Габриэл подошел к королю с высоко поднятой головой и привычно занял место за его правым плечом. Руки он сложил за спиной — знак смирения пред своим повелителем, голову чуть наклонил — проявил почтение и уважение. Ни слова, ни полслова бывшим союзникам он не сказал, и потому Арианна и Остин уже догадались о чем Его Величество поведет речь.

— Мы не знакомы, — властный голос заполнил июньскую ночь. — Я Брегон, сын Теобальда из рода Дракона и Змеи, владыка Эр-Морвэна. А вы, светлые…?

Те молчали. По щекам эльфийки текли слезы, взор владетеля Ательстанда сверкал гневом и возмущением. В высокой траве хрипел взбешенный хэллай. Две алые точки, мелькавшие меж стеблей, жгли мертвым пламенем Ун-Дамора.

— Опустите мечи, — любезно посоветовал Брегон. — Все кончено. Вас сгубили доброта, наивность и сострадание.

Гвардейцы Брегона разоружили девушку и мужчину. Волк обнажил клыки и приготовился атаковать, но король рявкнул:

— Уйми псину или ей конец!

— Спокойно, Лютый, не надо, — Арианна опустилась на колени и обняла зверя за шею, смяв лунную шерсть. Прикосновения хозяйки ненадолго погасили враждебный огонь в глазах Призрака Черноземья.

— Должен признать, — Брегон явно наслаждался трагедией преданных и обманутых эльфов. — Все было спланировано заранее. Мы намеренно затеяли спектакль с показательным судом, чтобы ваши милосердные сородичи прониклись теплотой и состраданием к бесчестно обвиненному шерлу. — Он усмехнулся. — Сработало. Став свидетелями жестокого избиения в Мертвом лесу, они не смогли бросить связанного и умирающего пленника. И… забрали с собой. Сработало. Так мой лучший воин проник в стан врага в качестве несчастного и угнетенного изгнанника и начал свою игру. Но все, что делал Габриэл, сын Бриэлона, было не ради спасения вашего народа, но во славу и величие Эр-Морвэна!

Габриэл держался за правым плечом Брегона с суровым, неживым лицом.

— Вы слишком доверились ему, открыли сердца, прониклись его болью. Глупцы! Вы ждали, что темный сородич возглавит вас и пойдет против родного королевства?! Вы еще большие дураки, чем можно себе вообразить! Забыли? — Издевательски рассмеялся Брегон, — темным эльфам нельзя верить. Никогда.

Арианна поднялась в ауре сияющего света и гордо расправила плечи. Теплый ветер высушил ее слезы, звездный свет омыл прекрасное лицо.

— Такое невозможно спланировать, — ее голос был печальнее песни умиравшего солнца.

— Возможно. Очень даже возможно, — оскалился король.

— Я видел раны. Он едва не умер по пути в приют, — поразился Остин. — Вы были готовы пожертвовать своим же ради сомнительной надежды? А если бы Эллион и остальные бросили его в Стих Оргул?

— Шерл Его Величества всегда готов к смерти! — Выкрикнул один из королевских гвардейцев. — Смерть во имя короля — высшее благо!

— И все равно не верю, — у Остина не укладывалось это в голове.

— Светлые всегда были тупицами! — Гоготал Брегон. — Поверили в изгнание! Надо же! Я бы никогда не изгнал своего лучшего воина из-за глупых обид и недомолвок! Габриэл больше чем мой друг и союзник! Он мой кровник! В его жилах течет королевская кровь! Он сам вызвался исполнить это задание и доставить ко мне не только карту Лунного города, которую укрывал один из вас — Лекс Грозовая Стрела, о, да, я все знаю, не удивляйтесь, но и тебя, — он выбросил руку, блеснув перстнями, — Белый Лебедь.

Девушка не дрогнула, но Лютый обернулся облаком смертоносных шипов и заворчал, принимая атакующую стойку. Король темных эльфов продолжал:

— Все сложилось удачно. Неугасимая Звезда в моих руках! Белый Лебедь в моих руках! Горстка глупых светлых эльфов схвачена в Гелиополе и тоже в моих руках!

— Что? — Остин вздрогнул. — Поход в Гелиополь — западня? — Он впился в лицо Габриэла. — Отвечай.

Тот поднял голову и опалил лесного ледяными, как северное сияние глазами. Только сейчас Орлиный Глаз понял, как ошибся, не вняв словам доброго друга огра. Надо было прикончить исчадие еще тогда — на берегу Этлены, пока была такая возможность. Ведь, как оказалось, даже его увечья и бессилие были изощренным пунктом хитроумного плана властителя Детей Сумерек.

— Мардред был прав, — горестно прошептал Остин, — темные никогда не меняются.

— Никогда. — Железный голос Габриэла сокрушил последние надежды светлых эльфов. В шестой месяц Года Созвездия Льва их народ обратится прахом истории и навеки истает в сиянии звездных огней.

— Все продумал, — процедил Остин, сжигая «изгнанника» серым глазом. — Мы спасли тебя, позволили остаться, видели в тебе союзника, а ты…

— Я темный эльф, господин. Тьма — мой единственный союзник, — его излишне самоуверенный тон показался владетелю Ательстанда наигранным.

— В кандалы их! — Рявкнул Брегон, утомившись сентиментальностью сотканных светом. — Пора выступать! Из-за вас мне пришлось отклониться от курса на сто пятьдесят миль!

От непроницаемой стены мрака отделились тени с белыми цепями. Но стоило им приблизиться, Лютый издал гортанный хрип и смял одного. Загремели мечи, кто-то крикнул:

— Убить его!

— Нет! — Арианна метнулась к волку, но была схвачена крепкими руками гвардейцев.

Остин кинулся к ней и был остановлен тяжелым ударом в висок.

Преисполнившись гнева, воительница оттолкнула одного, ловко вывернулась из стальных перчаток второго, но опоздала.

Стрела прорезала сумрак и с хрустом вонзилась в мягкую плоть. Волчий визг оцарапал тонкий эльфийский слух. Белое облако откатилось по скалистому гребню и сорвалось с обрыва. Через миг зверь исчез в пене ревущего водопада.

— Лютый, — вскрикнула Арианна, точно ранили ее, а не волка, и упала в траву.

Шипящие стебли, укололи юное лицо и хрупкие руки. Пронесшийся порыв, вскинул волосы и на мгновенье скрыл девушку и вопящих рядом с ней солдат: одному Лебедь сломала нос, второму — запястье.

Брегон не стерпел:

— Ах ты, дрянь!

Королевский Вутулар выпорхнул из ножен черной шелковой лентой. Девушка закрыла глаза — сопротивляться не осталось сил. Облачаясь в доспехи Белого Лебедя, она знала: рано или поздно карающий меч врага ее настигнет. Пусть лучше сейчас. Она готова увидеть Белых Духов вечной весны; и там пред величием предков ей не будет стыдно. Ибо всю свою жизнь она жила не ради себя, но во имя благополучия других.

Сталь Вутулара сверкнула и… ударилась о неожиданную преграду. Плеснул фонтан горящих искр, раскаленное золото засыпало колышущиеся цветы. Брегон отпрянул, отводя меч, — перед ним, как по волшебству, проступил облик Габриэла. Это его клинок «запретил» королевскому оружию оборвать жизнь Арианны. Парень снес яростный взгляд короля и опустил оружие.

— Не здесь. Не сейчас. — Повелительно сказал он. Безымянный клинок с тихим шепотом вернулся в простые, но красивые ножны, сотканные умелыми кузнецами Верхнего Мира, и Габриэл снова покорно сложил руки за спиной.

Брегон с недоумением воззрился на него, ожидая объяснений. Сияющий Вутулар пал в траву.

— Убийцу Теобальда следует судить по закону, Ваше Величество, а не мстить ей среди скал, — твердо пояснил шерл. — Ваши подданные должны увидеть вашу приверженность Трем Законам. Так они узрят в вас посланника Иссиль и проникнуться вечной преданностью и уважением.

Брегон поморщился, как от лимонного сока на языке, но через минуту кивнул.

— Как я сам не подумал? Ты всегда и во всем прав. — Обозрев бескрайние просторы Тэль-Фосс, король удовлетворенно выдохнул: — честный и открытый суд над убийцей Теобальда докажет мою любовь покойному отцу и верность королевству. Это возвеличит меня в глазах моего народа. Точно! Просто замечательно! Поднимайте девку! И этого, — он мотнул в сторону бесчувственного Остина. — Бросить их в трюм и не спускать глаз! Вылетаем!

Через пять минут Воздушные Крепости исчезли в коридоре туч.

* * *

О паркет стукнулись чернильница с пером, ваза со спелыми фруктами, кувшин с вином и несколько свитков с донесениями. Опрокинув стол одной левой, Габриэл метнулся к хрустальной статуэтке и спихнул ее с постамента. Битый звон осколков привел молодого маршала в новой приступ неконтролируемой ярости. Он бросился к узорным гобеленам и превратил творения мастеров в облако пыли. Бесшумной тенью вырос у стрельчатого окна и одним ударом сломал вертикали полукруглых арок.