Тем временем Лу пошуршала в шкафу и вытащила, я не поверила своим глазам, хрустальный шар. Ну, прямо такой, как те, по которым гадалки предсказывают будущее.

― Ты что, Лу, собралась ему это отдать? Да он его разобьёт через пару минут, ты Ромку не знаешь!

― Ничего с шаром не будет, его совсем не просто разбить, поверь, я проверяла!

Ох, чувствовало моё сердце, что напрасно она это сказала. У Ромки с его манией экспериментирования тут же «зажглись глазки». А его жадные ручонки тряслись, принимая прозрачный шар из рук моей доверчивой подруги.

Пока несносный ребёнок развлекался с хрустальной сферой, я принялась перебирать коробки, подыскивая что-нибудь более подходящее, чем потрёпанные кроссовки. Наконец, нашлась пара прекрасных итальянских босоножек на высокой шпильке, и, восхищённо поцокав языком, я отдала их Лу.

Она нерешительно приняла от меня этот «дар». При этом на её милом личике было написано сомнение. Неужели такая красота ей не понравилась?

― Бери и надевай, что на них смотреть, их носить надо! ― подстегнула я неуверенную подругу и толкнула её на диван к Ромке.

― Что-то они какие-то неустойчивые, ― промямлила Лу, застёгивая тоненькие ремешки вокруг лодыжек и встала, сделав несколько шагов. Я со страхом следила за её робкими шажками и только теперь поняла, что Лу, скорее всего, раньше никогда не носила обувь на высоком каблуке. А вдруг упадёт? Но я зря волновалась, через минуту она уже уверенно прохаживалась по комнате, как по подиуму, и улыбалась.

― А ты, Маш, была права. Эти штуки и, правда, красивые и даже, хм, удобные, если медленно ходить. Но вот бегать в них точно не смогу. Так что придётся их снять, ― и она снова собралась сесть на диван, чтобы переобуться, но не успела. Раздавшиеся стук о пол чего-то тяжёлого и звон бьющегося стекла остановили её.

Я подскочила от неожиданности и, замерев от ужаса, взвизгнула. Хрустальный шар мелкими осколками разлетелся по всему полу. Ромка без капли сожаления с непонятным мне восторгом любовался произведённым эффектом. И только Лу повела себя спокойно.

― Надо же, он всё-таки разбился, ― удивлённо пробормотала она и щёлкнула пальцами. Я даже не успела понять, как это произошло, но хрустальный шар, целый и невредимый, оказался на столе. А подруга присела на край дивана и стала расстёгивать босоножки.

― Не надо, не делай этого, ― выпалила я, как только смогла перевести дыхание.

― Что не делать? ― удивилась Лу.

― Не снимай босоножки. Оставь. Они такие красивые, ― попыталась я её уговорить.

― Я ж говорю, вдруг бежать придётся! А ты возьми их себе, если они тебе так нравятся, забирай на здоровье, ― простодушно рассталась с «неземной красотой» Лу, насильно запихивая коробку мне в руки.

Она уже было собралась натянуть на себя старые кроссовки, но я её опередила, быстро подобрав для неё другие туфли на устойчивом каблуке. Поворчав немного, она со мной согласилась, и я выдохнула с облегчением.

За всей этой суетой мы как-то забыли про Ромку. А он времени не терял. На цыпочках подошёл к столу и, подхватив на руки хрустальный шар, уткнулся в него носом, пытаясь что-то рассмотреть. Боясь, что братец снова уронит и разобьёт ценную вещь, я раскрыла рот, чтобы его остановить, но Лу меня опередила.

― Мальчик, положи шар на место, ― обманчиво ласковым голосом сказала Лу, и Ромка мгновенно вернул шар на стол, развернулся и послушно залез на диван. Я с удивлением смотрела, с каким обожанием младший брат не отрывал взгляд от моей подруги. Вот перебежчик, ещё совсем недавно он точно также смотрел на меня! Даже обидно, честное слово...

Я подошла и крепко схватила его за ухо, он тихонечко пискнул, но возмущаться не посмел.

― Ромка! Зачем снова взял шар, одного раза мало, что ли? Итак, чужую вещь разбил, решил повторить этот «подвиг»?

Брат заёрзал, и я отпустила его ухо.

― Маш, твоя подружка тоже волшебница? ― игнорируя мой вопрос, спросил он, ― вот здорово, да? А меня так научите? Я буду вам во всём помогать, честное слово!

Сообразив, что мой нахмуренный взгляд и закушенная губа не сулят ему ничего хорошего, Ромка решил сменить тактику и заныл жалобным голосом:

«Маш, я же не нарочно его разбил. Там внутри кто-то появился, и мне стало так страшно, что уронил шар. А потом, когда Лу, ― надо было слышать, с каким восхищением произносил он её имя, ― починила эту штуку, решил посмотреть, кто там прячется внутри. Вдруг это злой колдун?»

Я застонала от этих бредней, а вот Лу почему-то отнеслась к словам малолетнего дурачка серьёзно. Она взяла шар в руки, вгляделась в него, а потом вдруг рявкнула кому-то так, словно говорила по мобильному.

― Да иду я, иду, не барин, подождёшь немного! ― и дунула на шар, который сразу потемнел, словно в нём отключили электричество. После этого Лу убрала шар в шкаф и, повернувшись ко мне, сказала: «Прости, Маш! Но мне и, правда, пора уходить. Меня кое-кто ждёт, что б он сдох!»

Я схватила Ромку за руку и потянула к выходу. А этот проныра пытался упираться ногами, так не хотелось ему уходить из «волшебной» квартиры. Пришлось ему напомнить про манную кашу. Он погрустнел и сдался.

Мы втроём вышли из квартиры и молча пошли пешком вниз по лестнице. У выхода из дома Лу замялась.

― Маша! Давай я первая выйду, а ты ― через пару минут, хорошо? Не надо, чтобы нас с тобой видели вместе, это опасно для тебя.

И, увидев мой удивлённый взгляд, она добавила: «Этот тип, что ждёт меня на улице... Будет лучше, если он о вас с братом не узнает. Я потом тебе всё объясню, ладно?»

Я кивнула. Лу махнула нам с Ромкой рукой на прощанье и ушла. Честно пыталась постоять немного в подъезде и подождать, но любопытство победило. Приоткрыв немного дверь, выглянула и увидела, как Лу ругается с тем «красавчиком» в бежевом пальто. Он был выше на целую голову и сверлил её недобрым взглядом. Не похоже, чтобы Лу его боялась. Она что-то тихо ему говорила, а он с каждым её словом становился всё бледнее. Я испугалась даже, вдруг этот тип сейчас её ударит. Но этого не случилось.

«Красавчик» криво усмехнулся и сказал так, что я его услышала:

«Да ладно тебе, Луиза, ты не сможешь долго от меня бегать. Знаешь же это. Лучше смирись», ― он взял Лу за руку и потянул её за собой к большой чёрной машине, припаркованной рядом с домом. Машина уехала, я проводила её взглядом и только потом вышла вместе с Ромкой из подъезда.

Я шла домой, одной рукой стиснув ладошку брата, а второй прижимая к себе обувную коробку с подарком Лу, и в голове у меня билось только одно слово: «Марк»!

Плохо помню, как мы пришли домой. По дороге Ромке «приспичило» затащить меня в булочную за пирожками. Потом мы завернули на детскую площадку, и мне пришлось ждать, пока он, наконец, накатается на качелях, набегается со знакомыми мальчишками и под занавес расквасит одному из них нос. Мы бегом покидали детскую площадку, сопровождаемые громким рёвом пострадавшего и нецензурной бранью его мамаши в наш адрес.

В другое время я расстроилась бы, но не сейчас. Всё происходило как будто рядом, но не со мной. Так глубоко задумалась о своём, что позволила брату решать за меня, что делать и куда идти. Я слушала его вполуха и только кивала головой. Вот и «докивалась» ― пришлось второпях уносить ноги.

Дома расстроенно швырнула коробку с подарком на кровать и собралась примоститься рядом с ней, но настырный братец докопался-таки до меня, заставив готовить себе обед. Всю дорогу он воодушевлённо вещал о том, как лихо расправился с Серёжкой и даже, кажется, ждал от меня похвалы. Видно, Ромка ошибочно принял моё молчание за одобрение своих поступков. Я, наконец, решила внести ясность в этот вопрос.

― Дружочек, ― далеко не ласковым голосом начала я свою обличительную речь, ― ты и правда решил, что драться с другом до крови ― хорошо? И что я одобрю такие дела? И с чего это ты вдруг стал таким смелым? Ещё неделю назад от Серёжки бегал, или я ошибаюсь? А что будет завтра, когда этот бугай встретит тебя на площадке со своими дружками? Он же не только старше тебя, но ещё и весит в три раза больше.