увидела маму и Ильку!!! Хорошие мои, любимые! Заберите меня скорее отсюда! Не могу больше…

Илька прыгнул на палубу и сгреб меня в крепчайшие объятия! Я сразу заплакала, уткнувшись носом в его родное, теплое плечо.

— Алька, систер моя, как ты? В порядке??? Все хорошо? Натерпелась? — он тащил меня на выход.

— Илечка, со мной все хорошо! Как вы? Папа не смог приехать? — я выискивала маму, и увидев ее глаза, сразу захотела заплакать сильнее.

Мы выбрались с яхты, и ма обняла меня изо всех сил! И я ее! Мы обе заплакали. Илька сграбастал нас обеих. Так и стояли втроем.

Вокруг куча охраны. СБэшники с переговорками. Мигалки машин. Личная гвардия премьера.

И в этот момент я поняла, что Стивы рядом больше нет. Что он отдаляется от меня все быстрее и быстрее. Снова заболело под грудью! Уехал? Просто уехал??? Ни слова, ни взгляда???

Мы уселись в машину и, сопровождаемые мощной охраной, на бешенной скорости мчались в аэропорт. Там уже ждал личный самолет семьи Бессоновых.

Все время ма закидывала меня вопросами. Илька, молчал и внимательно меня разглядывал. А я говорила по телефону с бабулей, пытаясь отвечать одновременно ей и ма.

Потом позвонил па и рычал в трубку, чтобы я быстрее ехала домой! Потом ма решила заплакать. Мы утешали ее с Илькой. Потом плакала я, и они утешали меня.

Обычный бедлам нашей семейки чудиков. И снова из-за меня.

Стива…

В самолете мы кое-как пришли в себя, и я попыталась начать рассказ о своем приключении. Ничего не вышло, потому, что па звонил беспрестанно и требовал лететь быстрее! Можно подумать от меня зависит, с какой скоростью самолет будет махать крыльями, и жужжать турбинами!

Стива…

В Столице снова была кутерьма с охраной, мигалками и машиной, которая опять в бешенном темпе несла нас троих домой. Я держала ма за руку. Илька держал за руку меня. Но, теперь оба они разглядывали меня, старательно пытаясь скрыть удивление. Что их так изумляет???! Рога и хвост я, слава Богу, не отрастила.

Стива…

На въезде в поместье, мы остановились, потому, как машина отца преградила путь. Мгновение и я в объятиях па!

— Дочь! Прикопаю! Тебя куда унесло, окаянная?! — он рычал так нежно, что я и ему плечо зарыдала.

— Па, это меня унесли, а не я сама! — я еще и оправдываться пыталась.

Стива…

— Ты в порядке? Что с тобой? Не плачь и не волнуйся! Все уже кончилось. Все пройдет. Сейчас врач приедет, тебя осмотрят. Ты не ранена? Этот скользкий дистэто не обидел тебя? — па сдвинул свои черные брови и ждал ответа!

Стива…

Вот сама не ожидала, что лупану по отцу из главного калибра!

— Не говори так о нем. Если бы не Стива, я была бы уже десять раз мертва. Он не задумался ни на миг, когда подставил свою грудь под пулю, которая летела в меня! Скользкий?! Это министр сельского хозяйства у тебя скользкий! — от этого залпа па слегка изумился и, как ма и Илька, удивленно на меня уставился.

— Ладно. Позже поговорим, да? — па, спасибо, что обошелся без допроса сейчас.

Стива…

Потом был доктор, ванная, прислуга, зеленый, горячий чай и моя спальня в доме родителей. Я просто сбежала ото всех, чтобы вздохнуть. Не могла я говорить сейчас. Начни я рассказывать о своих приключениях, рыдала бы от воспоминаний. Все, как я и предполагала…

Стива… как мне перестать думать о тебе? Должно пройти время, да?

Я улеглась в постель и делала вид, что сплю, когда в комнату заглядывали, сначала ма, потом па, потом Илька.

— Алена, я все понимаю, стресс, нервы, опасность, но не до такой же степени. Две недели уже, как ты дома, и никаких новых сюрпризов от тебя. Не узнаю, систер, в тебе ту жуткую Паку, которая всегда была рядом со мной. Страшновато, однако, — Илька жевал хот-дог.

Мы выбрались погулять в парк рядом с поместьем родителей. Разумеется, под надежной охраной.

Август- прекрасное время. Столица зеленела пышными кронами лип, цвела ярко георгинами и золотыми шарами. Еще не осень, но приближение ее уже заметно — воздух стал прозрачнее, небо синее, звуки тише, а жара нежнее.

— Иль, прости меня, — я снова смотрела на его шрам, — Ты, похоже, из-за меня больше всех пострадал.

Братишка поперхнулся, и жевать перестал, глядя на меня глазами своими серебряными.

— Спаси и сохрани, Господи! Пака, это точно ты вернулась? С чего ты сейчас об этом? Никогда ты ТАК не извинялась, а тут…. Алена, я не самый лучший собеседник, но выслушать могу. Что с тобой, сестренка? — вот никогда он не смотрел на меня с таким отчаянием и нежностью!

Я не выдержав, заплакала. Илья бросил свою булку и кинулся меня обнимать.

— Аленький, с ума сошла? Перестань, дорогая. Просто скажи, кому бить морду, и я набью, поверь, — его руки родные утешали, защищали и дарили тепло.

— Иль…Иля…Что мне делать?!

— Во-первых, перестань плакать. Во-вторых, объясни, что случилось. В-третьих, прекрати пугать меня, иначе никаких толковых советов от меня не дождешься, — разумно, но невыполнимо.

Перестать плакать я не могла. Объяснить брату, что схожу с ума по майору Голицыну невозможно. Пугать его прекратить? Я сама себя пугаю…. Где мне найти силы, чтобы убедить моих родных и любимых не волноваться обо мне?

Стива…

— Иля, я обязательно попрошу тебя о помощи. Мне очень нужен твой мозг. Свой я где-то обронила, потеряла. Но прежде, я бы хотела поговорить с ма. Она всегда понимала и помогала мне в самых кошмарных ситуациях. Нет! Ты не бойся, я в относительном порядке. Здорова и жить буду. Но…мне нужна ма сейчас. Поверь и не сердись. Не обижайся, — Илька кивнул (он всегда понимал меня очень хорошо) и вытер мои слезы своим носовым платком.

— Вынужден педалировать ситуацию, систер. Сейчас же идем домой и к ма. Никогда не думал, что глаза твои могут быть такими печальными. Я догадываюсь, что стало тому причиной, но, если тебе проще говорить об этом с мамой, так тому и быть. И еще…давай пока не будем ничего рассказывать отцу, иначе Стива твой будет казнен, путем избиения, отрывания конечностей, и как итог, его глаз будет натянут на жо…ну, ты поняла меня, — и все это спокойно и просто?!!!

Как ты понял, что все из-за Стивы?!!!

— Илья, откуда ты знаешь? Как догадался?! — я даже плакать перестала.

— Я видел, как он смотрел на тебя там, на причале. И как ломился к машине, стараясь быстрее уехать. Заметил и то, как ты оглядывалась, думая, что он рядом. Майор совсем спятил, да и ты не лучше. Понять не могу, почему он еще не штурмует наш дом в поисках тебя, — Илья улыбался, как идиот!

Ничего ты не понимаешь, брат!

— Иль, я для него только «объект». Была и буду. Ты ничего не знаешь!

— Пака, вот узнаю тебя сейчас. Упрямая исключительно. С чего ты вбила в голову, что надо знать? Надо чувствовать, систер. Он тебе сам сказал, что ты для него «объект»?

— Нет, но он пожелал мне счастья с моим тантум! Сказал, что рад знакомству и не нужно ни о чем жалеть!! — я ждала от Ильки…вот не знаю, чего…

— Ты рассказала ему о тантум?

— Рассказала, конечно! Как я могла молчать? Это нечестно!

— Ну и дурочка.

— Это еще почему?!!!

— Подумай. Просто сядь и подумай, Аль. Представь, что ты дико влюблена в парня, а он говорит, что никогда не будет твоим по причине, которая обусловлена даром, самой Судьбой. Твоя реакция? — Илья ждал ответа, а я попыталась думать.