Сверху вниз на экран брызнули буквы и цифры. Ни фига себе! Подпольная бухгалтерия. Вот тебе и «r1», поправочка, значит. Дима открыл второе окно и вывел на него «r.doc», а затем на третье — «pr.doc», расположив все три кошка мозаикой.
Вот и суммы с «собакой». Только в «r1» они помечены буковками «ИЕ». А гораздо большие с «амперсандом» — «О». Да, похоже, Серега действительно крупно обувал родную радиостанцию. Валентин говорил, аудиторы обалдели. Интересно, а о таком раскладе они знали? Подобное в одиночку не уделаешь, наверняка главбух в доле, а может, и коммерческий директор. Может, «ИЕ» и «О» — это они?
Попрощавшись с Ольгой, Дима повез дискету Стоцкому. Все равно в подобных обстоятельствах цена ее была не больше, чем цена информации «добровольного сотрудника», записанной опером на спичечном коробке. Мало ли что можно набить на дискету. Вот если злодей сидит и пашет за компьютером, а ты его раз — и берешь с поличным в присутствии понятых. И тут же распечатку делаешь под их подпись…
— Миленько, — прокомментировал Стоцкий. — На халяву и хлорка — творог. «ИЕ», надо понимать, — это Ирина Емельянова, главбух. А кто такой «О»? Коммерческого директора звали Никита Векшин. Кстати, его уволили уже. Видишь, что творили? Особенно с рекламой. Даже на такой дохлой станции денежки немаленькие крутятся. Скидки-накидки, прайм-тайм и так далее. Агентам оклад не платили, только процент — они об окладе и не знали даже. Вроде, мелочь, но приятно. Знаешь, есть такие люди, которые хоть скрепку с работы да упрут. Не потому, что она им жизненно необходима, просто так они чувство собственной значимости ощущают. Вот так по мелочи там, по мелочи сям — а в целом троица изрядно поживилась. На Векшина дело завели по хищению, а вот Емельянова выкрутилась, отделалась строгачом. Хитрая стерва! Все стрелки на Балаева перевела. Я не я и лошадь не моя. Подписи, дескать, подделаны, и вообще ничего не знаю.
Валентин так увлекся тонкостями радиомухлежа, что Дима едва смог его остановить:
— Валь, это все прекрасно, но немного не по нашему ведомству. Мне кажется, мадам Гончарова на эту дискетку как-то заглянула и сведения использовала, чтобы Сергея выманить в нужное место. Кстати, ответ на запрос пришел?
— Держи, — фыркнул Валентин, протягивая лист. — Обхохочешься.
Ответ гласил, что Наталья Николаевна Гончарова, родившаяся 7 июля 1979 года в Мурманске, скончалась 22 декабря 1998 года. Причина смерти — суицид, отравление психотропными препаратами.
— Красота! А кого же мы тогда имеем на станции? Фоторобот сделали?
— Сделали. И объявили в розыск. Теперь вопрос, действовала она сама или по чьей-то указке? И еще, как же она на эту дискету забралась? Дома — жена, на работе бухгалтер в том же кабинете плюс секретарша и охранник в предбаннике, он там чай пьет и телевизор смотрит. Ну-ка, ну-ка… — Валентин полистал блокнот и набрал номер. — Ольга Артемьевна? Добрый день, Стоцкий беспокоит, Валентин Сергеевич… Да-да, привез… Ольга Артемьевна, постарайтесь припомнить, в апреле-мае вы не уезжали куда-нибудь на день-два без Сергея Павловича?.. Точно?.. Большое спасибо, до свидания.
Положив трубку, Валентин задумчиво поправил очки:
— Черт, опять оправа треснула. Надо новые покупать. Ну что… В середине мая, числа 15 — 16, точно не помнит, она уезжала в Боровичи, к матери. Это Новгородская область.
— В конце мая Гончарова уволилась, а 5 июня Сергей пропал…
Договорить Диме не дал телефонный звонок. Он снял трубку и протянул Валентину.
— Да… Да…. Да?.. — брови Стоцкого изумленно взлетели к самой границе редеющей шевелюры. — А подъехать вы можете?.. Да хоть сейчас…Скажете дежурному, что к Стоцкому.
— Ну вот тебе и рояль в кустах, — сказал он, положив трубку. — Свидетель. Вчера робот Гончаровой по телику показали. Утверждает, что видел ее.
— Когда?
— Приедет через полчаса и расскажет. Что меня всегда убивало — это насколько наш успех зависит от случайностей.
— От рояля в кустах?
— От него, родимого.
Дима подвинул к себе пепельницу и закурил. Курить он начал вскоре после развода и с тех пор, как Марк Твен, неоднократно бросал. Но чтобы бросить окончательно, не было стимула.
— Вам кто римское право читал? — спросил он.
— Иванов.
— Он наверняка говорил, что 99 процентов преступлений раскрываются случайно, и главная задача сыщика этот случай поймать и направить в нужное русло. Он всем это говорит.
— Возможно. Я не помню.
— Прогуливал, наверно. А что касается рояля в кустах…
И Дима начал рассказывать длиннющую и занудную историю про своего приятеля из ГУВД Костика Малинина, который пригласил девушку в пивной ресторан, а потом пошел провожать ее домой. Пиво, как известно, жидкость коварная, а девушка еще недостаточно хорошо знакомая, чтобы можно было извиниться и за дерево отойти. Проводил он ее и начал по сторонам оглядываться. Приглядел палисадничек с кустиками. Фонари не горят, окна тоже — время позднее, все спать легли. Костик ныряет в кусты, обо что-то ударяется, но ему уже все равно. И только он убедился, что душа действительно лежит чуть пониже мочевого пузыря, как вдруг из подъезда выскочил некий гражданин и с воплями начал лупить Костика шваброй. Еле-еле тому удалось вывернуться и удостоверение достать. Гражданин, чуть не плача, начал оскорблять всю российскую милицию оптом. Костику это не понравилось…
— Понятно, Жванецкий. Только при чем здесь рояль?
— Ну, не рояль, пианино, неважно. Гражданин его куда-то перевезти хотел и грузовик заказал. А машина почему-то не пришла. Вот он и затащил инструмент в кусты, а сам из окна на первом этаже посматривал. Тут появляется Костик…
Стоцкий вежливо поаплодировал и взялся за телефон.
— Витя, Атаулин не ушел еще? Пусть ко мне зайдет.
Через пару минут дверь открылась, и в кабинет вошел высокий плечистый парень лет двадцати восьми, одетый в джинсы и синий свитер.
— Знакомьтесь, — предложил Валентин. — Это Антон, я про него тебе рассказывал. А это мой старый друг Дмитрий. Когда-то мы с ним вместе операми начинали. А теперь он частный детектив, выслеживает неверных супругов.
Антон кивнул, но посмотрел настороженно.
— Не косись, глаз вывихнешь, — усмехнулся Стоцкий. — Или совесть нечиста? Он мне по балаевскому делу помогает. Ты вот что сделай. Придешь в отдел, звякни Юлечке, пусть в компьютер заглянет, как зовут супруга Ирины Емельяновой. Ты говорил, он бизнесмен, кажется.
Антон молча кивнул и вышел, не попрощавшись. Валентин хотел что-то сказать, но в дверь поскреблись, и в щель просунулась умильная физиономия, зализанная на косой пробор.
— Здравствуйте, — пропело создание. — А кто из вас Стоцкий? Это я звонил. Насчет фоторобота.
Дима и Валентин переглянулись. В кино голубых обычно изображают какой-то карикатурой, но этот экземпляр превзошел все, ими виденное. Он так сладко улыбался, так поводил глазками и жеманно складывал на животике ручки, что мужчинам с нормальной ориентацией захотелось спастись бегством.
Балетной походкой парень подошел к столу и грациозно опустился на стул, не спрашивая разрешения. Он переводил блестящие голубые глазки с Валентина на Диму и обратно, будто затруднялся сделать выбор, и нервно облизывал ярко-розовые губы, как встревоженный кот.
— Итак, вы?.. — начал за него Валентин, открывая блокнот.
— Киприанов Леонид Валерьевич, — парень слегка поклонился. — Год рождения — 78-ой. Работаю официантом в «Садко»…
— Вы сказали по телефону, что видели Наталью Гончарову.
— Ну, я не знаю, как ее зовут. Просто вчера по телевизору показали фотографию, и я подумал, что видел похожую женщину у нас в ресторане. Возможно, в это трудно поверить, — Леонид состроил Диме глазки, — но я считаю своим долгом помогать милиции.
— Ну почему же трудно? — возразил Дима. — Труднее поверить в то, что вы обратили внимание на женщину настолько, чтобы запомнить ее и узнать по паршивому фотороботу. Извините, конечно…
