Накануне войны была проделана огромная работа по концентрации в ГУЛАГе не только идейных противников государства диктатуры пролетариата, оставшихся в стране представителей бывших господствующих классов, но и преступников-профессионалов, участников различных вооружённых выступлений против власти Советов. С помощью карательных органов государство рабочих и крестьян очистилось от «бывших» всех мастей, переселив их на гулаговский материк окончательно и бесповоротно. ГУЛАГ становился местом исторического захоронения всех потенциальных противников пролетарской диктатуры. Сомневаться в этом не приходилось. Отсюда можно сделать вывод, что победа союза рабочего класса с крестьянством в революции неизбежно приводит к изоляции подавляющей части «бывших», не успевших эмигрировать, как потенциальных противников нового общественного строя.
Запущенный однажды маховик репрессий к концу 1938 года достиг в своём вращении нижней точки и начал с новой силой набирать обо роты уже в 1939 году. Этому способствовало и воссоединение ранее отошедших территорий от бывшей Российской империи.
При Берии в предвоенные годы на стремительный рост числа заключённых существенное влияние оказали: восстановление советской власти в Западной Белоруссии и Западной Украине, Бессарабии, Литве, Латвии, Эстонии; военные конфликты с Японией и Финляндией. Накопленный за два десятилетия опыт борьбы со всякого рода преступными проявлениями помог быстро и решительно навести необходимый порядок на воссоединённых территориях за счёт изоляции в лагерях соответствующих категорий граждан или их высылки в отдалённые районы страны. В результате принятых мер по состоянию на 1 января 1941 года, число заключённых в исправительно-трудовых лагерях и колониях достигло цифры 1 929279 человек.
В конце 30-х годов в стране велась интенсивная подготовка к войне, и все ресурсы мобилизовывались для достижения поставленной задачи. Между тем обстановка с дисциплиной на промышленных предприятиях далеко не соответствовала духу времени. Наркомы промышленности неоднократно обращались к И.В. Сталину и другим руководителям партии и государства с предложением издать за кон, направленный на борьбу с прогулами и текучестью рабочей силы. Сталин отвечал, что для этого нужны не особые законы, а повышение качества технического и хозяйственного руководства. По всей видимости, его сумели убедить в необходимости использования правовых мер для преодоления негативных явлений. В 1940 года по указанию Центрального Комитета партии был подготовлен проект закона о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с работы. При его обсуждении на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) присутствовали и наркомы — члены ЦК. Обращаясь к ним, И.В. Сталин подчёркивал, что принятие подобного закона — мера вынужденная и вызванная, прежде всего, неспособностью руководителей наркоматов и заводов добиться стабильности кадров и укрепления производственной дисциплины. «Этот упрёк, — писал нарком Б.Л. Ванников, — был в значительной мере заслуженным. Поэтому мы, наркомы, хотя и были рады опубликованному 26 июля 1940 года Указу Президиума Верховного Совета Союза ССР, запрещавшему самовольный уход рабочих и служащих с заводов, в то же время испытывали горечь и неудовлетворённость своей работой, увидели в ней немало серьёзных упущений». Указ был жёстким по тем временам, но он не вызвал недовольства у трудящихся, и это объяснимо. Вторая мировая война уже начала втягивать в свою орбиту государства мира, её дыхание ощущалось и в нашей стране. Санкция указа предусматривала лишение свободы на срок до четырёх месяцев.
Однако Сталин напрасно обвинял руководителей наркоматов и заводов в слабом техническом и хозяйственном руководстве. Практика применения указа показывала, что за прогулы и самовольный уход с предприятий подавляющее большинство осуждалось из числа низкооплачиваемой категории рабочих и служащих, то есть первопричиной служила неудовлетворительная оплата труда.
В следующем месяце, 10 августа, был принят Указ ПВС СССР о повышении ответственности за совершение мелких краж сырья, полуфабрикатов, готовой продукции. Его действие Прокуратура СССР распространила и на осуждённых.
Усиливалась ответственность заключённых за побеги из мест лишения свободы. В соответствии с п. 3 Указа ПВС СССР от 15 июня 1939 года они стали рассматриваться по ст. 58–14 УК РСФСР — злостная форма саботажа и дезорганизации деятельности лагерной жизни и производства. Высшую меру наказания судам рекомендовалось применять, прежде всего, в отношении контрреволюционеров, бандитов, грабителей и других особо опасных преступников и заключённых других категорий, совершивших повторный побег.
Затеянная Берией кампания по пересмотру дел, заведённых на лица, осуждённые «тройками», сразу же выявила такой огромный объём работы, что центральному аппарату НКВД СССР это было просто не под силу. Этим и объясняется издание совместного приказа наркома внутренних дел и прокурора СССР, предоставившего право наркомам союзных республик, начальникам УНКВД краёв и областей самостоятельно выносить решение о снижении установленного бывшими «тройками» НКВД — УНКВД сроков наказания до 3–5 лет, заменять заключение в ИТЛ ссылкой или снижать наказания до фактически отбытого срока с освобождением из-под стражи. В результате из лагерей и колоний были освобождены почти 837 тысяч человек. Правда, впоследствии указывалось, что в ряде случаев допускалось необоснованное освобождение от наказания отдельных лиц, что вызывало необходимость повторных арестов.
Была отменена практика, запрещавшая устанавливать на могилах умерших осуждённых какие-либо опознавательные знаки. В справке, приобщённой к личному делу, в случае смерти указывалось место захоронения.
Был восстановлен прежний порядок снабжения путевым и вещевым довольствием заключённых, освобождаемых из лагерей и колоний. При отсутствии у освобождённого денег на лицевом счету или невозможности получить их от родственников оплачивался проезд к избранному месту жительства. На путь следования выдавались сухой паёк или деньги по нормам питания для осуждённых. Хорошо работавшему осуждён ному оплачивался проезд и выдавались суточные на время следования в пути независимо от наличия средств на лицевом счету.
Осуждённые получили возможность вести розыск родственников на свободе и в местах заключения. В этом случае письма направлялись сверх установленной нормы.
На фоне обозначенной «оттепели» в июне 1939 года Берия нанёс сокрушительный удар по надеждам и чаяниям заключённых, отменив своей властью зачёты рабочих дней и условно-досрочное освобождение для всех категорий осуждённых. Этому предшествовало закрытое заседание Президиума Верховного Совета СССР от 25 августа 1938 года, на котором рассматривался вопрос о досрочном освобождении заключённых, отличившихся на строительстве вторых путей от станции Карийская до Хабаровска. Взял слово И. Сталин, который сказал: «Мы плохо делаем, что нарушаем работу лагерей. Освобождение этим людям, конечно, нужно, но с точки зрения государственного хозяйства это плохо… Нельзя ли дело повернуть по-другому, чтобы люди эти оставались на работе, — награды давать, ордена, может быть? Досрочно их сделать свободными, чтобы они оставались на строительстве как вольнонаёмные?.. Это, как у нас говорилось, — добровольно-принудительный заём, так и здесь — добровольно-принудительное оставление».
С мнением Сталина приходилось считаться, и потому Л.П. Берия подписал приказ о награждении четырёх осуждённых медалями «За трудовое отличие» с освобождением от дальнейшего наказания. Это был предпоследний в истории мест лишения свободы приказ о награждении заключённых правительственными наградами. Этим же приказом выделялся один миллион рублей для поощрения 4300 заключённых Амурлага, Южлага, Кандалакши-Куолоярви ИТЛ. Решением Особого совещания при НКВД СССР 50 заключённых досрочно освобождались от наказания, 100 осуждённым сокращался срок.
Однако Берию не устраивало досрочное освобождение заключённых с оставлением на строительстве. Сталину хорошо было рассуждать, но план-то спрашивали с Берии. Решение хозяйственных задач ГУЛАГом требовало мобильной переброски людей со строительства на строительство. Непосредственным поводом к отмене зачётов послужил доклад начальника железнодорожного строительства Н.А. Френкеля о безобразиях с зачётами, в результате чего сроки заключения сокращались в полтора-два раза. Отмену зачётов надо было как-то обосновать, хотя бы с формальной точки зрения. Поэтому в приказе говорилось: «Правительство СССР поставило перед НКВД и управлением лагерей задачу максимального использования лагерной рабочей силы на строительстве важнейших объектов. Вместе с тем существующая в лагерях практика условно-досрочного освобождения на основе зачёта рабочих дней приводит к тому, что во многих случаях они фактически отбывают половину или одну треть срока наказания. Такая практика сводит на нет значение исправительно-трудовых мер и не способствует правильной организации труда в лагерях и полному использованию рабочей силы». Фактически так именно и обстояло дело в отношении уголовных преступников, у которых по сравнению с политическими сроки наказания были в два-три раза ниже, а нормы зачётов выше. Приводило это к тому, что волны уголовных преступников постоянно накатывались на материк и быстро устремлялись на свободу, освобождаясь досрочно. Это существенно осложняло и работу лагерей, и деятельность милиции.
