Так гроздья безумия одного волка стали распространяться.

А Девон был счастлив. Не смотря на полную изоляцию, он впервые ощутил свою силу в полной мере. И всё то, что рассказывали ему воспитатели и наставники, внезапно прояснилось и обрело смысл. Вместе с волчьей яростью, он с лёгкостью научился скользить крыльями на многие километры вперёд, пронзать пространство, открывать порталы в иные миры. Конечно, не имея ориентира, попадать куда хотелось не получалось, но сам факт для неумёхи, удивителен. Он летал, достигая невесомости, погружался в морские пучины, сражался со шквалистыми ветрами и тайфунами, противостоял ураганам и влетал в смерчи и торнадо. Он властвовал над стихией, в полной мере овладевая талантами дракона.

Единственное, что огорчало молодого дракона, — отсутствие отца. Он не понимал, почему Девоса нет рядом, ведь раньше отец, пусть и был суровым родителем, но никогда не оставлял парня одного, с умом наставляя его, помогая и в учёбе, и в делах.

И не было никого, кто объяснил бы Девону, что происходит.

В один из дней, вернувшись в родовой замок, Девон увидел, что панорамные окна в комнаты отца, открыты настежь, а значит Девос дома. От радости Девон крыльями снёс парапет, на ходу трансформируясь в человека, почти с хвастовством появляясь перед отцом.

Захлёбываясь словами, с гордостью делился всем, что смог постичь. И лишь под конец, когда средь слов всё чаще и чаще мелькали слова об изоляции, о том, что другие драконы не желают его видеть, что наставники исключили его из классов, что драконы буквально делают вид, что его нет, угрюмый и уставший отец заговорил.

Девон, в отличии от Дэмиона, не знал, что сотворил с матерью волк. Девон мало что знал про волков, ведь от этого его пытались оградить драконы. Что такое триады он не знал. Как и не знал, что он такой же, как и его брат. Полукровка. Полудракон-полуволк. И волчья сторона проснулась, а значит он сын насильника. Истинный сын безумного короля, раз посмел возжелать Пи’ли’она.

Девон пытался оправдаться, пытался убедить отца в беспочвенности обвинений, рассказывал, что чувства прошли, что это была минутная слабость, обычная юношеская глупость, но отец не слушал. Он гневался. Он видел перед глазами то, что сделал волк, видел, как умирала в родовых муках дева-дракон. И нанёс удар когтей по шее сына. А после дыхнул самым опасным видом огня — газовое пламя, взрывчатое, достаточно лишь искры. И Девон вылетел с мощной ударной силой прямо в пропасть, срываясь вниз. За ним шёл огонь.

Из последних сил, Девон сотворил переход, открывая портал в неизвестность. И обрушился на мраморный пол тронного зала дворца Дэмиона.

* * *

Девон умолк, а я жадно подалась вперёд.

— Что было дальше? — с живым участием обратилась к нему.

— В другой раз, — рассеянно ответил дракон, будучи погружённым в свои мысли. Вокруг нас всё изменилось, мы вновь оказались в тронном зале, сидящими на том самом мраморном полу. Всё время, что дракон говорил, перед нами проносились кадры, как вспышки, воспоминаний Девона. И я наглядно видела, как с ним обращались якобы мудрые и справедливые драконы. Что же это получается, легенды врут?

— Легенды пишут победители, Елена, запомни это, — отвечает Девон, поднимаясь и помогая встать. Он держит за руки, обхватив за локти, всматривается в сеть из голубых вен, подушечками больших пальцев касаясь моей кожи. — Мне придётся оставить тебя, но не волнуйся, ты и не заметишь, как быстро пролетит время. Я скоро вернусь.

— Подожди, я не понимаю. Всё это время — я сплю? Я так и буду спать? Сколько дней? Когда я проснусь?!

— Если ты позволишь, то я приду к тебе и разбужу, — спокойно отвечает он, а я вырываю руки.

Я не доверяю дракону. Он рассказывает свою историю. Нет никого, кто подтвердил или опроверг бы её. Он сам сказал — историю пишут победители. Я не готова довериться ему.

Заметив мои мысленные метания, грустно усмехнулся:

— Я не буду принуждать. Только не тебя. Если захочешь — взрежу пространство и приду к тебе, ты проснёшься и пойдёшь со мной. Но если не позовёшь, уйдут месяцы, а то и годы, прежде чем действие амброза закончится и ты проснёшься по собственной воле. Думай, Елена.

И он растаял как дым, и всё вокруг тает, исчезая, погружаясь во тьму.

* * *

На что это похоже? Небытие или сон? Всего лишь миг. Мгновение, но растянутое на миллисекунды и миллимгновения. Моргнув, увидела тьму, а после снова свет. Снова тронный зал, но позже, на несколько недель или месяцев. Братья стоят друг напротив друга, о чём-то негромко спорят или договариваются. Оба повзрослевшие, суровые, но такие похожие глазами. Такая же жёсткость в движениях. Они обхватывают друг друга за ладони, соприкасаясь локтями, кивают. И я чувствую ту силу, что пробудилась, когда сама коснулась Девона.

— Чувствуешь? — раздаётся голос за спиной.

— Да. Эта связь… ты упоминал о ней. Ты говорил, что только со мной у тебя получается. Но что именно? И о ком ты говорил?

— О твоём дяде, разумеется. Он помог мне, когда ты убежала. У нас только-только получилось вернуть тебе разум и ты испугалась. Так долго была вне себя, так долго вдали от своего я, что просто взбесилась и сила взбесилась вместе с тобой. Я чуть не погиб, пытаясь успокоить тебя и тогда меня выбросило в мир волков и я попал прямо к твоему дяде, Демьяну. Но он оказался не тем. Твой отец, Деймон, вполне мог оказаться подходящим, но он весьма жёстко отказался присоединиться ко мне, а настаивать я не посмел.

В тронный зал вошла молодая девушка с длинными чёрными как смоль волосами. Она придерживала крупный живот, слегка улыбалась своим мыслям, с добротой глядя на братьев. Те тотчас умолкли и Дэмион направился к ней, целуя в лоб и прикасаясь к животу.

— Будущий наследник, — со странной смесью горечи и радости прокомментировал Девон, а его молодая копия подошла к королевской чете, что-то доброжелательно говоря королеве.

— Если бы я тогда знал, то убил бы её.

— О, и почему же?

Девон взлохматил волосы и всё вокруг померкло, чтобы собраться вновь.

Снова тот же зал, но на сей раз полуразрушенный с огромной дыркой в боку. И посередине люди выдалбливали в центре проём, который скоро превратится во вход на нижний этаж, где будет сделана клетка для Девона.

— Мы с братом черпали силу друг в друге. Мы были непобедимы. Моя ярость от предательства отца и других драконов, боль от осознания, что случилось с матерью, всё вместе вылепило идеальную волну ненависти к драконам. Пока ты не готова узнать всё об этих якобы справедливых и добрых существах, но вскоре поймёшь, почему мы так ополчились против них. Почему начали вымирание видов. Почему охотились на других разумных, почему превратили волков в орудие мести, в ту самую Дикую охоту, о которой слагали легенды люди.

— Женщина, которая была его женой, его королева, мать его наследника, она всегда была добра ко мне, — как-то резко переключился Девон, когда повзрослевшая пара вошла в зал, ведя за собой молодого паренька не старше десяти лет. — Она предала меня. Она заключила сделку с отцом, и заманила сюда, чтобы отец напоил меня амброзом, и усыпил на тысячелетия вперёд.

— Почему он не убил тебя?

— Я не знаю. Он не сказал. Я увидел его лицо за минуту до того, как упал во тьму. А после пошли годы, пошли десятилетия, столетия и тысячелетия. Из-за связи с братом, иногда я мог видеть этот мир глазами его наследников, видеть, как ветшает волчья раса, как превращается в плешивых волков, не способных творить чудеса, которые им были доступны когда-то.

— Почему брат позволил сделать это с тобой? — я рассматривала женщину, которая что-то негромко говорила мужу, сжимающему руки в кулаки. Он был рассержен, полон тяжёлых дум и нелёгкого выбора, который пришлось сделать.

— Ради детей мы идём на многие преступления. Вероятно, она боялась за будущее своего ребёнка. Она не понимала, что то, что мы делали, дало бы ему гораздо более великое и прекрасное будущее, чем то, которое он получил.