И ведь правда, как только пилоты выскочили из своих кораблей, сразу появилась едва уловимый глазом желтоватый силовой барьер. Ведущий объявил о праздничном концерте, и все команды стали расходится, а подиумы, на которых мы стояли, превращались в ангары. Я же не сдвинулась и с места, уперев руки в бока, в надежде, что мой намёк поймут.

— Здесь сейчас будет слишком громко, и даже это, — развел руки в стороны, указывая на появившиеся стены и потолок, — не помогут заглушить музыку, — собственно, намёк поняли.

Спустившись обратно вниз, в весьма уютное подземелье, где никого не было, Ром устало заговорил:

— Тебе наверняка интересно, почему вместо того крохотного аэромобиля здесь стоит гоночный корабль, — усмешка, на которую не стала обращать внимание. — За неделю до вылета, судьи соревнований изменили условия. Гонки будут проводиться на кораблях со вторым уровнем защиты. То есть оснащенные достаточно хорошим оружием, чтобы имелась возможность обороняться от противника.

Моя челюсть отвисла. Он хотел сказать соперника?

— Но почему? Тот криитор сказал, что победа может быть одержана любым путём, но не за счет жизни!

— Дело не в самих соревнованиях, а в шатком мирном положении. И, несмотря на хорошую безопасность, есть достаточно высокий процент, что может начаться какая-то война, — задумчиво потер переносицу.

Находясь глубоко под землёй, даже досюда доходили глухие звуки музыки. Слова Ромальва кормили большими порциями мою интуицию, которую я тщательно пыталась заглушить здравыми и не очень доводами, а потому страх возрастал всё больше и больше.

— Война? Зачем тогда проводить эти гонки, если никто не может дать возможность провести их в мире!?

— Однажды я тоже задавался таким вопросом. Почти все народности нашего великого Космоса соблюдают и уважают перемирие на время проведение подобных мероприятий.

— Почти? А кто не соблюдает?

— Ты с ними уже знакома, — немного повернул ко мне голову. — Малумны. Только им наплевать на всё и всех.

Дрожь прошлась по телу. Неужели интуиция меня не подводит, и нам действительно грозит опасность в лице этих тварей?! Боялась не за себя, а за Рома, в первую очередь. В прошлый раз нас было пятеро во главе с Зааром, плюс Лузг, а потому он был в безопасности, хоть и сам хорошо навалял этим гадам. А сейчас, хоть мои силы и возросли, но всё равно остаюсь одна. К тому же необходимо будет защитить Хэда и ребят. В нашей группе поддержки были маги, но совсем слабенькие, так для массовки и зрелищных заклинаний. Однако, те малумны, с которыми пришлось столкнуться, предпочитали захватывать планеты сразу, а не шпионить и разгуливать по улицам городов. Или я чего-то не понимаю? Хотя, возможен и другой вариант.

— Допустим, что ты прав. Но малумны ведь ищут Вальгарда. Неудивительно увидеть их и здесь, предположив и наличие самого инопланетного неадеквата на соревнованиях. — Чуть пораскинула мозгами. Наверняка Белиэрхан и остальная часть малумнов также будут искать девушек, что смогли уничтожить их базу на Орбе. — Возможно, они разыскивают и нас. — Тяжелый выдох, говоривший, что собственные мысли завели в тупик. — Всё равно не понимаю. Эти существа тем и опасны, что все планеты берут внезапным вторжением и кровожадной войной, упиваясь мучениями жертв, а не шпионажем и расследованием.

— Вот и я этого пока не понимаю. Ладно, мышонок, — щелкнул меня по носу. — Не расстраивайся. Ты можешь хоть сейчас покинуть эту планету.

— Ты от меня так просто не отделаешься! Не прощу, что своевременно не рассказал о своих догадках, — в знак протеста скрестила руки на груди. — Почему ты не сказал мне про это раньше? — указала взглядом на схему.

— Не хотел тревожить. К тому же знал, что ты теперь в силах возросла, и сможешь защитить меня, — усмехаясь, поддел локтем. — Откуда мне было знать о твоём положении?! — пожал плечами. — А насчёт маршрута поединков, то его выстроили предусмотрительно. Любой гоночный корабль со вторым уровнем защиты, может определить неизвестный приближающийся объект. Пилот связывается с судьями, а те в свою очередь передают информацию воякам. А дальше по обстоятельствам: либо ложная тревога, либо вводится военное положение.

— Откуда такая осведомленность? — удивлённо хлопаю ресницами.

— Однажды была схожая ситуация. Только тогда враг участвовал в соревнованиях. Какие же они всё-таки непредсказуемы. Каждый раз действуют по-разному, — произнёс последние предложения так тихо, что я, погрузившись в собственные мысли, вовсе не услышала.

Я пока не стала рассказывать о своих подозрениях. Сначала надо срочно связаться с Витемом, а уж после вообще сваливать с этой планеты, пока не поздно. А то ещё кто-нибудь из них сможет увидеть во мне ту жрицу, что подпортила жизнь Белиэрхану и разрушила ему все планы.

— Ты пойдёшь к нашим? — спросил Ромальв.

— Нет. Я домой. Оглушена и ослеплена этими красотами, — сарказм. — И тебе советую отдохнуть. Нам из-за тебя штрафные заезды вписали!

— Ерунда, — отмахнулся. — Вернусь вечером.

*

Вернулся он не вечером, а ночью, точнее на рассвете. Конечно, не в таком тяжелом состоянии, как позавчера, но навеселе. Я не стала сдерживать себя в эмоциях. На крики вскочил и Хэд, выбежавший в гостиную в одних пижамных штанах. Оценив ситуацию, развел нас по разным углам. На этот раз целитель не стал проводить в его организме интоксикацию алкоголя. Вот и правильно, теперь пусть помучается. Спать ему теперь не дам, все равно нам в девять надо быть уже на стадионе, где сегодня произойдёт первый заезд.

До зрительской трибуны, откуда будем следить за гонкой через огромные электронные билборды, мы шли с Ромальвом, причем пришлось тащить его за руку как маленького, чтобы снова где-нибудь не напился. Хэджоу направился к остальным целителям — будет набираться опыта у других народностей. Я со стыда сгорала за поведение друга. Как с цепи сорвался. Практически не пил, а тут каждый день только и прикладывался к бутылке. Вот пусть теперь ему тоже будет стыдно, что такой большой мужик ходит за руку с маленькой девушкой. Его кисть дернулась в попытке выбраться, я же крепче перехватила её ещё и второй ладонью. Услышала издевательский тихий смех. Конечно, мы оба понимали, что он мог освободиться, стоит только приложить чуть более усилий.

— Ты хоть понимаешь, как мы выглядим? — задал невинный вопрос, когда мы протискивались к своим через толпу. Конечно, я заметила удивленные взгляды и наших ребят и шептания посторонних на непонятных мне диалектах. — Алина, нас могут неправильно понять.

— Что? — резко остановилась, и Ром, соответственно тоже, наступив мне на пятку. — Нас могут неправильно понять?! — разворачиваются к нему. — Я беременна от мужчины, не знающий, что женщина, с которой он спал, залетела, потому что сам свалил в командировку! — злое шипение. — Сообщить ему нет возможности — понятия не имею, где он вообще. Молчу о сроке командировки — кто знает, когда Орвэль вернется: через неделю, месяц или через год. А принимать решение мне нужно сейчас. Ты! — тычу в его могучую грудь пальцем. — Посмотри на себя! Ты вообще скатился. Я понимаю, неразделенная любовь, но нельзя же так! Здоровый взрослый мужик заливает душевное горе алкоголем. Этим ты её точно не вернёшь! — зло смотрю в его глаза, закрытые очками. — Залетевшая вне брака девушка и брошенный жених, превратившийся из-за этого в алкоголика — хуже стыда не придумать! Уж пусть лучше нас неправильно понимают, чем слышать от твоих же друзей пересуды! Интересно, — прищур, — откуда они вообще обо мне узнали, а?

Вчера, возвращаясь домой, заметила впереди наших ребят, часть которых также не пожелала оставаться на стадионе, или просто пошли за напитками и едой. Хотела прогуляться вместе, ведь было по пути. Но, подбежав ближе, услышала их громкие насмешки по поводу и меня «несчастной брошенки с пузом», и Рома, «не сумевшего постоять за женщину перед соперником». Стало настолько сильно обидно, что хотелось их всех разнести магией ветра, но не стала. Ничего хорошего это не принесёт, а таким действием только докажу правоту этих глупостей!