– Что вы имеете в виду? Я не понимаю… Женщина качнула головой и начала исчезать в тумане.

– Подождите! Объясните мне!

Тогда туман, словно собравшись в огромную волну, накрыл Розу с головой. Ее отбросило назад, мокрую до нитки.

Вздрогнув, Роза открыла глаза и обнаружила себя лежащей с раскинутыми руками на кровати, прямо и неподвижно. Кожа была скользкой и влажной. Голова болела. День был тих и спокоен.

Корнелиус Коффин стоял перед высоким, отражающим его в полный рост, зеркалом в своей холостяцкой спальне, приглаживая и оправляя мундир. Его подбородок заметно выдавался вперед. Его глаза были серо-стального цвета и – как он надеялся – оживлялись оттенком легкого юмора. Даже будучи свежевыбритыми, его щеки темнели пробивающейся щетиной. Иногда, сравнивая их с гладкой кожей Лордов, Корнелиус чувствовал раздражение. Но кто среди этих высоких Лордов обладал такими волевыми чертами лица и таким упрямым подбородком?

Он раздул ноздри и одернул мундир. Его сапоги были надраены, а металлические пуговицы горели в свете лампы. Очень коротко остриженные волосы Коффина казались посеребренными металлической пылью. Это только подчеркивало правильность и жесткость его черт. Он потянулся за своей широкополой шляпой и аккуратно надел ее. Да, он определенно красив. Довольный собой, Капитан отвернулся от зеркала и вызвал слугу.

Коффин знал, что большинство приглашенных в особняк Клана Меди будет недовольно его присутствием. К счастью, ему удалось убедить Лорда Айрона, что из соображений безопасности ему следует быть там. У Коффина не было иллюзий относительно отношения к нему Лордов, но это не имело значения. Лорд Айрон отличался от них. Лорды могли рассуждать о чести и благородстве, но в действительности они были лишь стаей глупых гусаков. Лорд Айрон был совсем другим. Коффин его уважал. Ну, что же. Однажды, если все пойдет по плану, Лорд Айрон станет его тестем.

Откинувшись на сиденье паровой кареты, движущейся по направлению к Шинлечу, Корнелиус Коффин вздохнул. Леди Роза. О, она истинная дочь своего отца. Не глупая жеманница, как большинство Леди. Коффин был тайно влюблен в нее уже несколько лет. Но к ней его влекло не только чувство. Капитан знал, что он лучше большинства тех людей, что управляли городом, и хотел войти в их число, укрепив свои позиции таким образом. Только тогда он стал бы идеальной партией для будущего лидера Карадура. Он жаждал их обоих – и Карадур, и Леди Розу. Кроме того, никто другой не был достоин ее руки. Он надеялся, что однажды Роза поймет это.

Карета продолжала свой путь вверх по Цехиновой Авеню, широкой оживленной магистрали, застроенной солидными домами – владениями банкиров и коммерсантов, – нижние этажи которых занимали дорогие магазины с ярко освещенными витринами. Фантастические бронзовые скульптуры устремлялись с крыш, будто застыв на лету: грифоны, драконы, крылатые ящеры. Под ними высокие деревья с медными кронами резной листвы казались карликами на фоне гигантских зданий. В конце авеню взгляду открывался Узорчатый Двор, где главенствующую позицию занимал Театр Меди. Бронзовые пятидесятифутовые кариатиды выстроились стройными рядами вдоль фасада театра. Между ними виднелись со вкусом выполненные декорации к предстоящему действу. Коффин откинул голову назад, устроившись на удобных подушках, и смотрел на проплывающий мимо город. Он так нуждался в вознаграждении, назначенном за поимку Макса Силь-вер-Скина! Миллион платиновых слитков. Такая сумма! Это была бы неслыханная удача. Он смог бы купить один из древних особняков в Пейгроне, рядом со Старой Кузницей, и воссоздать его заново. Там было полно заброшенных и запущенных зданий. Поимка Сильвер-Скина всего лишь вопрос времени. Коффин обыщет каждый уголок Карадура. Не останется ни единого закоулка, где смог бы затаиться этот пройдоха. Карета достигла конца авеню перед Узорчатым Двором и подъехала к стенам резиденции Клана. Огромные ворота, украшенные барельефами с изображением грифонов, открылись. За ними раскинулись обширные владения Клана Меди, сердце Шинлеча. Особняк сверкал огнми, освещая множество паровых экипажей, стоящих на изогнутой подъездной аллее. Как только его собственный экипаж остановился, Коффин услышал музыку. Выйдя, он взглянул на небо. Скоро взойдет Рубиновая Луна. Тогда ставни Особняка плотно закроют, чтобы ни один ядовитый луч не смог проникнуть внутрь. А Лорды и Леди будут неистово веселиться, словно в последний раз перед концом света. Коффин вздохнул. У него будет совсем мало времени, чтобы полюбоваться Леди Розой. В десять часов ему надлежит уехать. В ночь Рубиновой

Луны Ополченцы встречаются у себя в клубе, по соседству с Башней Гильдий и рядом с временным ложем питающегося лучами Алмаза. Эту традицию, берущую начало еще со времен Литейщиков, Ополченцы взяли себе на вооружение. Как их глава, Капитан присоединится к ним и выпьет пару бокалов вина. Он знал, где его место. Кроме того, на Розу может произвести впечатление то, что он готов рисковать, выходя под алые лучи Луны. Откровенно говоря, Коффин считал, что люди излишне запуганы. Нужно просто принять необходимые меры безопасности от ядовитых лучей. Капитан был уверен, что ему удалось внушить эту мысль своим людям. Он не был глуп и не стал бы призывать к безрассудным прогулкам под Луной, но ведь хорошо известно, что в эту ночь некоторые преступники просто как с цепи срываются. Так что пускай и те, кто по роду службы должен пресекать нарушения порядка, будут готовы точно так же рисковать. В холле дворецкий в сопровождении целой свиты слуг принимал у гостей верхнюю одежду. Отделанные медью стены тепло мерцали, отражая свет мириадов свечей. Лорды и Леди расходились по всему холлу маленькими группами. Коф-фин, направляясь к бальному залу, кивал тем, кто, прервав беседу, удостаивал его взглядом. Его никто не приветствовал, но это только забавляло Капитана. В главной комнате он увидел Лорда Айрона, стоящего у стены с Лордом Гол-дом и Лордом Тином и зашагал прямо к ним. Коффин знал, что не ошибся, подумав, что Лорд Айрон вздохнул с облегчением, увидев его.

– А, Коффин! – сказал он.

Коффин понимал, что их отношения были странными. Айрон хотел бы презирать его, как и другие Лорды, потому что Корнелиус Коффин был простолюдином, но на самом деле доверял ему значительно больше, чем любому из своего круга. Коффин поклонился.

– Добрый вечер, милорд.

Он оглянулся вокруг в поисках Леди Розы. Ее не было, и Коффин пал духом. Он надеялся, что она все же не осталась дома.

– Ха, Капитан! – воскликнул Септимус Тин, который, судя по румянцу на его обычно пепельно-сером лице, уже начал праздновать. – Еще не нашли нашего беглого негодяя?

– Он имеет в виду Сильвер-Скина, – пояснил Лорд Айрон.

Коффин снова поклонился:

– Могу заверить вас, милорд, что вскоре у меня будут для вас хорошие новости.

– Какая-нибудь зацепка у Сильвер-Скинов? – спросил Маркус Голд. – Они что-нибудь сообщили, когда вы нанесли им визит?

– Это было не слишком продуктивно, – с гримасой ответил Коффин. – Однако они хитрые бестии. Все время кажется, будто они издеваются над тобой.

– Так, может, они выгораживают своего родственничка?

Капитан сделал отрицающий жест.

– Не думаю, они могут быть лживыми, но не глупыми. Многие из их Клана – пожилые люди, и они не хотят провести остаток жизни в Грагонатте.

– Сильвер-Скины, со всеми их странностями, отнюдь не воры, – отметил Септимус Тин. Он покачал головой. – Я очень сомневаюсь, что им хочется внести это преступление в список их подозрительных деяний.

– Они проклинают день, когда Августус сбежал с Со-фелией, так же как и Сильверы, – сказал Лорд Айрон.

– И они никогда не пытались принять Максимилиана в семью, – добавил Тин. Он снова покачал головой. – С их странными делишками, они учуяли дурную кровь задолго до того, как это смогли сделать Сильверы.

Мужчины согласно кивнули.

Именно в этот момент, отодвинув атласные занавеси медного цвета плавным движением руки, в открытую дверь сзади вошла Леди Роза. Она была одета в простое черное платье, складки которого переливались на свету, как ртуть. Ее стройная шея была открыта, а волосы умело и довольно свободно убраны наверх. Прическу пронзала единственная железная шпилька, увенчанная на конце сверкающим бриллиантом. Блеск чуть раскосых глаз подчеркивали серебряные тени. Коффин почувствовал, что его тело словно плавится и растекается по полу.