11 Он растет – и рост его ужасен. Он взмахнул гигантскими руками. Знаю, знаю, – надо мне проснуться, Чтоб не пасть в зияющую бездну!. Поздно! Сном я больше не владею. Страшный сон моей владеет волей. Надо мною – хохот привиденья, Подо мной – бездонное пространство. Обрываюсь. Падаю. «Любимый! За тебя!»… Лечу и – просыпаюсь. 12 Нет такой волшебной, странной сказки, Чтоб могла сравниться с правдой жизни. В странных снах – таятся тайны духа, В тайнах духа – скрыто откровенье. VI. Средние века В вечном страхе Жгут сегодня много; площадь вся в огне. Я домой вернулась. Что-то жутко мне. В комнату вошла я. Стала. Замерла. Утром – люди были, а теперь – зола! Жгли их до заката медленным огнем. Помяни их, Боже, в царствии Твоем! Кто меня окликнул?! Окна отперты, Пахнут где-то близко летние цветы. Вижу, пол усыпан лепестками роз. Ветер предвечерний их в окно принес. Ты ошибся, ветер, сбился ты с пути. Мне цветов не надо. Дальше отлети. Не дыши так жарко вихрями пустынь. Я тебя не знаю. Сгинь! Аминь! Аминь! Бродит инквизитор под моим окном, Он заметит розы на полу моем. Скажет: «Это – чары! Это – колдовство!» И возжаждет крови сердца моего… Боже, если вечным Ты казнишь огнем, — Вспомни о невинных в царствии Твоем! Колдунья (Из судебной хроники Средних веков) – Раз с отцом гуляла я, Жарким полднем, в поле. Злобой ныла грудь моя И тоской по воле. «Скучно сердцу моему В солнце и лазури. Хочешь, вихрь я подниму? Мне подвластны бури. Обещаю, не шутя, Быть одной в ответе». Улыбнулся он: «Дитя! Чар не знают дети». Чист небесный океан, Но звучат призывы. Солнце спряталось в туман. Притаились нивы. Крепнет, крепнет сила чар. Вихри пробежали. Закурился легкий пар В потемневшей дали. Как могучий, черный щит, По краям – из злата, Туча грозная летит, Пламенем объята. Чуть губами шевеля Я шепчу: «Готово!» Грянул гром. Дрожит земля. Я сдержала слово! Ночь перед пыткой
Я чашу выпила до дна Бесовского напитка. Мне ночь последняя дана — А завтра будет пытка. Со мной и други, и враги, — Сравняла всех темница. «Ведь ты сильна. О, помоги!» Их умоляют лица. Да, я – сильна! Сюда! Ко мне, Неимущие лика… И вот, – летят, в дыму, в огне, Хохочут, стонут дико. Грядет во славе Сатана, Грядет со свитой многой. Над ним – двурогая луна И венчик шестирогий. «Я – вам отец! – Он возопил. — Кто здесь боится муки? Да примет знак Великих сил На грудь, чело и руки. Подобен камню будет тот, Кто носит стигмат ада. Он под бичами запоет. Огонь – ему услада. Аминь! Крепка моя печать, — Да слабый закалится!» Кто смеет здесь чего-то ждать?! Рыдать?.. Взывать?.. Молиться?!! VII. Наваждения Одержимая Сегодня я – под властью «черной птицы», Она гнездо в груди моей свила. Мне блещут чьи-то яркие зеницы, Багровая в глазах клубится мгла. Сегодня я – во власти злых влияний, Я – в зареве угаснувших скорбей. Мой лютый враг, утих ли гнев твой ранний? Я жду тебя. Приди, сразись, убей! Единственный, кого могу призвать я, Не подходи. – Душа твоя светла. В моей душе – лишь вопли и проклятья, Затем, что я во власти Духа Зла! Магический жезл (Сонет) Великий Маг, властитель душ влюбленных, Простер свой жезл чудесный надо мной. Усталых вежд очей моих бессонных, Груди, горящей жаждой неземной, И жарких уст, без пламени сожженных, Коснулся властно скипетр золотой; Он был обвит спиралью змей сплетенных, Он заклинал змеиною четой! И с этих пор бессильны – грозный Гений Нежданных встреч и Демон Обольщений, Сны бытия – все глуше, все немей. И с этих пор – хочу ль отдаться чуду, Хочу ль восстать – но всюду, всюду, всюду Я вижу знак из двух сплетенных змей! |
