В прохладе душистых крон вели беседы валларро Детей Рассвета Эвер Ясноглазый, Стефан Сверкающее Перо, братья Фарк Несокрушимое Копье и Дарк Разящий Меч. Заметив Габриэла, они плавно поднялись со скамей и с почтением поклонились, а узнав, что процессия держит путь в Золотой Дворец, присоединились.

— Короны Верховных Королей, — торжественно молвил Мьямер. Именно ему выпала честь ворваться в шатер Брегона и вырвать сундук, в котором они и лежали у наглого наемника из Гермеросса, задумавшего сбежать.

Габриэл отнял руку от плеча Остина и сделал два шага. Цук, цук, прогремело по древней напольной мозаике. В центре тронного зала на столике их хрусталя полыхали четыре священных реликвии. Первая корона — Водная Бирюза, принадлежавшая Повелителю Вод и Морей, представляла обруч, сплетенный из нитей серебра цвета зимнего неба, что украшал огромный прозрачный сапфир.

Он перевел взор. Земная Твердь была высечена из черного мориона и вспыхивала белыми огоньками, словно небо в ослепительных звездах. Король, владевший Твердью, подчинял себе бескрайные долины и горные хребты, глубокие ущелья и песчаные дюны, от того и звался Господином Земли.

Огненный Щит, выкованный из теплого золота, был обсыпан кроваво-красными цирконами и одним большим рубином. Впитавший в себя всю мощь и силу Солнца обруч нестерпимо жег глаза, ибо владычествовал над всяким огнем смертного мира.

Корона короля воздуха Воздушный Предел оказалась ажурным плетением из жемчужных нитей в мелких бриллиантах, переливающихся светом звезд Заокраинного Запада. Она походила на каплю невесомой слезы, блик лунного света, что вдыхал в измученные эльфийские сердца утерянную надежду на воскрешение их народа. Высокие Эльфы прошлого почитали Воздушный Предел не столько за власть над ветрами, бурями и ураганами, сколько видели в ней бесценный талисман-хранитель рода Лагоринора.

Юный король прикрыл глаза. От слепящих брызг разболелась голова. За спиной заспорили валларро. Ну, вот, опять.

— Оставим короны в Гелиополе, — предлагали одни.

— Мы и без того потревожили покой древних королей! Если оставим их венцы себе, проявим верх неуважения к предкам! — Возражали вторые.

— Они помогут возродить город!

— Чушь! Без Неугасимой Звезды эти короны всего лишь красивые побрякушки из драгоценных металлов! Древняя сила давно покинула их суть!

Габриэл открыл глаза и оглядел величественный зал первого эльфийского короля. Спор валларро усиливался. Не выдержав, он порывисто развернулся и многократное эхо усилило тихий, твердый голос Его Величества:

— Короны вернуться в Иссиль Итин.

Валларро замолчали, с удивлением обратив взгляды к холодному, бледному, как призрачная тень парню. И только глаза, пылающие сине-серым огнем, выдавали в нем злость.

— Не успел надеть корону, а уже считаешь себя вправе решать за Детей Рассвета, исчадие? — Недовольно фыркнул Стефан Сверкающее Перо. Габриэл помнил — почтенный владыка и на прошлом совете в Оргол Дол открыто демонстрировал свою неприязнь.

— Не время затевать распри, — вмешался Эвер Ясноглазый.

— Почему? Мальчишка — король исчадиям, не нам, — грубо бросил Стефан.

Вооруженное сопровождение Его Величества схватилось за рукояти. Зашелестела обнаженная сталь.

— Так и знал, — печально покачал головой Эллион. Неужто, светлым и темным эльфам и дня не продержаться без ссор?

Габриэл поднял руку, придержав ретивые сердца своих гвардейцев, и спокойно согласился:

— Это так. Я вам не король. Но я вправе решать, уважаемые валларро. Сундук с коронами был украден из Лунного города моими руками. Моими — будет возращен.

Стефан открыл рот, чтобы возразить, но с лестницы донесся невесомый шорох шагов. Валларро и воины обернулись — в тронный зал вбежал Эридан. Перевязь юнца вспыхнула в лучах июльского солнца. На губах расцвела улыбка. Еще вчера Габриэлу доложили — Эридан отбыл к Унг Галлур в составе отряда Люки, дабы привести сторожевую заставу в порядок, и в городе отсутствовал.

— Учитель! — Воскликнул ученик, кидаясь вперед. — Вы очнулись!

Он припал к груди шерла, точно сын к груди давно потерянного и вновь обретенного отца. Габриэл пошатнулся, побледнев, зашипел от боли.

— Полегче, парниша, — посоветовал Сирилл.

Эридан пропустил слова командора и, схватив учителя за свободную руку, потянул.

— Идемте! Вы должны его увидеть!

По мозаике звонко полетело эхо металлического перестука: цук, цук, цук. Пепельноволосый мальчишка увлек короля за собой. Хегельдер проводил их взглядом и, поравнявшись со Стефаном Сверкающее Перо, процедил:

— Даже в такой день не смогли сдержать язык за зубами, да, Ваше Сиятельство?

Валларро смерил эбертрейльца презрением и пригрозил:

— Не лезь, Могучий Ясень. Ты более не королевский советник Аннориена. Ты — никто. Оборванец из погибшего и растоптанного Эбертрейла. Твое мнение давно утратило вес.

— Спасибо за напоминание, — прошипел Хегельдер и вышел с «хвостом» роскошной свиты нового короля.

— Видите? — Чуть не плача, прошептал Эридан. — И так уже много дней.

Габриэл вернул безвольную руку Лекса на грудь и сдвинул брови. Грозовая Стрела был мертвенно-бледен и одновременно прекрасен. Волна золотых волос спадала на лоб, скрывая виски густыми волнистыми прядями, в свете теплых огоньков они горели огненно-желтыми оттенками. Веки плотно смежены и неподвижны, истончившиеся, бескровные губы — сухи.

— Магия Огня выпила его жизненные соки, — горько шептал Эридан. Рядом тоненько трещали свечи. — Он призвал огненного дракона, чтобы вытащить нас из подземной тюрьмы и заплатил за это здоровьем. Лекари не могут найти причин. Говорят, он просто уснул и больше не просыпается. Я не знаю, как ему помочь. Никто не знает.

Эридан смял края расшитых рукавов и уронил голову на плечо учителя. Тот качнулся, сглотнул — ну как объяснить мальчишке, что он причинял ему боль? — и криво ухмыльнулся — да, никак, бесполезно. Выждав, когда боль откатит а дыхание восстановится, Габриэл заверил:

— Мы найдем способ помочь Лексу. Обещаю.

Эридан слабо кивнул.

В арочном переходе возник Сирилл.

— Ваше Величество, начинаем.

Шерл коснулся плеча ученика.

— Пойдем. Негоже пропускать Поминальный Плач за тех, кто отдал жизни ради победы над тьмой.

… Печаль и скорбь полнила город предков три дня и три ночи. Павших одели в чистые светлые одежды и провожали в небеса с высокими почестями. Все светлых эльфов упокоили на сколоченных наспех ладьях и пустили по волнам Великого Моря, дабы те отыскали путь в вечную весну Арвы Антре. Темных эльфов (без различий за кого те бились и умирали) было решено похоронить в Эр-Морвэне. Брегона тоже.

Тела и останки наемников-убийц и осквернителей сложили на краю Полусветной Долины и безмолвно сожгли в тенях заката. Больше о них не вспоминали.

Настал вечер, сгустилась ночная тьма и вспыхнули звезды, и новый день забрезжил огнями, и вот снова поползли густые туманы и сумерки завладели столицей. Надлежало отправлять траурный кортеж. Бесмер и Дминар вызвались сопроводить его до Мертвых гор и далее в Мерэмедэль. Габриэл отослал с ними сотню гвардейцев и заодно передал Дминару письмо для сестры.

— Я вручу его леди Селене, сразу же как вернусь в столицу, Ваше Величество, — поклялся виконт из рода Дракона и Змеи и спрятал перламутровый клочок шелка в нагрудном кармане.

Габриэл благодарно склонил голову.

— Пусть хранит вас Иссиль.

* * *

Клочки серых туч брызгали крупными, тяжелыми каплями.

Во взвеси дождя Арианна опустилась на колени и обхватила волка-хэллая за могучую серебристую шею. Прощание с верным другом разрывало ее сердце на куски. Пронесся злобный посвист и меж пальцев девушки заволновалась жесткая, короткая шерсть. Лютый издал печальный рык и лизнул заостренное ухо хозяйки.

— Я тоже буду скучать, — чуть слышно шепнула она.

Об одинокую скалистую гряду с шумом ударились пенные волны. Ветреное утро оборачивалось непогодой и свирепым штормом. В ветках пышного кустарника тревожно закричала птица. Из можжевеловых зарослей отозвалась другая.