Таким образом, поисковая группа шла по примерному маршруту побега с 12 ноября по 1 декабря 1949 года. По установленному порядку трупы беглецов, их останки и принадлежащие погибшим вещи в обязательном порядке поднимались с места происшествия и доставлялись для опознания по месту отбывания наказания. Поэтому всякие россказни бывших заключённых советских лагерей относительно отрубаемых пальцев с целью проведения идентификации являются не чем иным, как выдумкой, украшавшей их рассказы.

Что касается Малюткина, то он был отправлен в Куйбышев на судебно-медицинскую экспертизу. Нам не известна его дальнейшая судьба, но даже если он был признан вменяемым, ему смертная казнь не грозила, так как она была отменена в 1947 году. Его могли осудить, и вполне возможно, что он уже давно освободился из места заключения.

С окончанием войны многие осуждённые связывали большие надежды на освобождение по случаю Великой победы советского народа. Казалось, незаконно репрессированных в 30-х годах, сумевших пережить эти трудные годы (оставалось их не так уж и много), следовало освободить в первую очередь. Они и тогда представляли мнимую опасность для государственного строя, а после войны тем более не могли представлять опасности. Их надежды не оправдались. Более того, даже в отношении тех, кто отбыл срок наказания, но продолжал содержаться в лагерях до окончания военных действий по директиве НКВД и Прокуратуры СССР за № 221 от 22 июня 1941 года и № 185 от 29 апреля 1942 года и всех последующих дополнений к ним, был проявлен ничем не обоснованный произвол. В совместной директиве МВД, МГБ, Прокуратуры СССР от 24 июня 1945 года предлагалось лиц, в отношении которых имелись агентурные сведения об их антисоветской деятельности за время нахождения в заключении, арестовать, представить материалы на рассмотрение Особого совещания для решения вопроса о направлении в ссылку. Повторно осуждённые подлежали направлению в отдельные лагерные пункты с более строгим режимом и ещё больше ограничивались в правах.

Что касается отбывших наказание и прикреплённых для работы в лагере на время войны на положении вольнонаёмных, то, невзирая на их отношение к труду и поведение, им запрещалось возвращаться на прежнее место жительства. Они направлялись в ссылку в районы Сибири севернее Транссибирской железнодорожной магистрали. Тем самым репрессированные — и виновные, и невиновные — до конца дней своих исключались из участия в общественной жизни и привычной для них до ареста среды.

Только во второй половине февраля 1946 года начали освобождаться из ИТЛ изолированные без суда и следствия на основании решения Особого совещания при НКВД СССР до окончания войны в соответствии с протоколом № 47-М от 15 июня 1942 года по «очистке» тыла.

В послевоенные годы на рост преступности в стране и на её расцвет в местах лишения свободы существенное влияние оказала «гуманизация» карательной политики вследствие отмены в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года смертной казни в стране (к чему общество после такой жесточайшей войны не было готово) и последующим усилением уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества, личной собственности граждан.

Отмена смертной казни существенным образом повлияла на осложнение обстановки в местах лишения свободы. К междоусобицам среди воровских группировок добавились массовые вооружённые побеги с на падением на охрану и её разоружением. Из Обского ИТЛ только в июне 1948 года было совершено два побега. В первом случае бежали 33 особо опасных преступника, во втором — 31. При этом ими были убиты два и тяжело ранены ещё два бойца военизированной охраны. При ликвидации побегов из этих групп бежавших были убиты 6 и задержаны 12 заключённых. В июле этого же года групповой вооружённый побег совершили особо опасные преступники из Северопечорского ИТЛ. Участники группы разоружили двух конвоиров, напали на подразделение военизированной охраны. Во время нападения ими были убиты пять стрелков и ранен командир подразделения охраны. Преступники захватили оружие, боеприпасы и продовольствие. Аналогичные побеги, сопровождавшиеся убийством местных жителей, происходили и из других лагерей.

В условиях отсутствия сдерживающего фактора в виде высшей меры наказания за убийство заключённых на почве вражды между группировками «воров в законе» и «отошедших» заставляло руководство ГУЛАГа искать выход из положения. Этим целям послужила начавшаяся дифференциация контингента. В феврале 1948 года Совет Министров СССР принял постановление «Об организации лагерей и тюрем для содержания особо опасных категорий преступников», в развитие которого МВД СССР приняло решение по организации особых тюрем (Владимирская, Александровская, Верхнеуральская), предназначенных для содержания шпионов, диверсантов, националистов, белоэмигрантов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, участников других антисоветских организаций, групп и лиц, представляющих подобную опасность. Содержание иных категорий заключённых в этих тюрьмах исключалось. Для непригодных к труду инвалидов из перечисленных категорий предназначались Тобольская и Златоустовская тюрь мы с количеством контингента по 500 человек в каждой.

16 марта этого же года принимается совместное решение МВД, МГБ и Генерального прокурора СССР «Об организации особых лагерей и тюрем МВД для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении последних по отбытии наказания в ссылку на по селение под надзор органов МГБ». На МВД возлагалась задача в течение восьми месяцев вывезти указанные выше категории осуждённых в особые тюрьмы и лагеря. Пересматривались все дела осуждённых по ст. 58 специально созданными комиссиями. Они выносили заключение: об оставлении по прежнему месту содержания в связи с тяжёлой болезнью или с истечением срока наказания в 1948 году, о переводе в специальные ИТЛ и тюрьмы, об оставлении в общих ИТЛ и тюрьмах как не подпадающих под действие постановления. Место ссылки определялось в районах Колымы, Красноярском крае и Новосибирской области в 50 километрах севернее железнодорожной магистрали и в Казахстане, за исключением шести областей.

Для размещения спецконтингента на базе существующих ИТЛ создавались пять особых лагерей: Минеральный (Коми АССР), Горный (г. Норильск), Дубравный (Мордовская АССР), Степной (Казахская ССР), Береговой (г. Магадан).

Как известно, статья 58 включала 14 пунктов. Сегодня все осуждённые по данной статье признаны политическими с вытекающими отсюда последствиями, то есть безусловной реабилитацией, за исключением отдельных лиц. Однако представляется, что это чисто формальный подход, ничего общего не имеющий с реальной действительностью. К примеру, что имеют общего с политическими осуждённые за участие в вооружённом восстании или вторгшиеся на советскую территорию в составе вооружённых банд (п. 2) или в подрыве государственной промышленности, торговли, денежного обращения (п. 7), за совершение террористического акта (п. 8), разрушение, повреждение государственного имущества (п. 9), за контрреволюционный саботаж (п. 14)? Фактически получалось, что осуждённый с целью уклонения от отправки на фронт или из-за нежелания работать на тяжёлом производстве отрубал себе пальцы на руках или ногах, вызывал искусственное заболевание, глотал металлические предметы, удаление которых требовало хирургической операции, и по п. 14 ст. 58 автоматически переходил из разряда уголовных преступников, становясь «политическим». По нынешним меркам он тоже «боролся» против тоталитарного режима и заслуживает привилегий в качестве жертвы политических репрессий.

В 1948 году лагеря освобождались от непригодных к труду инвалидов из числа приговорённых к каторжным работам. Для их концентрации выделялось пять тюрем с общим лимитом наполнения 3880 человек.

Начатая в 1948 году изоляция активного уголовно-бандитствующего элемента в специальных подразделениях строгого режима принесла некоторые положительные результаты в укреплении порядка в лагерях. Поэтому в 1950 году такая практика получила дальнейшее развитие. В целях усиления изоляции активного уголовно-бандитствующего элемента и создания условий, исключающих бандитские проявления и убийства среди заключённых, указывалось в приказе МВД, дополнительно организуются специальные подразделения строгого режима для содержания 80 200 заключённых. Одновременно расширялась практика перевода осуждённых, отнесённых к этой категории, на тюремный режим по решению Особого совещания. Для этих целей выделялись тюрьмы: Златоустовская № 2, Тобольская № 3, Вологодская № 2 и Новочеркасская № 3. В них устанавливались два разряда, предусмотренных специальной инструкцией, действие которой распространялось только на эти тюрьмы. Каждому разряду соответствовали свои условия содержания. Например, заключённые второго разряда содержались в общих камерах, носили собственную одежду. Им разрешалось иметь четыре свидания в год с родственниками и иными лицами, отправлять одно письмо в месяц, получать продовольственные, вещевые и денежные передачи на сумму до 300 рублей в месяц.