— Тогда я подумаю над твоим предложением. Приходите через несколько дней.
— Извини, старик, решать надо сейчас. — Он обратился ко мне: — Направляйся к цистерне, Клейн, и пришли сюда нескольких ребят помочь Хармену упаковать оборудование и книги. Думаю, что позже мы зайти не сможем.
Хармен зарычал от возмущения, но ничего уже поделать не мог. Он почему-то понравился Беку. Его похищали точно так же, как и обслуживающих цистерну специалистов.
Я вернулся в помещение под пультом управления. Туда, где сейчас проводились работы. Вонь была ужасной. Ребята наполнили бочки и сейчас заливали емкости, которые нашли здесь, на месте. У Бисси была небольшая цистерна, кормившая всего несколько тысяч человек, но ребятам пришлось закончить работу, выкачав не больше трети запаса органического раствора. Нам приходилось довольствоваться этим. Специалисты и так вопили из-за того, что есть риск загрязнить питательный раствор и погубить его.
Я направил нескольких ребят к Беку. Через полчаса они вернулись, притащив груду хлама, книг и барахла, и снова пошли за следующей партией. Хлама оказалось столько, что многое пришлось оставить. Затем явился Хармен, в бешенстве. Я подумал, как хорошо, что я предусмотрел на шлюпе так много грузового пространства. Но нам все равно пришлось многое оставить валяться на полу.
Отъехали мы нескоро. Снаружи на изогнутой полумесяцем улице все еще было пусто. Мы запихали Хармена и шестерых специалистов к нам в шлюп и направились назад в Основание.
Главный специалист орал, что это безумие, преступное безумие с нашей стороны.
— А нас то зачем вы забрали? — вопил он, хотя и сам наверняка мог догадаться.
Бек, сидевший за рулем, сказал через плечо:
— Успокойся. Все с тобой будет нормально. Устроишься у меня, будешь выращивать пищу, как и раньше. Относиться к тебе я буду лучше, чем Слепой Бисси.
— Да ты идиот! — бушевал главный специалист. — Ты же не думаешь, что выращенный в цистерне протеин съедобен? Он сырой, тебя вырвет, как только ты его попробуешь. Его еще надо перерабатывать, чтобы получить знакомую тебе пищу.
— Значит, переработаешь. Мы дадим тебе все, что нужно.
Мы уже въезжали в Основание. Специалисты взирали через окна на грязь и хаос. Почти никто из них, вероятно, раньше здесь, внизу, не бывал. Человек не из Клиттманна может и не заметить разницы между этим и тем, более изысканным, районом, к которому привыкли специалисты, но если ты всю жизнь воспитывался в каком-то одном месте, то важны даже мелочи. Лица специалистов сделались кислыми.
Мы проехали прямо в укрепленный гараж и заперли специалистов под охраной. После этого Бек направился в свой кабинет, взяв меня с собой.
У Бека в кабинете имелся видеотелефон, один из немногих во всем Основании. Он быстро набрал номер. Послышалось гудение, это заработали устройства: одно передавало изображение лица Бека, другое создавало расплывчатое пятно света на приемном бумажном экране.
Вначале на экране появилось лицо горничной. Бек напрямик сказал, что хочет поговорить с ее хозяином. Она, должно быть, что-то заподозрила по тону его голоса, так как отвернулась, сдвинула что-то на столе, и изображение исчезло.
— Бисси слушает, — послышался шепот. К досаде Бека — а он очень гордился своим видеотелефоном — изображение не появилось.
— Покажись, Бисси. Я хочу видеть, с кем разговариваю, — потребовал Бек.
— Я же тебя не вижу. Зачем тебе на меня смотреть? Что надо?
— Лучше давай покажи мне свое лицо, — сказал Бек. — Речь о твоей цистерне.
Наступила пауза, затем экран прояснился, и на нем появилось низкого качества изображение сидящего в кресле толстого человека. Голова поднята, глаза — явно незрячи. Одной рукой он ласкал собаку-поводыря.
— Ну, вот он я. Что там с цистерной?
Резко, грубо Бек рассказал ему о том, что мы сделали. Лицо толстяка вытянулось и побледнело. Вначале он просто нам не поверил. Бек предложил ему самому навести справки. После того, как Бисси все проверил, он затрясся.
— Вы, придурки! — прошептал он дрожащим голосом. — В этом городе есть законы. К вам сейчас заявится полиция и месиво из вас устроит.
— Конечно, пусть, — весело произнес Бек. — Позвони в полицию. Но тогда можешь распрощаться с питательным раствором. Если нам покажется, что к нам хочет заявиться полиция, мы сделаем так, что раствор уже нельзя будет использовать.
У Бисси, правда, оставалось две трети общего запаса, но потеря даже одной трети ему была страшна. За многие поколения ничего подобного еще не случалось.
— Что ты хочешь? — прошипел он.
— Слушай, — сказал Бек, — и слушай внимательно. Мы хотим пятьдесят процентов…
Бек все говорил, и слова его для слепца были словно удары. Когда Бек закрыл рот, Бисси был раздавлен.
Бекмат наслаждался победой. Все шло в его пользу, и он это понимал. Это было время великих событий, и оно казалось ему счастливым, ведь он полагал, что это только начало.
Бисси капитулировал. Вначале он хотел, чтобы питательный раствор вернули в цистерну, но Бек не согласился. Так что за счет больших затрат в Основании была оборудована небольшая цистерна. Она производила не съедобный продукт, а лишь сырой протеин, который поставляли наверх.
Алхимика устроили очень хорошо. Из помещений, которые банда использовала под гаражи и квартиры, Бек выделил ему место под мастерскую, алхимик называл ее «лаборатория».
Если ему что-нибудь требовалось, то он и Бек отправлялись наверх и каким-то образом это доставали. Атомной печью мы все еще занимались.
Вскоре в его «лаборатории» все шипело, вспыхивало и гудело, и творилось многое, что мне просто не описать. Мне не нравилось туда ходить. Иногда там в воздухе чувствовались какие-то странные вибрации, которые шли прямо в мозг, отчего у меня кружилась голова и возникали странные ощущения. Но Бек, бывало, говорил с Харменом часами.
Иногда Бек отправлялся наверх и виделся со Слепым Бисси. Бек планировал перебраться наверх, в мир крупных группировок, и он все прощупывал Бисси. Толстяк нас, конечно, ненавидел, но сдерживался: ласкал собаку, уставив незрячий взгляд в пространство.
Мы совершали как раз один из таких визитов, как вдруг все наши планы рухнули.
Я тогда еще подумал: интересно, почему это Бисси так доволен нашим визитом? Толстяк даже улыбался. И когда мы прощались, мне совсем не понравилось самодовольное выражение у него на лице.
По пути назад Бек захотел остановиться и купить что-то. Теперь у него была покупательская карта, одна из тех, что выпускается большими картелями производителей, и он с огромным удовольствием ею пользовался. Так что мы остановили машину и пошли к распределительному пункту. Бек очень долго выбирал металлический пояс с чеканным рисунком. Когда мы вышли из пункта, мимо проносились полицейские шлюпы и направлялись в сторону Основания. Очень много шлюпов. Бек нахмурился, а у меня похолодело внутри.
— Посмотрим, что происходит, — произнес Бек мрачно. Когда вереница машин проехала, мы направились к нашему дому, для безопасности поехав в объезд.
В Клиттманне к шуму каждый привык с детства. Так как город представляет собой единое огромное замкнутое пространство, звук распространяется легко и на большие расстояния. Едва мы въехали в Основание, как услышали выстрелы и взрывы.
Испугало меня именно последнее. Взрывчатые вещества в Клиттманне используются со строгими ограничениями, и их никогда не применяют в бою. Слишком велика опасность повредить конструктивные элементы города. Вот почему в клубе Кламера то, что Бек применил гранату, стало для меня такой неожиданностью. Сейчас Бек многозначительно взглянул на меня. Мы проехали немного вперед, затем остановились, вышли из машины и направились к магазину, которым владел торговец по имени Клепп, всегда все знавший.
— Что происходит? — резко спросил Бек. — Ты что-нибудь слышал?
— Происходит что-то важное, — устало ответил Клепп. — Здесь полно полиции. И не только, здесь еще что-то вроде частного вооруженного ополчения. И не только… — он замолчал.
