Возглавив КПСС после смерти Сталина, Хрущёв эту его идею воплотил в жизнь путём сокращения приусадебных участков, количества скота и птицы у населения и т. д. Последний всеразрушающий удар по сельскому хозяйству Хрущёв нанёс, переведя колхозников на денежную оплату труда, отменив частичную оплату труда сельскохозяйственной продукцией. Волюнтаризм в этой области явился не чем иным, как бездумным углублением процесса коллективизации конца 20-х — начала 30-х годов, хотя делалось это под флагом стирания граней между городом и деревней. После нанесённого сокрушительного удара сельское хозяйство страны уже не смогло поправиться за все прошедшие годы. Но, помимо экономического ущерба, он нанёс удар по нравственным устоям жителей сельской местности. Не имея возможности покупать в хозяйствах обещанные им мясо, молоко, масло, хлеб и т. д., они вновь стали обзаводиться скотом и птицей для собственного потребления; не получая от хозяйства необходимого количества кормов от колхозов и совхозов, вынуждены заниматься мелкими хищениями кормов из общественного производства, чтобы поддерживать своё подсобное хозяйство.

С врагами народа Н.С. Хрущёв продолжал бороться и после окончания войны, после массовых выселений различных категорий граждан с территории Украины.

Накануне XX съезда партии по указанию Н.С. Хрущёва из всех публичных библиотек были изъяты стенографические отчёты съездов ВКП(б), на которых он выступал. Такой шаг вряд ли можно объяснить иначе как стремлением в какой-то степени замести следы, ибо содержание его будущего доклада на XX съезде КПСС никак не совпадало с его позицией и суждениями на этих партийных форумах.

Созданная комиссия по изучению вопроса о массовых репрессиях позволяла Хрущёву оценить по её выводам свою собственную роль и заранее постараться найти выход из щекотливого положения. Прекрасно зная о значительном количестве лиц, заведомо репрессированных без достаточных оснований, в том числе отбывающих наказание и находившихся на положении ссыльных и высланных, он тем не менее оттягивал срок их освобождения и реабилитации.

Можно было ещё до съезда положительно решить вопрос о реабилитации и издать соответствующий указ, но он не был бы так эмоционально воспринят в обществе и, скорее всего, получил бы оценку рядового события. К тому же с участием Хрущёва были уничтожены лучшие кадры партии, а его подписи, как в предвоенные, так и послевоенные годы имелись в соответствующих документах. Поэтому он не торопился выпускать живых и реабилитировать погибших.

В 9 часов утра 17 апреля 1964 года Н.С. Хрущёва в связи с его 70-летием, не дожидаясь официальной торжественной церемонии, которая проходила в Екатерининском зале Кремля, посетили в доме, где он жил, двадцать три товарища по партии. «Верный ленинец» принимал сердечные поздравления и добрые пожелания по случаю присвоения звания Героя Советского Союза. В тот день к трём Звёздам Героя Социалистического Труда, первая из которых появилась на груди Хрущёва 16 апреля 1954 года, добавилась ещё одна, не менее желанная, хотя и с опозданием, спустя 19 лет после окончания войны.

Сейчас многие пытаются навести политический глянец на деятельность Хрущёва, забывая о трезвом подходе к исторической действительности. И это опять полуправда. «Первая обязанность тех, кто хочет искать «путей к человеческому счастью», — между тем учил В.И. Ленин, — не морочить самих себя, иметь смелость признать откровенно то, что есть». Или это относилось только к рядовым партийцам?

Сменивший Ежова на посту Народного комиссара внутренних дел СССР Л.П. Берия смотрелся гуманистом. Прослыть таковым с самого начала своей деятельности в новой должности ему помогло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», «вскрывшее» серьёзные недостатки и извращения в работе органов НКВД и прокуратуры. Работники НКВД, указывалось в постановлении, отвыкли от кропотливой, систематической работы и так вошли во вкус упрощённого порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждали вопрос о предоставлении твёрдых норм лимита на аресты. Это наконец привело к тому, что при отсутствии надлежащей постановки следствия, как правило, не удавалось полностью разоблачать арестованных шпионов и диверсантов иностранных разведок и полностью вскрывать преступные связи.

Постановление потребовало от соответствующих органов немедленно прекратить необоснованные аресты и выселения, ограничить рассмотрение дел на особых совещаниях, отменить практику продления срока наказания находившихся в ссылках и лагерях, что, впрочем, не мешало его не выполнять в течение всех последующих лет вплоть до 1953 года.

С приходом Берии стали пересматриваться дела многих осуждённых, в том числе на членов семей «изменников Родины» с предоставлением освобождённым из лагерей права свободного выбора места жительства.

9 ноября 1939 года за подписью Берии издаётся приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД», в котором предписывалось освободить из-под стражи незаконно арестованных по всей стране, установить строгий контроль за соблюдением всех уголовно-процессуальных норм.

Виновными в нарушениях революционной законности были признаны Ягода и Ежов, которых постигла участь их жертв. Вместе с ними к ответственности была привлечена (вполне справедливо) большая группа сотрудников НКВД. Эту участь разделил и родственник И.В. Сталина по жене — Реденс Станислав Францевич. Именно с его помощью и с помощью Евгении Коган (жены Куйбышева) Н.С. Хрущёв до 1938 года очищал московскую партийную организацию от врагов народа. Комиссар госбезопасности 1-го ранга, начальник УНКВД по Московской области С.Ф. Реденс — седой, представительный мужчина, грудь которого украшали два ордена Красного Знамени, настолько хорошо зарекомендовал себя на этом поприще, что пошёл на выдвижение и 8 марта 1938 года был назначен Ежовым на должность наркома внутренних дел Казахстана. Здесь он проработал менее года. По приказу Берии был снят 3 января 1939-го. Последовал официальный вызов в столицу, и выдвиженец Ежова исчез в застенках одной из московских тюрем.

На посту наркома Казахстана он сменил довольно интересную личность — Льва Борисовича Залина (Левина Соломона Марковича). Из его биографии известно, что во время революции в России он не был. Прибыл в страну после подавления Спартаковского восстания в Германии в 1919 году и сразу же возглавил политотдел 16-й армии. С 1921 года служил в ВЧК в экономическом управлении. Затем с 1931 года — полномочный представитель ОГПУ в Средней Азии. В ноябре 1934 года назначен наркомом в Узбекистане, а с января 1935 года возглавил УНКВД Казахской ССР. Награждён двумя орденами Красного Знамени в 1925 и 1932 годах, двумя знаками «заслуженный чекист», личным оружием. Репрессирован. Такая же участь постигла его помощника, начальника четвёртого отделения — Браиловского Якова Ароновича.

В Москве место Реденса занял переведённый из Ленинградского УНКВД Заковский. Был он большого роста, с багровым носом и безумными глазами — так описывали его встречавшиеся с ним узники. Любил лично проводить допросы и бил — смертным боем. Похвалялся, что за полтора месяца после убийства Кирова сумел вырвать признание в Ленинграде у 11 тысяч шпионов. В конечном счёте и сам был признан таковым и пущен в распыл. Правда, теперь реабилитирован как жертва тоталитарного режима.

Беспрерывные массовые репрессии в отношении различных категорий граждан в стране начиная со времени революции и Гражданской войны неизбежно вели к увеличению числа лиц, недовольных советской властью, и вряд ли можно оспаривать этот факт. Высшее руководство страны прекрасно понимало таящуюся в этом опасность для своего господства в случае войны с Германией, дыхание которой всё больше ощущалось. Ряд политических процессов 30-х годов преследовали цель показать руководителям зарубежных государств, что пятая колонна разгромлена и на неё нельзя рассчитывать. В то же время процессы были использованы для консолидации трудящихся на основе беспощадной борьбы со всеми антигосударственными проявлениями, то есть носили своего рода профилактический характер.