Городок Хлынов был защищён турами — укреплениями, представляющими собой плетённые из хвороста и набиваемые землёй корзины. По сути, это была неказистая, но очень эффективная защита. Впрочем, особо на неё начальство ушкуйников не надеялось, а больше полагалось на непроходимость местности вокруг города. Но лишняя защита и предосторожность никогда не мешали, и сами воеводы высылали на заставы во все стороны, далеко в леса маленькие группки воев, чтобы никто не смог застигнуть их врасплох, пробраться незамеченным.

Существует любопытная версия, что Иван III взял городок штурмом в 1489 году. На самом деле Хлынов, выполнив свою функцию форпоста ушкуйников для набегов на Восток, стал административным центром в Московской Руси, а ушкуйники частью перешли в регулярное войско, частью спустились ниже по Волге и продолжали свои удалые набеги на татар, не давая им покоя.

Но тут можно лишь гадать: либо они это делали с ведома Московского великого князя, а позднее и царя, либо действовали самостоятельно. Историки в пользу последней версии приводят достаточно сильный аргумент: ушкуйники грабили и государевы суда. Но, возможно, это тоже было разрешено власть имущими, чтобы мчим без труда оправдаться и перед Ордой, и перед Казанью, и перед крымским ханом. К тому же, скорее всего, ушкуйники возмещали убыток царевой казне награбленными товарами.

Русские удальцы прекрасно уживались с редким местным населением будущей Вятской губернии, состоявшим из вотяков, черемисов, татар и пермяков. Помимо основной дружины, в Хлынове было несколько мелких групп, занимающихся набегами на уральские и зауральские племена.

Многие летописцы, писатели и поэты описывают ушкуйников как людей своевольных, не подчинявшихся ни каким законам. Нет, у них были внутренние законы, очень суровые, похожие на казацкие, так как обуздать этих своенравных удальцов было нелегко. Но если у них было бы беспробудное пьянство и отсутствовали законы (на чём акцептируют внимание летописи и художественная литература), то они повырезали бы друг друга...

Сурова природа Хлынова. Кругом тайга и болота, добраться до него можно лишь зная тайные тропы, которые даже под страшной пыткой не укажут посвящённые ушкуйники.

Золотоордынские военачальники в 1361 году вместе с вассалами из Булгарского улуса пытались покарать и разорить гнездо разбойников. Для этого они выбрали трёх ушкуйников, выданных им Костромой и Нижним Новгородом. Те, сломленные пытками, взялись проводить их до самого Хлынова.

Семитысячное отборное войско татар, а также вспомогательный обоз, охраняемый двумя тысячами лёгких воинов Великого Булгара, легко добрались по Волге до системы волоков, а оттуда попытались проникнуть через непроходимые леса в городок бесстрашных удальцов. Однако физически измученные, но не сломленные духом трое ушкуйников, не сговариваясь, завели татар в непроходимые болота, откуда и знающему-то человеку трудно было выбраться, а уж незнающему — верная гибель.

Известно, что один из удальцов, Шарап, пытался бежать. Ему удалось убить двух охранников спрятанным ножом, но далеко уйти он не смог. Татарская стрела настигла его. Удар пришёлся в ногу.

— Лучше бы в сердце, — простонал он, падая в болотную жижу.

Шарап не ошибся: татары, поняв, что их обманули, стали зверски пытать ушкуйников. Те приняли нечеловеческие муки, но дорогу так и не показали.

Татарские военачальники уже отказались от похода и теперь пытались самостоятельно выбраться из гиблого места. Как потом говорили новгородские удальцы, повернули оглобли назад. Однако их мучения только начинались.

Блуждая по тайге, теряя своих товарищей в трясинах, погибая от дикого зверя, они вдруг обнаружили, что за ними следит и расстреливает из луков какая-то группа людей. Это были хлыновцы. Прекрасно зная местность, умело прячась в тайге, им ли, жителям лесной стороны, не вредить степнякам! Они наносили страшный урон татарским конникам в живой силе. Чуть ли не ежедневно последние теряли до 50-60 человек от мучников, особенно тяжело приходилось воинам-булгарам Легковооружённые и почти не защищённые бронёй, они погиба ли в гораздо больших количествах, чем золотоордынские татары. Даже лёгкая рана причиняла неимоверные страдания в этих страшных болотах: она очень долго не заживала и гноилась. Особенно тяжелы были ночи, когда ушкуйники вырезали охрану, а потом и других воинов ислама.

Татарское карательное войско «провожал» посланный ушкуйниками отряд в шестьдесят человек. Хлыновцы могли выслать и больше, но тогда их сразу бы обнаружили. Поэтому были срочно сформированы шесть групп отборных головорезов. Их цель — нанести как можно больший урон татарам и отучить последних раз и навсегда от возможной мести.

Они испытывали те же неудобства, что и татарские воины, даже больше. Старшой запретил разводить костёр, а это в болотистом лесу — мучения от комаров, вредных испарений. Но ушкуйники постепенно заменялись: уставших и заболевших воинов тут же отправляли в Хлынов, другие удальцы, полные сил, продолжали преследовать утомлённого и деморализованного врага.

Была также и группа прикрытия, которая, находясь вдалеке от места боя, занималась приготовлением пищи, перевязкой и лечением раненых воинов, а также транспортировкой трофеев в Хлынов. Они имели свою систему оповещения: например, крик совы предупреждал основную часть ушкуйников о том, что их неприятель спит, крик волка — можно совершать нападение.

Истребление врага ушкуйники начали с разведчиков. Первая пятёрка татар была безжалостно вырезана за какие-то секунды. Напрасно их ждал сотник Аргитай, тревожно всматриваясь в глубину леса. Вдруг в его воинов полетели стрелы. Около двух десятков человек упали, остальные растерялись, не поняв, где их враг. Ещё залп — и снова около десятка как не бывало.

Об этом Аргитай тут же доложил пятисотнику Темирбею. Тот приказал прочесать участок леса. Татары долго искали, но ничего не обнаружили. Вдруг Темир-бей увидел в трёхстах шагах около десятка новгородских молодцов. Ярость ослепила его.

— Вперёд, мои воины! — крикнул он. Конники бросились в атаку и... почти вся потонули в болоте, в трясине. Это была ловушка. Несколько десятков человек попали в «волчьи» ямы, которые приготовили им «заботливые» новгородцы. Попасть в «волчью» яму значит обречь себя на мучительную смерть, будучи пронзённым кольями.

Сюрпризы следовали за сюрпризами. То вдруг здоровенное дерево упадёт на воинов и погребёт под собой трёх-четырёх человек, то большая стрела-копьё прибьёт всадника. Такие самострелы вятские охотники обычно ставили на медведя...

Татары не могли рассеяться по лесу и искать своих мучителей, они должны были идти сплочённой, пусть и несколько растянутой группой. Однако их темник Бургудай не желал быть бараном, которого покорно ведут на бойню. Он создал пять летучих групп отважных воинов, которые должны были устраивать засады па ушкуйников. Но что смогут сделать степняки против лесных жителей?

В ту же ночь две группы были истреблены новгородскими удальцами. На них вдруг напали сзади, откуда татары и не ждали нападения! Ни один человек не вернулся. Темник Бургудай отказался от своей затеи и решил действовать по-другому. Он окружил своё золотоордынское войско булгарскими легковооружёнными воинами — каждая группа сараевцев шла как бы под конвоем булгар. Э го дало результаты в первые дни.

Почти не защищённые воины Великого Булгара гибли десятками под стрелами новгородских головорезов. По сути, булгары оказались в ловушке: ни убежать, ни переместиться, ни договориться. Зато для золотоордынцев день стал относительно спокоен, но вот ночь...

Степняк всегда боялся леса. Ещё страшней лес ночью. И втройне страшнее, когда ожидаешь удара врага безжалостного и невидимого. Укладываешься на ночь в палатке и не знаешь, проснёшься ли ты утром. Многочисленные костры, которые стали разжигать по приказу темника, сослужили плохую службу — всё войско татар оказалось как на ладони, и бить противника из самострелов было намного легче.