Галя стояла спиной ко мне, держа наших спутников под прицелом. Я понимал, что сейчас может произойти что-то очень плохое, но не знал пока, что предпринять. И не до конца понимал, что же задумала и чего добивается Галя.

Я заметил, что Лешка и Сергей переглянулись. Сергей подтолкнул локтем Лешку, как видно, они собирались попробовать отнять у Гали автомат. Но я видел, как напряглась она, как цепко держит оружие. А ещё до этого я видел, что она умеет с ним обращаться, и действует при этом решительно и не задумываясь.

Я тоже решил действовать так же. Сделав за её спиной шаг вперед, я взял автомат за ствол и мягко, но решительно отобрал его.

— Вот это только не сейчас и не в моем присутствии. Это, конечно, ваши личные дела, но сейчас не время.

Взбешенный Лешка шагнул к Гале, но я его охладил на всякий случай, пригрозив автоматом:

— Никто ни с кем не выясняет отношения. Для этого будет более подходящее время и место. Все идут дальше молча, Галя — вперед, я за тобой. Остальные — следом за нами. И чтоб без фокусов.

— Ты сделал неправильный выбор и пожалеешь об этом. Дурак ты, оказывается, Костя Голубев, — вроде даже как с сожалением подытожила Галя происшедшее.

Кто бы с этим спорил, только не я. Тем более, что на споры времени не было. Да и кто я еще, как не дурак, если тащусь с ними? Но вслух я этого не сказал.

— Давай, Галя, давай! — вместо этого поторопил я её. — Время против нас, а это соперник могущественный.

Галя, гордо вздернув голову, пошла впереди меня легкой грациозной походкой, демонстрируя исключительную пластику движений. В этом узком коридорчике смотреть в сторону было просто невозможно, и мне оставалось только рассматривать её фигуру, тем более, что шел я за ней следом. И она, понимая, что я смотрю на нее, откровенно демонстрировала мне свою фигуру.

Ей было что демонстрировать. Фигура была что надо. Передо мной двигалась сильная, ловкая, хорошо координированная женщина. Она прекрасно держалась, ничем не выдав своего смущения, не выразив сожаления по поводу происшедшего. Как видно, не зря за ней охотился Интерпол. Пожалуй, если мне и нужно опасаться моих компаньонов-врагов, то именно её в первую очередь.

Длинному и узкому коридору, казалось, не будет конца. Я почти бежал следом за Галей, громыхая ботинками по железному полу, и радовался, что меня ни с кем из компании не связывают близкие отношения. Старая дружба не в счет. Студенческие годы отошли далеко, а вот что ощущали по отношению друг к другу остальные после трогательного рассказа майора Юлдашева, я мог себе представить.

Пожалуй, я был не прав, когда подумал, что опасаться в первую очередь нужно Гали. Опасаться нужно было в равной степени любого из нас. Каждый был похож на снаряженный заряд взрывчатки, в которую вставлен запал. Оставалось только нажать кнопку, или дернуть невидимый проводок, или просто неосторожно зацепить, чтобы произошел взрыв. И кто взорвется первым, предсказать невозможно.

Точно я знал только одно: что-то должно произойти, обязательно должно. Я просто физически ощущал, как каждый из них ненавидит другого за обман, за то, что втянули друг друга в эту сумасшедшую игру, за то, что маленькие и большие личные тайны каждого из нас стали общим достоянием, и просто за все подряд. Я не был исключением.

Ну, майор! Ну, сука! Я тебе покажу игры! Ничего, майор, если я и не сумею уйти от тебя, то крови я тебе попорчу критическое количество, это точно.

Мы выбежали по коридорчику в маленький холл, в котором справа были две двери, одна была приоткрыта, там стояли столик, накрытый аккуратной веселенькой клееночкой, два стула и газовая плита с двумя конфорками, чайник на столе и сахарница с отбитым краем.

Вторая дверь, скорее всего, вела в туалет, а возле неё находилась крутая железная лесенка вверх, по которой быстро, не останавливаясь, взбежала Галя, а за ней поспешил и я, не оглядываясь на своих спутников.

Выбрались мы в начало платформы, под электронными часами, возле какого-то чудовищного, изогнутого зеркала, наверняка взятого из парка культуры и отдыха, из комнаты смеха. По платформе к нам уже бежала, смешно подпрыгивая, высокая тетка, дежурная по станции. Она бежала с красным кружочком в руке и почему-то со свистком во рту, в который она не свистела. Приближалась она со скоростью эелектрички.

— Вы чего тут делаете, граждане?! — удивилась она, смешно шепелявя, выговаривая слова через свисток, видя как снизу, из-под земли, по лесенке выползают остальные.

— Как это так — что? — в ответ удивился я. — Мы здесь в туалет ходим!

Дежурная, то ли разглядев меня, то ли от такой моей наглости, едва свисток не проглотила, закашлялась и с трудом выплюнула его, к моему великому сожалению, мне было крайне интересно послушать — будет ли он свистеть внутри.

— В какой туалет вы ходили?! — обомлела дежурная.

— В тот, про который в вестибюле, наверху, возле эскалатора, написано, — не моргнув глазом соврал я.

— Где написано? — изумилась дежурная. — Что написано?

— Что в туалете написано, ты сама знаешь, — нагло заявил я. — А там, наверху, сказано, что в начале правой платформы, вниз по железной лесенке, для удобства пассажиров открыт доступ в бесплатный туалет.

— И вы все сходили? — обвела она нас взглядом, почему-то с ужасом, как видно, мы посягнули на святая святых.

У меня закончились аргументы и я с надеждой взглянул на своих компаньонов, в надежде на помощь.

— Ну, не вместе, конечно, сходили, а по очереди, но все, хладнокровно добавила Галя. — А что такого? Мы же по объявлению.

— Куда же вы все сходили, если там туалета нет?! — зловещим шепотом ахнула дежурная, вытягиваясь лицом, я даже испугался, как бы она нижней челюстью об перрон не ударилась.

— Ну, знаете, это уж куда у кого получилось, туда мы все и сходили, отвел я её рукой в сторону и твердой походкой пошел на выход со станции.

Дежурная беззвучно открыла пару раз рот, не нашла слов и потопала вниз, гремя железом ступенек, проверять, куда мы сходили.

А мы, воспользовавшись её отлучкой, уже мчались к эскалатору. Выскочив из метро, мы устремились в переулки, долго плутали по ним, и вышли к Чистым прудам. Там я не выдержал, мне осточертели постоянные взгляды ужаса на лицах прохожих при виде моей физиономии, я спустился к воде, намочил подол камуфляжной куртки и смыл все это безобразие с лица, вернув себе прежний облик.

Мы выбрали тихую скамейку в стороне от основной аллеи, и сели отдохнуть и осмыслить, куда и зачем мы движемся. Я правильно сделал, не дав разгореться страстям и заняться выяснением отношений там, в метро. Пока мы уходили от невидимой погони, пар вышел, все поостыли, прыти уменьшилось, усталости прибавилось.

И хотя все, кроме дерзкой Гали, старательно отводили друг от друга глаза, все же на личности переходить избегали. Сейчас нужно было решать другие задачи.

— Ну так что, господа? — дразня их зевнул я. — Будем расходиться в разные стороны, как в море корабли? Вы же изъявляли такое желание.

— Да иди ты со своими дурацкими шуточками, — лениво обозлился заметно уставший Серега. — Куда мы денемся поодиночке без документов, да ещё с полной сумкой наркотиков и денег каждый? До первого мента?

— Это у вас у каждого на плече полная сумка наркотиков и денег, возразил я. — А у меня только деньги в сумке. Если меня задержит моя родная милиция, я хотя бы смогу отмазаться, дав взятку. Я думаю, что денег там на этот самый случай вполне хватит. А нет, так беда невелика. За валюту сейчас не сажают, а вот за наркотики — запросто.

— Да что ты петушишься? — устало поморщился Лешка. — С таким количеством денег тебя и до отделения могут не довезти. А если даже нас менты заберут, то, как только разберутся кто мы, что взяли и у кого, никто из нас до зоны не доживет. Давайте лучше думать, что делать будем.

— А что можно делать без документов? — развела руками Ира. — Мы даже никуда из Москвы уехать не можем.