Родроун не ответил, чувствуя себя неуютно под этим испытующим взглядом.

Шоун кашлянул.

— Пожалуй, вы слишком остро воспринимаете вещи, — продолжал он. — Нужно жить проще, беря то, что само идет в руки.

Это замечание заставило пирата задуматься. Позднее, когда было выпито достаточно вина, а беседа приобрела более доверительный характер, он спросил:

— В последнее время вы случайно не бывали на планете Сандер?

— Сандер?

— Да. Лэнд У. У меня там жена. Мы не виделись уже пять лет.

— Вы не похожи на человека, от которого могла уйти жена. Как случилось, что она не с вами?

Родроун пожал плечами. Обычно люди, много времени проводящие в космосе, берут жен с собой, особенно, если учитывать «временной эффект» межзвездных путешествий. Но не он. Как объяснить другому их отношения? Их настроенность друг на друга, при которой нет необходимости постоянно находиться рядом.

— Сандер, — повторил Шоун. — Странное название…

— Да.

Родроун отвернулся. Он чувствовал громадное искушение попросить Шоуна отправиться на Лэнд и забрать жену. Это заняло бы девять месяцев Объективного Галактического времени и всего несколько недель корабельного. Однако время сейчас было слишком дорого для него. Он собирался отправиться к своей эскадре, которая находилась где-то на Скелтере, а затем продолжить изучение кристалла. В этот раз он намеревался найти помощь и проводить исследования под надежной защитой эскадры.

В последующие несколько дней Родроуну и Клейву ничего не оставалось, как только ближе знакомиться с экипажем, а также с их странными, почти отчаянными способами бороться с уединением. Вскоре они знали всех. Джерми — человек без юмора. Джублоу — нескладный, с кирпично-красной шеей, по-мальчишески готовый ввязаться в любую авантюру. Неулыбчивый, меланхоличный Крэт, грубый и язвительный Пим… Всего человек десять.

Но в этом сплоченном коллективе царила какая-то странная нездоровая атмосфера. Единственным человеком, чье здоровье не оставляло сомнений, был Филдонет. Именно он помог Родроуну взойти на борт корабля. Очевидно, здесь он был недавно.

Капитан Шоун редко присоединялся к их бурной деятельности. Обычно он сидел в стороне со своей любимой бутылкой вина и наблюдал, весело смеясь их затеям.

На третий день пути несколько человек из команды вошли в комнату Родроуна, забрали кристалл и отнесли в Контрольную галерею. Пират попытался было протестовать, но его не пожелали слушать. Шоун также не предпринял ничего, чтобы остановить их. Все, кто был на корабле, собрались в комнате. Отсутствовал только Клейв. Он занимался стрельбой где-то в дальних отсеках, переделанных под тир.

Кристалл с шумом опустили на пол. После непродолжительной потасовки за лучшие места, люди устроились вокруг кристалла и словно завороженные уставились на «живые картинки». Чтобы быть честным с собой, Родроун не мог обвинить их в излишнем любопытстве. На этом скучном корабле любая новинка была привлекательна, а кристалл определенно оказался сенсацией.

Пим, сидевший на корточках возле кристалла, достал ножик и попытался поковырять его поверхность.

— Хотелось бы посмотреть космические битвы.

— Да! — с энтузиазмом подхватили остальные.

— Эту вещь невозможно регулировать, — сердито проинформировал их Родроун. — Выбор сцен случаен.

— А-а-а, — недовольно скривился Пим. — Эй! Посмотрите-ка! Да вот же оно!

Родроун протолкнулся вперед, чтобы взглянуть. Пим был прав. Посреди кромешной тьмы космоса виднелись очертания кораблей. Кажется, они сражались друг с другом. Корабли были странной и неизвестной Родроуну формы.

— Надо же, а здесь еще! — промычал Джублоу.

С другой стороны кристалла два клинообразных корабля стояли напротив друг друга. Кажется, они сражались за право владения близлежащей планетой.

— Как тебе это удалось? — резко спросил Родроун.

— Что?

— Контролировать его?

— А кто сказал, что я контролирую?

— Но у меня ни разу не вышло получить те изображения, которые я хотел!

— Если бы ты, приятель, хоть раз сыграл с нами, то знал бы, как часто сильные желания могут становиться реальностью, — рассмеялся Пим. — Клянусь, я неоднократно убеждался в этом!

Окружающие одобрительно загоготали.

— Слишком уж часто вы удивляетесь, приятель, — заметил капитан. — Вот был бы здесь старина Джон Фиори, он бы не стал беспокоиться по пустякам.

Родроун в недоумении огляделся.

— Так вы знали Фиори? — неожиданно осенило его.

— Безусловно.

Так вот в чем дело! Теперь все встало на свои места. И странность экипажа, и необычный корабль. Шоун оказался лично знаком с дальним предком Клейва. Человеком, жившим около двух тысяч лет назад! Да, эти люди многое повидали. Они перевозили грузы в самые отдаленные уголки галактики, за много тысяч световых лет. Их называли «смертниками» за полную изоляцию от общества вне корабля и отсутствие любых человеческих привязанностей. Практически это были «потерянные люди», без прошлого и будущего. У них не было ничего, кроме железного мавзолея — «Стейтора». Эффект временного расширения гарантировал, что они никогда не вернутся в то поколение, которое покинули. Люди и вещи вне «Стейтора» не имели для них никакого значения. В «смертники» шли в основном неудачники, те, у кого не сложилась личная жизнь или же те, кто вынужден был по каким-либо причинам скрываться.

Вскоре кристалл наскучил команде. В Контрольной галерее остался только Родроун да негромко похрапывающий Шоун.

Пират несколько минут сидел задумавшись, затем встал и отправился исследовать корабль.

На «Стейторе» стояла странная тишина. Шум шагов гулким эхом разносился по пустым коридорам. Впереди, там, где по предположению Родроуна должен был находиться двигательный отсек, горел электрический свет, слышались негромкие голоса. Подойдя ближе, пират увидел экипаж «Стейтора». Удобно устроившись на полу небольшого отсека, люди играли в карты. Ни разу до сих пор он не видел их такими сосредоточенными.

— Раскрываемся, — сказал Пим, выкладывая карты на стол.

На несколько минут в комнате повисла гробовая тишина. Все внимательно подсчитывали очки.

Наконец кто-то вскочил и, подойдя к панели, выдвинул один из замедляющих стержней реактора.

Родроун в ужасе сделал шаг вперед.

— А! Решили присоединиться к нам! — воскликнул Пим, заметив его.

— Что за игра?

— Брэг. Здесь нужны и удача, и мастерство.

— Но реактор! Это слишком опасная штука, чтобы включать ее в игру!

— Да, он становится неуправляемой бомбой. Но в чем, собственно, дело? — Пим удивленно поднял брови. — Мы играли в это и на Стандейкере, когда вы только пришли на наш корабль.

— На Стандейкере?!!!

— Конечно.

— Но вы могли взорвать половину космопорта!

— Весь, приятель. Весь. Это старый, добрый реактор. Ну, так я сдаю?

Родроун молча подсел к «смертникам». Игра продолжалась. Это была игра, в которой никто не имел прибыли, но все могли получить один смертельный проигрыш. Когда счет переваливал за определенное количество очков, один из стержней реактора выдвигался. Если же сумма оказывалась точной, стержень возвращался на место. Смысл был в том, чтобы обыграть партнеров, пока очки еще достаточно низкие. Цель — выйти живыми, а это требовало огромной удачи и мастерства. При раскрытии карт все очки каждого из игроков прибавлялись к очкам лидера. Раскрываясь, никто не мог быть уверен, что держат другие. Это было все равно, что играть в русскую рулетку. Однажды Родроун наблюдал эту игру. Двое стреляли себе в голову из излучателя с одним зарядом из пяти. Если везло, то выстрел оказывался холостым. Однако в «рулетке» «смертников» ставкой были не деньги. Здесь важен был сам процесс. Опасная затея. Но почему бы и нет? В каком-то смысле все они уже мертвы.

Был у этих странных людей и особенный способ обезопасить игру от шулерства. Того, чьи нервы не выдерживали, и кто пытался отказаться от уплаты штрафа, запирали в полости за реакторным щитом. Это была страшная смерть.