И он отпустил. Выйдя из гостиницы, медленно побрела вперёд. К счастью, не для меня, конечно, по дороге домой мне никто не встретился. Не знаю, что бы я сделала с тем несчастным, кто осмелился бы заговорить со мной в тот момент.

Дома я сразу пошла в свою комнату, открыла шкаф и, закутавшись в шубу, легла на кровать. Никто сегодня меня не беспокоил. Я даже не заметила, как уснула; среди ночи меня разбудила переливающаяся трель мобильного, пришло сообщение от Лу, они вернулись в Питер. Убрала телефон, перевернулась на другой бок и снова заснула, не снимая шубы.

Марк внезапно приехал этим вечером. Лу с радостным визгом бросилась ему на шею. Он улыбался, и эта улыбка не была кривой и вымученной, она была искренней. Марк был счастлив, что с Лу всё в порядке. Но первый вопрос, который он задал, был о Маше: «Как она? С ней всё хорошо?»

Лу хитро улыбнулась.

― Вот как? Так волнуешься о своей ведьмочке? Неужели не спал, не ел ― только о свидании мечтал?

― Ну, что-то в этом роде ― засмеялся Марк, и тут вошла Маша.

На ней «не было лица», такой бледной она была в тот момент. В руках она держала две сумки. Одну поставила перед Лу, вторую ― перед Марком. Маша ни разу не взглянула на него, и Марк сразу понял, что всё плохо. Быстро попрощавшись с Лу, она вышла.

― Что случилось? ― только и успел спросить Марк, повернувшись к Лу, и понял ответ по её несчастному и виноватому виду.

― Прости, Марк, дорогой, я не смогла промолчать. Она и так обо всём догадалась. Сказала, что уйдёт от меня, если не расскажу. Не хочу её терять. Вы двое ― всё что у меня есть...

Марк выскочил за дверь, на ходу одевая на себя куртку. Догнал Машу у самого выхода, попытался обнять, но она выскользнула из его рук и прогнала. Он отступил, столько горя было в этих прекрасных глазах, что Марк не посмел удерживать её.

Маша шла по улице неровной походкой, сгорбив спину, Марк осторожно следовал за ней. Она ни разу не оглянулась, и, вероятно, была «не в себе». Он стоял у дома, когда она входила в подъезд, и ушёл только тогда, когда в её комнате включился свет.

В гостинице Лу уже ждала его. Она ни о чём не спросила, и так всё было понятно. Вещи были собраны, Лу показала ему на пакет, в котором лежали Машины вещи.

― Что с ними будем делать? Времени отвозить нет, такси сейчас приедет, а сразу отдать их Маше я не сообразила, растерялась, ― и она протянула их Марку.

Марк молча сложил вещи вместе с отвергнутыми «подарками» и быстро вышел из номера, а когда вернулся, успокоил Лу, сказав, что обо всём позаботился. Вещи передадут Маше. Видя, что Лу ещё переживает, Марк поднял бровь.

― Они сделают как я сказал, ты же меня знаешь!

Затем взял Лу за руку, подхватив второй рукой её нехитрый багаж, и они вышли из гостиницы.

По дороге молчали, Лу боялась заговаривать с Марком, она ждала расплаты за свой поступок. Но Марк никак не реагировал. Он просто смотрел в окошко такси. Когда они сели в поезд, Лу сняла шубу, а Марк осторожно стянул куртку, слегка поморщившись, и это её насторожило.

Он устроился в кресле и заснул. Лу взяла его куртку и внимательно её осмотрела.

―Ма-арк! У тебя рукав в крови. Ты что, ранен?

Марк с трудом открыл глаза.

― Не шуми так, Лулу, ты привлекаешь к нам ненужное внимание. Меня немножко зацепило, но это не страшно. Пулю я удалил, рану перевязал. Она немного кровоточит, всё нормально.

― Ничего не нормально, ― Лу начала рыться в сумке. Послышался звук рвущейся ткани. Она достала оторванный от блузки рукав и осторожно перетянула рану прямо поверх рубашки. Потом помогла Марку накинуть на плечи его куртку и застегнула её на несколько пуговиц. В завершение заставила раненого брата выпить антибиотики, которые нашла у него в кармане.

Всю дорогу до Питера Лу не спускала с Марка глаз. Тот забылся беспокойным сном, а когда они прибыли на место, на такси отвезла его домой и вызвала врача, номер которого нашла в телефоне Марка. Два дня Лу не отходила от его постели, и уснула прямо на кровати рядом с ним, как только Марку стало легче.

Когда Лу проснулась, запах горячей пиццы заставил её быстро прийти в себя. Марк сидел рядом и держал аппетитный кусочек прямо у её лица.

― Прости, Лулу, я не знал, как по-другому тебя разбудить. Ты так крепко спала, да ещё выгнала меня с моей же кровати.

― Не занудствуй, давай лучше сюда пиццу. Я такая голодная, сил нет. Кстати, там ведь ещё Машины плюшки должны быть и еда всякая. Надеюсь, ты их не съел?

― Ну, ты вспомнила! Когда это было! Всё давно испортилось, пришлось выбросить. Надо было в холодильник еду положить, а ты вместо этого со мной возилась, ― смеялся Марк, взяв себе кусок пиццы и подвинув Лу всю коробку.

― Ну надо же, какая жалость! ― вздохнула Лулу, приканчивая последний кусок, ― ладно, червячка я заморила. Давай теперь твою рану посмотрим. Только руки помою.

Марк с нежностью смотрел на суетящуюся вокруг него Лу, и думал: «Хорошо, что Маша ничего не знает. Зачем ей лишние волнения. Хотя, возможно, она даже обрадовалась бы моим мучениям. Ведь я для неё главный злодей, моя хорошая маленькая ведьмочка...»

* * *

Прошло уже три дня, как Лу уехала, но мне она так и не позвонила. Сначала я ждала её звонка, как одержимая, не выпуская мобильный из рук. Потом стала лишь изредка на него посматривать и проверять, не пропустила ли случайно звонок, а потом совсем приуныла. Она не хотела мне звонить, и это понятно. Наверное, я так её напугала в прошлый раз, что Лу попросту теперь меня боялась...

Мои занятия с папой шли хорошо, я научилась закрывать свои мысли и только папе почему-то удавалось разрушать мой «барьер». Он успокаивал меня, говорил, что это всё дело времени и тренировки. В школе дела тоже шли неплохо, я заметила, что учиться мне стало гораздо легче. Теперь приходилось тратить значительно меньше времени, чтобы разобраться с заданиями, а решения задач появлялись в моём мозгу словно сами собой.

Это было просто чудо, не могла же я так вдруг резко «поумнеть»? Это вряд ли. И Лена тоже так же считала. Чтобы она мне ни говорила, но, когда Марк и Лу уехали, моя старая подружка заметно повеселела. И я за это на неё нисколечко не сердилась. Итак была здорово виновата перед ней, к тому же скрыла от неё правду о моих новых родственниках. О том, как ловко они меня дурачили всё это время. Мне было стыдно рассказывать об этом Лене.

В общем, всё было неплохо, если, конечно, не принимать в расчёт тоску, которая не отпускала меня ни днём, ни ночью. А потом Лу позвонила мне и призналась, что сидела всё это время у кровати больного брата. Как я и просила, имя Марк она старалась не произносить. Потому и не могла связаться со мной ― очень устала.

Сердце чуть не выскочило из груди, когда я услышала, что Марк болен. В памяти тут же всплыли звуки, подозрительно напоминавшие выстрелы. Я не сдержалась.

― Боже мой! Надеюсь он сейчас в порядке? Это же было огнестрельное ранение, да?

―Точно, а ты-то как догадалась?

Я рассказала Лу о том, что слышала во время нашего с Марком телефонного разговора.

― И во что он влип на этот раз? Этот мальчишка с ума меня сведёт, а рассказывать, Маш, по-прежнему отказывается.

Я помолчала немного. Куда делась моя решимость не обращать на Марка внимание, не понимаю!

― Лу, а как он сейчас, уже ходит?

― Шутишь? Бегает. Опять куда-то убежал, зараза, а меня заставляет готовиться к возвращению в университет. А я уже всё забыла! А он ничего не хочет понимать, всё твердит, что заставит меня учиться. Вот если б ты была рядом, мне было бы гораздо легче.

― Я сама ужасно без тебя скучаю. Выходи каждый день в сеть, так будет легче нам обеим.

― Давай, Машуня. Я согласна на все сто.

― И, Лу, ты... не говори ему, что я спрашивала о нём, сама понимаешь...

― Не волнуйся, ни слова не скажу! Пусть помучается.

Я вздохнула. Зная Лу, не очень-то верила, что она сдержит обещание, ну а вдруг? Мы ещё поболтали немножко. Я рассказала ей, в каком шоке была, когда на следующий день после их отъезда вечером ко мне домой ввалился перепуганный насмерть портье из гостиницы. Со словами: «Вы у нас кое-что забыли!» ― всунул мне в руки пакеты и умчался, всё время озираясь. Было ощущение, что он чего-то или кого-то очень боится.