Смейся! Сегодня отдых сердцу дам, Пойду молиться в Божий храм, — Ниспала с глаз завеса. Сегодня отдых сердцу дам, Да вновь предамся Небесам, Да отрекусь от Беса. Семь ступеней ведут во храм. Органа вздохи слышны там. В душе моей тревога. Всхожу на пятую ступень — И вижу дьявольскую тень У Божьего порога. Смеются дьявола уста. Он шепчет мне… О, я не та! Не внемлю – отвернулась. Но на бесовские слова Я про себя, едва-едва, Чуть зримо – улыбнулась. Исчез. По гулким ступеням Спешу, стучусь – но заперт храм, И лики смотрят строго. И глас раздался надо мной: «Пересмехнувшись с Сатаной, Пойдешь ли славить Бога? Открыт широко Божий храм Всем покаяньям и слезам, Кто плачет – тот надейся. Но ты, чей смехом был ответ, Ступай. Тебе здесь места нет. Ты – смейся! Смейся! Смейся!» Златые письмена Да не преступит вражеская сила Заветный круг предела моего — Я на пороге знак изобразила, — Ему же имя: Мудрых Торжество. Я начертала странные названья Зверей и птиц на древних языках, Да будут здесь Могущества и Знанья, Да отлетят Неверие и Страх. И вот – лежу – без воли и тревоги, С застывшим взором, мертвенно-бледна. Чу, – шорох, стук!.. Но, вижу, – на пороге Зажглись в ответ златые письмена! Отрава мира На лугу, где звонко бьет источник чистый Светлою волною, радостной, как день, Я нашла ягненка с шерстью серебристой… Между ним и мною тихо встала Тень. Шепчет, нож тяжелый мне влагая в руки: «Пред тобою жертва, – жертву заколи. Не создай кумира из бессильной муки, В ней отрава мира, в ней печаль земли. Вырастет из крови пышное растенье, На стебле колючем красные цветы. Первый – дерзновенье, а другой – забвенье, Третий – опьяненье. Их познаешь ты!» – Знаю, Темный, знаю, – кротостью блаженной Никогда не билось сердце у меня. Но в душе есть жажда правды совершенной, Есть святое пламя звездного огня. Знаю, Темный, – в каждом дремлет сила злая, Зверь, непостижимый воле и уму. Зверя клятвой вечной крепко заперла я, Тайный ключ вручила Богу моему. Верю, верю, Боже, – избранным Тобою Ты удержишь руку от греха и зла! — И пошла я смело новою тропою, И отраву мира в сердце понесла. Искуситель «Он отступил с ропотом — и вместе с ним бежали тени ночи» «Потерянный рай». Мильтон «Отойди от меня, – я сказала Ему, — Ты – низвергнутый в вечную тьму. Отойди… Я иду по иному пути, Я хочу совершенство найти». Сжал Он руку мою. Он о перстне шептал: «Тайну клятв закрепляет металл». Но забытое слово истерлось давно; Договор воскресить не дано. Край одежды моей Он схватил и грозил Легионом карающих Сил. Но два белых меня осеняли крыла, — Я под дивной защитой была. И от века возлюбленный принял Он лик, И склонился, и нежно приник. Тихо имя мое повторял – и оно Истомляло, журча, – как вино. Но очами, узревшими благостный свет, На Него я взглянула в ответ. И восставший на свет – отступил от меня, Как туман – от дыхания дня. VIII. Небеса Св. Екатерина «Воздвигла я алтарь в душе моей. Светильник в нем – семь радуги огней. Но кто войдет в украшенный мой храм? Кому расцвет души моей отдам? Да будет он – увенчанным челом — Прекраснее, чем был Авессалом! Да будет сердцем, тихим – как заря, Светлей Давида, кроткого царя! Да мудростью и славой будет он Стократ мудрей, славней, – чем Соломон! Ему расцвет души моей отдам. Пред ним возжгу мой чистый фимиам». И глас провеял, благостен и тих: «На небесах – предвечный твой Жених! Он даст тебе венец нетленных роз. Он весь – любовь. Его зовут – Христос». Красная лилия Под тенью меж колоннами, ведущими во храм, Уснула Дева чистая, сжигая фимиам. Мечты Ее безгрешные небесный сон повил: Пред Нею вестник радости – Архангел Гавриил. От риз Его сияние, какого в мире нет. Он держит красной лилии благоуханный цвет. Он к Спящей наклоняется на сон ее взглянуть И шепчет: «Благодатная, благословенна будь!» И сонмы светлых ангелов, и тьмы бесплотных сил, Склоняясь над Пречистою, парят в дыму кадил. И каждый символ-лилию роняет Ей на грудь, И каждый вторит радостно: «Благословенна будь!» |
