Стива…получается, только ты веришь мне? Веришь в меня?!

Я не хотела плакать, кусала губу, жмурилась, но ничего не вышло… Заревела и кинулась Стиве на грудь! Дурочка безумная!

Он обнял меня так крепко, что стало больно и приятно, одновременно. Стива шептал мне что-то на ухо на языке Пачего, а я не слушала и плакала.

Так и стояли, пока я не включила мозг. Утерла слезы о его майку, просто повозив моськой по его груди.

— Стива, отпусти я пойду, иначе сама не знаю, что еще выкину!

— Ну, ты напугать меня решила что- ли? Кариньо, я готов ко всем твоим выходкам, и даже к тем, о которых ты сама еще не ведаешь, — он улыбался, и вытирал мои щеки от слез.

Повздыхала, помолчала и выдала.

— Я тебя не подведу. Ты можешь мне доверять, Стива. Только имей в виду, ты первый, кто верит в меня. И…спасибо… — я снова собралась рыдать, но Стива не дал.

— Paloma, да они все идиоты. Ты надежна. По крайней мере, в те моменты, когда решается вопрос жизни и смерти. Знаешь, именно так я и подбираю в свой отряд людей. Пойдешь ко мне? А что? Тиби- дистэто, это же такой ресурс!

— Ну, если только ты выдашь мне тыкалку посолиднее, — я уже улыбалась ему, слезы высохли, точно, психическая.

Но как же лестно было это слушать! Стива…а ведь ты совсем непрост! Люлей мне раскатал, потом комплиментами засыпал. Это ты так меня дрессируешь? Кнут и пряник?

— Не плачь больше. Меня от твоих слез колбасит, — правда, колбасит, вон даже глаза потемнели.

— Не буду. А ты не отчитывай меня больше, ладно? Это…больно. И попытайся не дрессировать меня… Я это все понимаю, чувствую и кажусь самой себе дурочкой, с которой можно вести себя, как вздумается, — извини, Кочерыжка, но молчать я не стану, как бы я к тебе не относилась!

Он рассердился….точно!

— Кариньо, и в мыслях не было!

— Правда? А выглядит, будто было, — я верю ему, конечно, но…

— Правда, — он кивнул, подтверждая свои слова.

— Я тебе верю, — развернулась, чтобы пойти в каюту, но, все же, не удержалась, — Про рыбину не забудь! Ты обещал!!! И, вообще, вон у меня кран капает! Хорошо, что опреснитель классный на яхте. Иначе не напасешься воды!

Стива захлебнулся удивлением и…восхищением???!!! Я не обманываюсь?

— Пакита, детка, сейчас ночь, а мы договорились, что ты как Виола Боскас, орешь днем. Сейчас моя очередь, так то… — и смеется, парась!

— Пойду! Иначе…стукну тебя…сковородкой! — я, пряча счастливую улыбку, сбежала в каюту, чтобы подумать в одиночестве обо всех событиях и….о Стиве.

Дорогие мои читатели, очень жду комментариев. Мне необходима ваша поддержка!!!)))

Прикрыв за собой дверь каюты, с разбегу прыгнула на постель. Помолотила ногами, от чистого, детского счастья.

Стива в меня верит!!!

Кочерыжка, дорогой, я не подведу тебя. Никогда. Что бы ни случилось. Ты поймешь, что я могу быть разумной и надежной! Правда, ты и сам уже сказал, что я такая. Я ТАКАЯ! Ты видишь меня такой?

— Пака, перестань болтать сама с собой! — внятно проговорила я самой себе.

Не помогло, и я снова завела мысленный диалог со Стивой. Глупая, зачем? Живой Кочерыжка, из плоти и крови, буквально за стенкой. Чего ты тут одна валяешься? Если пойдешь к нему, сможешь говорить с ним и смотреть на него. Не просто смотреть, любоваться!

Глупая, глупая, Алена…. Влюбилась? Да. За пять дней? Да! И в кого? В жуткого дистэто? В парня, который предпочитает блондинок и совершенно непонятным образом, не ведется на меня — тиби!

Все ясно, Господи, ты послал мне наказание в лице Стивы, чтобы я тоже могла понять, что такое неразделенная любовь. Безответная. И все потому, что я высокомерная принцесса, разбила много сердец, даже не понимая, насколько была жестока в своей НЕлюбви и холодности.

Отто, прости.

Моро, прости.

Женечка, прости.

И все остальные, чьей я так и не стала, простите меня!

А ты, Кочерыжка, берегись! Я еще поборюсь с Судьбой за тебя. Иначе, я не жуткая Пака!

Потом я себя остановила, помня, что стану чьей-то тантум тиби. И нет никаких гарантий, что моей истинной парой будет Стива….Влюбить в себя и оставить его, уйдя к тантум? Я снова жестока…. Прости, Кочерыжка. Пусть все идет, как идет. Я же стану наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с тобой.

Вот с тем и уснула, в чем была, поверх простыни. Спала, словно убитая и проснулась радостной.

Точно, психическая! Влюбилась безответно, а радуюсь…Чему?

Привела себя в порядок, надела шорты, белую майку с сердечком на левой груди и направилась в салон, измышлять завтрак для НЕГО.

Меня ждал сюрприз. В распахнутые двери салона на корме я увидела Стиву в одних шортах и с удочкой в руках! Яхта не двигалась. Мы стояли? Почему? Стива ловил для меня рыбину??

Стивочка, родной, это так приятно!

Я захотела подкрасться незаметно и напугать его. А что? Ему можно, а мне нельзя?

— Доброе утро, жуткая Пакита, — и все это спокойным голосом.

Он даже не повернулся ко мне. У него глаза на затылке??? Шла-то я тихо. На цыпочках.

— Как? Ответь мне, как ты услышал? И я не стану орать «Виолой», — я смеялась.

Стива повернулся ко мне, и я замерла.

Какой, все-таки роскошный экземпляр! Вот этот его голый торс в шрамах и попилах, пресс, шорты, сидящие низко на его шикарной заднице…Я в полной мере оценила все достоинства его…э…скажем так, мускулистого тела. Очень хотелось обнять Кочерыжку, но я сдержалась, помня, что он не мой тантум. Я влюблена, но это не значит, что я стану его, а он моим.

— Классное сердечко, paloma, — а глаза серьезные! — Я услышал твой запах.

— ????

— От тебя несет лавандой за версту. В моем поместье она растет, и я знаю, как она пахнет.

— У тебя есть поместье? — я подошла поближе, стараясь не глазеть на него.

— Выиграл в карты. Что? Чему ты удивляешься, кариньо? — Стива возился с удочкой, и уже не первой!

Вокруг него валялись сломанные снасти и деревяшки.

— Расскажешь? — я подняла сломанную палку и уставилась на нее, как баран (баранка!).

— Ага, — он закинул удочку в море и принялся удить.

— Стива, ты от злости удочки поломал? — я начала собирать «запчасти».

— Нет, кариньо. Тут здоровущие рыбины! Я подцепил несколько штук, а вытащить не смог. Тяжеленные! Эта удочка последняя, — он кивнул в сторону опасно изогнувшейся палки, — Оп! Есть!

Он начал «выводить» рыбину и…хрясь!

Кочерыжка аж полыхнул от обиды. Я сдержала смех, помня, что в такие моменты мужикам лучше не показывать ничего подобного, ибо чревато!

Это я?! Сдержалась? Быть не может! Стива- ты волшебник. Одна кочерыжкина лекция и жуткой Паки как не бывало. Страшненько, вообще-то… На что еще способен этот парень? Такой загадочный, красивый, умный, сильный…

О, все, остановись! Начни еще ему поклоняться, дурища!

— Ок. Не хотите по-хорошему, сейчас даром лупцевать начну, — решительный мой солдафон, откинул сломанную удочку и подошел к краю мостка.

— Стива, — я уже сгорала от любопытства, — Как это, даром?

— Никогда не ловила рыбу с помощью дара? — он удивился, — Хотя, где тебе, принцесса… Я пацаном глушил рыбу даром, в Старой Северной Столице. Удочку взять было негде, а есть хотелось.

Плакать не буду! Бедненький….

Я подошла поближе, уселась на мостке и стала наблюдать за шоу.

Стивка поднял руку, внимательно посмотрев на воду, и швырнул в море свой огненный всполох. На секунду мне показалось, что цвет его дара блеснул пурпуром! Ох, и странный ты, Кочерыжечка!

Рыбина, огромная, тугобокая, всплыла на поверхность. Была она живой и слегка задумчивой, если так можно сказать о рыбе. Господин майор, встал на колени, и вытащил это блестящее и мокрое нечто руками.

— Пакита, подарок. Держи! — и кинул ее в меня!

Рыба в полете ожила и забилась в судорогах!

— Ай! — я испуганно вскочила и побежала прочь от этой чешуйчатой опасности! — Балбес! Сам хватай свой подарок! Напугал!

Рыбина билась по корме, тугая и сильная. Я понятия не имею, как теперь ее поймать! Тазиком накрыть?!