Встреча происходила в часовой мастерской, в отделенной от основного помещения темной комнате, где множество кусочков времени насыщало воздух тиканьем утекающей жизни, миг за мигом. Пьютер не понял, знакома ли Леди Секмет с часовщиком или нет.

Старик просто показал ему скрытую плотными портьерами комнату позади помещения лавки, как только он пришел на место. Сердце Пьютера быстро колотилось, пока глаза привыкали к темноте, пытаясь сфокусировать зрение в окружающем мраке. Тут и там стояли старые громоздкие часы, символы безвозвратно ушедшего прошлого. Лицо Леди Секмет скрывала вуаль, тело было облачено в широкий плащ. Невозможно было скрыть лишь блеск ее глаз.

– Я оказываю вам честь, не скрывая своей личности, – произнес Пьютер, не поприветствовав Леди. – Прошу вас оказать мне такую же любезность.

Она не пошевелилась, неподвижно застыв в кресле. Затем просто сказала:

– Садитесь, – голос ее звучал странно, напряженно, словно она пыталась его изменить.

– Я определенно ее знаю, – подумал Пьютер. Мозг его усиленно заработал, перебирая в памяти всевозможные варианты, в поисках схожих нюансов речи, интонаций и прочих мелких деталей. Однако, хотя нечто смутно узнаваемое зашевелилось в его голове, он никак не мог понять, что же это было. Это было как попытка вспомнить песню по одной единственной въевшейся в память фразе, бесконечно звучащей перед мысленным слухом. Пьютер сел, смущенный и заинтригованный.

– Зачем вы пригласили меня?

Леди сохраняла неподвижность, сидя в кресле, как ожившая кукла.

– Мы должны избавиться от Джека Эша, – сказала она просто и ясно.

Пьютер ожидал короткого разговора, вступления, прежде чем перейти к цели встречи. Он был не подготовлен к столь быстрому развитию событий. Он засмеялся:

– Почему?

Воцарилась краткая пауза, затем она прошептала:

– У него власть над вами. Это опасно. Мы все в опасности, пока он может манипулировать нами. Он предаст нас.

Пьютер нахмурился.

– Я так не думаю. Он нам сильно помог, много нам дал. Он не предаст.

– Дал, но забрал обратно, – снова зашептала женщина. – Он знает об артефактах значительно больше, чем говорит. Он играет нами. Я это чувствую своей кровью, – она клонила голову. – Секмет многому научила меня.

Тогда Пьютер по-настоящему забеспокоился. Как если бы богиня, чье имя сейчас произнесли, сама оказалась в комнате. Эта женщина была окружена ее ореолом. На церемониях Леди и была богиней. Он заерзал в кресле.

– Ладно, продолжайте. Что, по-вашему, мы должны сделать?

– Нужно заставить Джека Эша прекратить увиливания и отдать нам артефакты. Я уверена, у него в руках кое-что имеется. Он думает, что намного умнее нас, но это ошибка. Мы должны использовать силу богини в помощь себе. Вы согласны?

Теперь Пьютер задумался, не околдовывает ли его Леди Секмет тем же способом, что Джек Эш. Ее слова были так глубоки, звучали с такой убеждающей искренностью. Она была олицетворением великой силы – темной, всемогущей силы. Словно сама богиня вещала ее устами. Как мог он отвергнуть ее волю? Но было трудно полностью отринуть его поклонение и восхищение Королем Эшенов. Он чувствовал, что то, что ему приказано было сделать, – неправильно, но переборов себя, подчинился.

Леди Секмет были подвластны странные Порпорру-мы, Пьютер не мог находиться рядом с ними. На самом деле он оказался совершенно не нужен Леди – она сама приказала маленьким человечкам вторгнуться во владения Эшенов и захватить Джека и Дженни, в то время как вместе с Пьютером наблюдала с безопасного расстояния. Она использовала увеличивающие глазные линзы, которые иногда ненадолго давала своему компаньону, чтобы тот тоже взглянул на происходящее. Пьютер заметил статую вечного партнера Сильвер-Скина – Меневикаа Вейна. Что делала здесь его статуя? Порпоррумы объяснили. Леди Секмет получила в распоряжение еще один трофей. Она приказала забрать с собой и Вейна. Порпоррумы поначалу яростно сопротивлялись, однако сдались, когда Леди заявила, что это статуя супруга самой богини, украденная Эшенами для своего собственного культа. Глупые создания сразу поверили в эту байку.

Все шло по плану, но Пьютер не мог понять, почему он чувствует себя столь обеспокоенным и смущенным. Джек Эш и его сестра были связаны; они, наверное, скоро умрут, но даже и живыми они не представляли опасности. Коренное население Шрилтаси было широко вовлечено в культ Секмет; похоже, они были согласны, чтобы Пьютер и Леди Секмет их возглавили. Все казалось очень легко, но что-то было не так. Было что-то еще… Но что?

– Ты уже знаешь, – словно нашептывал ему в ухо некий голос, – это – Макс Сильвер-Скин. Ты уже балансировал на краю его мира, а теперь переступил границу и идешь прямо в его центр. Макс опасен, а ты нанес ему болезненный укол. Однажды он отомстит.

Пьютера прошибла дрожь. Он вспомнил, как собрал в кулак всю свою волю, чтобы прокрасться на Поляну Статуй и, лишив Макса сознания ударом по голове, отобрать кольцо. Джек Эш тогда подробно объяснил ему, что и как делать. Он явно не был союзником Макса, но все же… И все же – что? Кольцо снова утеряно, а сам Пьютер еле спас свою шкуру в канализации. Коффин следил за ним, это точно. Но завтра, как уверила его Леди Секмет, все образуется. Артефакты будут в их руках. Они уничтожат врагов. Хотел бы он иметь ее уверенность.

Макс, Роза и Роуан оставили в стороне поляну Короля Слизняков, бесшумно пробираясь через шелестящий лес к обиталищу Порпоррумов. Иногда Макс чувствовал горький привкус в воздухе, заставляющий его горло сжиматься от мерзких воспоминаний. Возможно, Слизняк тоже проходил этим путем, но не оставил за собой ничего, кроме этого привкуса. Слышалось похрустывание сучьев и другие лесные звуки, но если кто и двигался неподалеку, он оставался невидимым глазу. Один-два раза Роза замирала не дыша, прислушиваясь и вглядываясь в листву, говоря своим спутникам, что видела лица, но Роуан утверждала, что ей померещилось. У них с собой были веревки и крючья, поскольку Роуан сказала, что, возможно, придется лезть наверх.

Сверху с деревьев раздался громкий звук, словно подули в сигнальный рог, объявляя тревогу. Роуан сказала, что это не так: в рог Порпоррумы дули с иными целями. Для них это имело свое значение, которое они не раскрывали чужакам. Тут же через густую листву донесся другой звук: жужжащий низкий ритм, словно издаваемый роем гигантских насекомых.

– Это музыка Улья, – прошептала Роуан. – Порпоррумы собираются вместе.

– Сколько их тут живет? – спросил Макс. Роуан пожала плечами.

– Легион.

– А этот милейший Король Слизняков? – поинтересовался Макс. – Можем ли мы ожидать еще одной Аудиенции Его Величества?

– После периода активности он должен отдохнуть, – ответила она.

– Так, а слово, которым ты описала количество Пор-поррумов, было «легион»…

Роуан послала Максу улыбку:

– Но у нас есть преимущество. Макс недоуменно нахмурился.

– Сова. У нее есть зрение, с помощью которого она найдет для нас самый безопасный путь, – лучница короля

Джека присела и указала рукой на что-то, проглядывающее сквозь заросли. – Смотрите туда. Вы увидите его.

Роза и Макс подались вперед. Через просветы в листве они увидели невероятное сооружение, возвышающееся на просторной поляне.

– Это Улей? – пробормотала Роза.

– Да.

Он был конической формы, галерея высилась на галерее, ярус на ярусе – все свито из шипов и колючего терновника – до самой верхней границы леса. Большая часть Улья была пепельного цвета, с торчащими острыми злыми иглами, но было видно, что он свит не из сухих мертвых ветвей – это был живой организм; его пепельная основа была покрыта маленькими фигурными листочками и нежными белыми и лиловыми розами. Это было красиво и необычно, точно на Улей набросили легкое, расшитое цветными лоскутками покрывало, выделяющее его на фоне приглушенных зеленых, бледно-коричневых и серых тонов леса.

Тут же находился главный вход, прямо над землей. К нему вела широкая лестница, изготовленная из полированных веток, связанных между собой лозой. Выше виднелись небольшие круглые отверстия, где взад и вперед сновали порхающие птицы. Порпоррумы были заняты на поляне, где вода ручья собиралась в маленький чистый пруд. Макс и его спутницы некоторое время наблюдали за их деятельностью.