Ольга, одетая в узкие черные брюки и короткий приталенный кожаный плащ, выглядела студенткой из семьи среднего достатка. Хвостик на затылке и полное отсутствие косметики убавили ей лет пятнадцать. Ирина Емельянова наоборот выглядела старше своих лет. Темный шерстяной костюм с короткой юбкой, плотно облегающий стройную фигуру, длинные красивые ноги в черных колготках, высокие каблуки — все это как-то не подходило к угасшему измученному лицу, на котором яркий макияж выглядел странной маской.

Ирина повысила голос, и Дима понял, что они говорят об Олеге. Ольга потянула ее за рукав, Емельянова посмотрела на часы, кивнула, и женщины скрылись за дверью агентства.

Дима закрыл машину и последовал за ними.

— Здравствуйте, Дмитрий Иванович, — кивнул охранник. — К вам две дамы, сказали, что назначено. Я их в приемной оставил.

— Спасибо, Влад. Поглядывай за моей черепахой, а то сигнализация барахлит.

Приемная купалась в солнечном свете. Ирина листала яркий рекламный проспект, а Ольга рассеянно разглядывала свои ногти.

— Добрый день, — сказал Дима, прикрыв за собой дверь. — Извините, что заставил ждать.

— Здравствуйте, — ответила Ольга. — Вы не опоздали, это мы приехали раньше. Познакомьтесь, это Ирина.

Емельянова протянула кисть лодочкой, видимо, рассчитывая на поцелуй, но Дима ограничился рукопожатием:

— Дмитрий Иванович…

— Очень приятно. Я видела вас… позавчера. Оля рассказала, что вы занимаетесь расследованием.

— Давайте пройдем в кабинет, — остановил ее Дима. — Чай, кофе?

Ольга попросила кофе, Ирина отказалась. Дима запустил кофеварку, достал чашки, сахар, коробку конфет. Расставил все на маленьком столике, жестом пригласил садиться.

— Дмитрий Иванович, насколько мы можем вам доверять? — спросила Ольга, подняв глаза от чашки.

Дима встретился с ней взглядом и снова почувствовал легкое головокружение.

Стой, Митя, это ни к чему!

— Странный вопрос, — справившись с собой, ответил он. — Наверно, вам виднее.

— Нет, вы не понимаете. Все гораздо серьезнее, чем вы думаете…

— Продолжайте!

Ольга вопросительно посмотрела на подругу. Ирина, чуть помедлив, кивнула.

— Позавчера я начала вам рассказывать, но не успела.

— Вы сказали, что Ирина…

— Просто Ирина, — махнула рукой Емельянова.

— Что Ирина не захотела, чтобы Свирин пришел на похороны.

— Да. Ира позвонила в среду вечером…

— Я звонила раньше, тебя не было дома, — перебила Ирина и вытащила из пачки сигарету. Дима щелкнул зажигалкой. Как-то одна знакомая, которая в подобной ситуации огня не дождалась, опозорила его перед большой компанией, заявив, что только чудаки с большой буквы «М» ждут от дамы просьбы прикурить. С тех пор этот жест стал у него рефлекторным, как слюни у собачки Павлова.

— Она мне рассказала, что случилось, — продолжала Ольга. — А еще — что позвонила Свирину и сказала: это он виноват в смерти Гены… и Сергея.

— Потом я сказала Оле, что не хочу его видеть на похоронах, — снова перебила Ирина. — Самому Олегу как-то не получилось сказать. Я психанула, наорала на него и… повесила трубку, — запнувшись, сказала она.

Дима уловил заминку и понял, что Ирина недоговаривает.

— Потом Олег позвонил мне, — Ольга с Ириной говорили строго по очереди. — Начал расспрашивать. Я не захотела с ним разговаривать, но он настаивал, начал жаловаться…

Женщины явно не решались приступить к главному и топтались на одном месте. Дима еле сдерживал себя, чтобы не подтолкнуть их. Наконец Ольга решилась:

— Он сказал мне, что Ирина обвиняет во всем его, но на самом деле убийца — совсем другой человек.

— И кто же?

— Вы, Дмитрий Иванович.

Дима, ожидавший чего-то большего, только усмехнулся:

— Девушки, меня и милиция подозревает. Не хочу вдаваться в подробности, но формально у меня есть и мотив, и возможность. Правда, в первую очередь я должен был избавиться от него самого. Так что я кровно заинтересован, чтобы найти настоящего убийцу. Вы, конечно, можете не верить. Наверно, поэтому и спросили, насколько можно мне доверять.

— Нет. Не поэтому, — резко ответила Ирина. — Мы, получается, в одной лодке, поэтому приходится доверять. Послушайте это, — она вытащила из сумки маленький серебристый диктофон. — Думаю, Сережа не знал, что разговор записался, иначе не отдал бы корреспонденту.

Дима прослушал обрывок разговора, перемотал назад, снова прослушал. Голоса, несомненно, принадлежали Олегу и Сергею.

— Понимаете, — голос Ирины звучал уже не так резко, — когда я звонила Олегу, сгоряча сказала, что засажу его в тюрьму или что-то в этом роде, уже не помню. Я тогда плохо соображала. И теперь боюсь. От него всего можно ждать.

Час от часу не легче!

— А почему вы не отдали кассету следователю?

— Именно потому. Вы, наверно, в курсе, что на станции после смерти Сергея всплыли крупные финансовые махинации. Я, к счастью, отделалась выговором и работаю последние недели, пока не придет новый директор. Хотя замешана была не меньше остальных.

Ольга с непроницаемым лицом смотрела в пол, постукивая ногтем по краю стола.

— Идея, разумеется, принадлежала Олегу, — продолжала Ирина. — Он пристроил нас с Сергеем на станцию, хотя мы совершенно этого не хотели. Не знаю, чем он Сергея держал, но уйти тот не мог.

— А чем он держал вас?

Ирина замялась, потом резко ткнула сигаретой в пепельницу, сигарета сломалась.

— Да какого черта! Я была его любовницей.

— Чьей? Сергея? — изумился Дима.

— Нет, конечно. Олега.

Дима заметил, что Ольга чуть заметно приподняла брови. Неужели не знала? Ирина это тоже заметила.

— Извини, Оля, — сказала она. — Для тебя это тоже новость. Никто не знал. Надеюсь. Хотя… теперь это уже не имеет значения. Мне все это было в тягость. Первый раз все получилось по дурости, даже не знаю, зачем. Но этого было достаточно. Знаете, коготок увяз… Зачем это надо было ему — тоже не знаю. Ладно бы он меня просто шантажировал, так еще и к себе таскал, примерно раз в месяц. Знал, что мне это неприятно, и от этого, наверно, кайф ловил. Редкая скотина!

— Согласен, — кивнул Дима. — А чем он вам угрожал? Обещал рассказать Геннадию?

— Да. Причем в таком виде, что это я его соблазнила — как мальчика. А у Гены первая жена гуляла по-черному. Представляете, что было бы? У нас с Геной какой-то любви неземной не было. Но он был… как мишка плюшевый — мягкий, уютный… Господи, я все говорю «был», «было»… — вдруг всхлипнула она. — Это так ужасно!.. Вот вы, Дмитрий Иванович, сказали, что у вас есть мотив. Оля говорила, вы все дружили в детстве, а потом что-то произошло такое между вами, что все разладилось. Но если Гена и сделал что-то… скверное, я не хочу об этом знать. Не хочу!

Ольга бросила на Ирину быстрый взгляд, и это снова не ускользнуло от Димы.

— Ирина, я вас правильно понял — вы не хотели идти с кассетой в милицию, чтобы снова не всплыла финансовая история?

— Да. А за финансами вытащили бы на свет и все остальное — я уверена. Вот и оставила кассету себе. На тот случай, если Свирин снова начнет на меня давить.

— Контршантаж? — покачал головой Дима. — Рисковая вы женщина. Бывает, что никакие предосторожности не помогают. Не знаю, что и сказать. Обеспечить вас охраной у меня нет возможности. Впрочем, если честно, я думаю, вашего мужа и Сергея убил совсем другой человек.

— Кто? — в один голос воскликнули женщины.

— Не вы же? — добавила Ольга.

— Не я. Пока я не могу вам ничего сказать. Но вы, Ира, действительно сделали большую ошибку. Свирин не знает, какие у вас карты. Даже если он и ни при чем, это все равно для вас опасно. Будьте осторожней, прошу вас. А кассета… Это даже не улика. Это мотив. Возможный мотив. А таких мотивов может быть очень много. В том числе и у вас, не правда ли?

Ирина побледнела.

Распрощавшись с женщинами, Дима вертел в руках диктофонную кассету и думал о том, что в это деле каждый новый факт запутывает картину все больше и больше. Что означают эти взаимные угрозы? Имеют ли отношение к убийствам — или это просто совпадение? Очевидно, что Сергей начал выходить из-под контроля Олега. Может быть, поэтому и рассказал все Гончаровой? Хотел как лучше, а получилось…