Ты иноческой рясы недостойна И ангельского чина лишена. Носи отныне саван покаянный. ЛУИЗА (указывая на сверток, брошенный ею в угол) Подайте саван; вот он там лежит, Я принесла заранее, я знала, Что пригодится он. БР. ФРАНЦИСК (с восхищением) (Монахини подают саван Луизе, в который она одевает Мадлен.) ЛУИЗА Бери, монах, свою «Люциферьяну». Отчитывай. Теперь она тиха. МИХАЭЛИС (Подойдя к коленопреклоненной Мадлен, открывает книгу и торжественно подняв правую руку, начинает заклинание.) Изыди, дух, исполненный неправды, Ты, изгнанный из ангельской среды! Изыди, корень зла и преступлений, Изыди, сын подземного огня! БР. ФРАНЦИСК (Заглядывая в книгу через плечо Михаэлиса, подражает ему голосом и движениями.) «Изыди, дух вражды, любостяжанья, Враг истины…» МИХАЭЛИС БР. ФРАНЦИСК Я думаю и я прочесть сумею Не хуже вас. МИХАЭЛИС (Продолжает заклинанье.) Изыди, бес, тебя я заклинаю, Во имя Бога, нашего Творца…» МАДЛЕН (выкрикивая) Я чувствую, меня он оставляет!.. Уходит он!.. Я буду спасена!.. МИХАЭЛИС (продолжая) Изыди, скройся в безднах океана, В ветвях бесплодных яблонь и маслин, В местах глухих, пустынных и безлюдных, И да спалит тебя небесный огнь! Изыди, бес, из Божьего созданья, Остави плоть и дух освободи, Ступай в свой ад и пребывай в геенне До дня суда последнего. Аминь!» (Обращаясь к о. Ромильону.) Я сделал все, что смертному возможно. Теперь отправьтесь в Бомский монастырь. Там разберем подробней это дело И над виновным суд произведем. МАДЛЕН (вскочив, принимает вызывающую позу) Ха-ха! Ха-ха! А я перехитрил вас! Я вновь вошел в нее! Мадлен – моя! Ха-ха! Ха-ха! МИХАЭЛИС Везите их, везите!.. Там разберем. БР. ФРАНЦИСК Акт III Картина 1-я
Келья в Бомском монастыре. В углу распятие, стул для молитвы и узкая кровать Луизы. Другая кровать у средней стены. На ней лежит Мадлен; около нее сидит сестра Катерина. Среди кельи небольшой круглый стол с зажженными свечами и несколько стульев. СЕСТРА КАТЕРИНА Не говорю – останься в заблужденье, Но говорю – спаси его, Мадлен. Покайся втайне, в сердце сокрушенном; Всевидящий твой грех тебе простит. Но пред судом земным не открывайся, Молчи, Мадлен. Не называй его. МАДЛЕН Не называть? А! Если бы ты знала, Как это имя жжет мои уста. Вот здесь и здесь (Указывает на голову и грудь.) оно горит так больно! Я чувствую, оно сожжет меня! Иссушит всю, испепелит, задушит! Ты говоришь, что я молчать должна? Молчать, когда хотелось бы мне крикнуть И повторять немолчно, без конца, Все это имя! С бешеным восторгом Кричать его!.. А ты велишь молчать. Ты думаешь, что у меня есть воля, Какой никто из смертных не имел. СЕСТРА КАТЕРИНА Я думаю, что ты его жалеешь. МАДЛЕН Ты хорошо сказала это. Да! Любя, жалеть… что может быть прекрасней? Но изверга жалеть я не могу! Нет, не могу! Не говори мне больше О жалости. Он ненавистен мне! Жалел ли он меня, когда, ребенком, Он соблазнил и погубил меня И отравил неугасимой жаждой Всех дьявольских мучений и блаженств? СЕСТРА КАТЕРИНА Но мнится мне, – прости, Мадлен, – быть может, Ты это все лишь видела во сне? МАДЛЕН (задумчиво) (Спохватившись.) Что я сказала?!.. Во сне?!.. Нет, это было не во сне! Не оттого ль меня он замуравил Навек в глухих стенах монастыря, Чтоб вечно мне страдать, сгорать, терзаться В немой тоске неутолимых грез? О, если это было сном, то чтo же Зовется правдой! Что же здесь не сон? СЕСТРА КАТЕРИНА Прошу тебя, утихни, успокойся. Пусть это было правдой, – но прости, Но пощади несчастного. Подумай, Какая участь предстоит ему. МАДЛЕН А мне? Застыть, увянуть в заточенье — Не тяжело, не безнадежно? Нет? СЕСТРА КАТЕРИНА Его сожгут – ты будешь ли счастливей? |
