Экран наружного наблюдения давал Родроуну печальную картину. Многие славные корабли его эскадры погибли. Среди них был и «Ревилер». Битва подходила к концу. Среди бесчисленного количества обломков своих и вражеских кораблей трудно было определить, какие из них еще функционируют, а какие нет.

Наступила мертвая тишина. Обе стороны пытались разглядеть противника. Никто не стрелял из опасения обнаружить себя. Тем не менее Родроуну удалось разглядеть несколько функционирующих вражеских единиц, но он не нашел ни одного свидетельства, что кто-нибудь из его эскадры еще жив.

— Мы можем незаметно удрать, — прикоснулся к его руке Джерми.

— Удрать?

— Наш двигатель бесшумен.

Родроун с сомнением посмотрел на экран. Где-то там, возможно, его люди нуждаются в помощи. Но как можно им помочь?

— Хорошо, — неохотно согласился он.

Когда «Стейтор» отошел на безопасное расстояние, Родроун прослушал космическое радиовещание. Везде была одна и та же история. Противостояние между людьми и стриллами вылилось в открытую войну. Повсюду шли сражения. Новости застали его врасплох. Он никак не ожидал такой стремительности событий и теперь чувствовал себя подстрекателем.

— Но зато никто не подвергнет людей гонениям! — подбодрил он себя.

Теперь Родроун чувствовал еще большее желание видеть жену.

Через несколько недель они вошли в систему Лэнд. Радость наполнила сердце Родроуна, когда он увидел на экране знакомое лиловое солнце и одиннадцать планет, вращающихся вокруг него. Но вскоре он понял, что здесь что-то не так. Седьмая планета дымилась. От нее шли ядовитые испарения. Она двигалась по своей орбите, словно погребальный костер некогда прекрасному миру с пятнадцатимиллионным населением. В ужасе Родроун приказал подойти ближе к шестой планете. Она тоже оказалась безжизненной, ее атмосфера превратилась в радиоактивный суп. После этого он двинулся на Сандер, уже не ожидая ничего хорошего. Сандер оказался опустошен настолько, что вряд ли даже бактерии могли там уцелеть. Стриллы взорвали всю систему Лэнд.

Джерми посмотрел на экран и ухмыльнулся:

— Что, капитан, еще одна смерть?

Кулаки Родроуна невольно сжались.

— Это происходит повсюду в Хабе, капитан. На их стороне и на нашей, — добавил Джерми, заметив выражение его лица.

— Да! — вмешался Джублоу с мальчишеским ликованием. — Многие планеты взорваны!

Родроун чувствовал непреодолимое желание убить их обоих. Но вряд ли можно было ожидать от таких людей чего-то другого.

Вдалеке взорвалась атомная бомба, посылая волны света и радиации сквозь мрак космоса. Родроун присмотрелся. На экране появилась еле заметная точка, быстро удаляющаяся от эпицентра взрыва. «Стейтор» последовал за ней. Вскоре уже можно было различить очертания знакомого предмета.

Родроун вздохнул. На кристалле не было повреждений. Ни взрыв, ни радиация не нанесли ему никакого ущерба. Ни малейшей царапинки на его блестящей ровной поверхности. Очевидно, кристалл невозможно было разрушить. В ужасе от страшной судьбы системы Лэнд и остальных событий, происходящих в Хабе, Родроун решил уничтожить артефакт. Он испробовал все: взрывал, растворял в кислоте и даже пытался воздействовать электричеством — ничего не помогало.

— А что если так и должно быть? — заметил Филданет, когда они втащили на борт неповрежденный кристалл. — Может быть, он должен существовать. Он влияет на события и неизвестно еще, что будет, если мы разрушим его.

Филданет — самый умный в команде. Наблюдая за действиями инженера-стрилла, он легко научился справляться с двигателем «Стейтора». К тому же механик недавно попал на корабль и еще не был окончательно испорчен его атмосферой. Очевидно, если бы судьба не забросила его к «смертникам», он смог бы преодолеть ту личную трагедию, которая заставила его повернуться спиной к нормальной жизни. Но теперь у него не было ни малейшего шанса.

— Нет, — покачал головой Родроун. — Я уже думал об этом. Скорее всего, стриллы допускают огромную ошибку, ставя телегу впереди лошади. Галактике не нужен кристалл, чтобы контролировать ее. Это неестественная конструкция. Возможно, когда-то она и дала толчок возникновению жизни, в чем я сильно сомневаюсь, но теперь в ней нет необходимости. Каким-то образом стриллы захватили артефакт, чтобы поддерживать свое господство в галактике, прикрываясь божественной Истиной. Кроме того, я вовсе не уверен, что кристалл способен контролировать события. Думаю, его сцены — это бесконечные возможности, некоторые, возможно, никогда и не случались вовсе, а просто могли случиться.

— А война? Ведь это вы развязали ее с помощью кристалла?

— Да, я так считаю, но у меня нет никаких доказательств. Между стриллами и людьми всегда были напряженные отношения, все, что я сделал, — это подтолкнул их. Возможно, используя кристалл, можно просто увеличить вероятность того или иного события.

Пока они разговаривали, остальные толпились возле экрана космической трансляции. Они каждый день развлекались подобным образом, с жадностью вглядываясь в волнующие события, происходящие в Хабе. У Родроуна спектакль вызывал отвращение, но он понимал, что для «смертников» это «запах жизни».

Стриллы отступали на всех направлениях. Им не хватало гибкости мышления, чтобы противостоять многообразным тактикам, которые применяло против них пестрое население планет. Неожиданно для всех в космосе появилось огромное число нечеловеческих рас, которые с готовностью присоединились к людям против своих старинных угнетателей. Веками угнетенные расы изучали достижения человеческой космической технологии, но только сейчас осмелились выйти за пределы своих солнечных систем.

— Когда мы тронемся в путь? — прервал размышления капитана Джерми.

— Куда? — недоуменно покачал головой Родроун.

— Мы больше месяца стоим тут. Груза нет, и нам нечего делать. Ребята желают знать, какие у вас планы.

Эти люди не могли долго находиться без движения. Надо было срочно что-то предпринять. Тем более, что Родроун еще так и не решил вопроса с кристаллом. Была только одна возможность избавиться от него — это потерять где-нибудь в глубоком космосе. Да, путешествие будет длительным, а эффект временного расширения навсегда отрежет их от настоящего. Но это не тревожило пирата, слишком мало связывало его теперь с этим временем.

— Ты был с капитаном Шоуном, когда он ходил к Барьеру? — обратился он к Джерми.

— Да, — кивнул тот, а затем добавил: — Но другие не были, сэр.

— А пойдешь туда снова?

— Да, капитан.

— Ну так сообщи команде.

«Стейтор» быстро продвигался вперед. Его двигатель отличался не только необыкновенной бесшумностью, но и мощностью. Иногда Джерми, Филда-нет, Крэт, Пим, Джублоу и другие заходили в Контрольную галерею навестить капитана. Но большую часть времени они бесцельно бродили по мрачным коридорам корабля, периодически развлекаясь детскими играми. Теперь, когда Родроун запретил им трогать ядерный реактор, их любимому развлечению был положен конец. Но они выказали гораздо меньше недовольства, чем ожидал капитан.

На экране коммуникатора появился Филданет.

— Капитан, мы, должно быть, подошли слишком близко к барьеру!

— Как ты узнал?

— Двигатель ведет себя немного странно.

Первая экспедиция к Андромеде погибла, так и не успев выйти за пределы галактики.

— Держите курс на Барьер, — приказал Родроун. — Не останавливайтесь до тех пор, пока я не прикажу.

— Да, капитан.

Кажется, механику нравилась такая перспектива. Возможно, он начинал гордиться необычными способностями «Стейтора» и хотел испытать их на практике. А может быть, его притягивали те же идеи разложения и распада, что и остальных членов экипажа.

Родроун отключил связь и задумался. Галактический барьер и силовое поле, окружающее кристалл, должно быть, имеют общие начала. Для чего они? Может быть, их целью является защитить галактику от внешнего вторжения, позволить ей развиваться без помех снаружи.