"Всё! Хана революции!" — пронеслось у меня в голове, но тут из-под обломков показалась окровавленная рука, а затем и пытающееся выбраться тело. Я тут же кинулась к раненому, под коркой уже начавшей запекаться на лице крови мне с трудом удалось узнать командующего.

— Рейн, — еле слышно прохрипел он, — где полковник Рендол?

Я осмотрелась по сторонам и среди тел, изуродованных взрывом увидела офицера, лежавшего в неестественной позе. Его ноги и руки были раскиданы в форме звёзды, а из груди между ключицами торчал кусок железа.

— Он мертв, — ответила я, осматривая повреждения генерала. Помимо глубокой раны, пересекавшей лоб, обе его ноги были сломаны, а из живота чуть ниже бронежилета толчками шла бурая кровь. Он явно был не жилец.

— Полковник Сойер?

— Тоже, — сказала я, увидев окровавленную голову, а затем и разорванное пополам тело.

— Кого ты видишь из старшего офицерского состава в живых, Рейн?

Командный состав ехал в хвосте колонны и ему досталось больше всего. Сколько я не вглядывалась сквозь дым, не заметила ни одного полковника или хотя бы капитана.

— Только рядовые и лейтенанты, командующий, — проорала я прямо в ухо военному, стараясь перекричать очередной взрыв.

— Что ж. Тогда, Рейн, с этой минуты ты командующая повстанческой армией.

— Что? Я? И о какой армии Вы говорите? Посмотрите вокруг! Нас разбили, всё кончено!

— Ничего не кончено, пока ты сама этого не захочешь! Собери выживших, возглавь их, найди выход. Докажи, что я не ошибся в тебе, когда взял тебя в ополчение.

— Я на это не подписывалась! И почему я? Здесь много других опытных солдат, пусть и не высоких чинов!!!

— Потому что у тебя есть всё необходимое для этого!

— И что же это?! — прокричала я сквозь грохот взрывов.

— У некоторых есть сила, но недостаточно ума. Другие обладают недюжим интеллектом, но не могут вести за собой. Третьи не способны отдать всего себя делу и идти до конца, до победы несмотря ни на что, — голос командующего становился всё тише, и мне пришлось наклониться к нему почти вплотную. — В тебе же, Рейн, присутствуют и сила, и ум, и харизма лидера. И моё чутье подсказывает, что чтобы не случилось, ты всегда будешь бороться за правое дело. До самой смерти.

— За правое дело? О чем Вы? Я — киллер! — возразила я, но было поздно, командующий уже не слышал меня, он не слышал уже ничего.

Вздохнув, я закрыла его глаза и стала искать взглядом оставшихся в живых посреди этого ада. В один момент из-за обломков соседней машины на мои глаза попалась знакомая шевелюра цвета вороньего крыла. Моё сердце бухнуло куда-то в район желудка. Но тут голова повернулась, и на меня с отчаянием посмотрели голубые глаза. "Жив!" — неосознанно обрадовалась я и через секунду оказалась рядом с солдатом.

— Ты жива! Я думал, ты погибла…

— Жива, нужно собирать всех уцелевших и двигаться на юг.

— Почему на юг?

— Потому… просто поверь и выполняй, — меня не было ни времени, ни желания под артиллерийским огнем объяснять, что на базе я несколько часов убила на изучение карты местности, и в трёх километрах южнее было зарождение алмазов со старым заброшенным рудником.

Я села на землю, оперевшись о торчавший из земли искорёженный кусок металла, который ещё несколько минут назад был бампером, и наблюдала за действиями Марка. Он, согнувшись в три погибели, сновал между горящими обломками и трупами людей, собирая выживших, попутно отчаянно жестикулируя и что-то крича. Пятеро человек, следуя его приказам, собрали в кучу несколько колес, оторванных взрывами, и подожгли покрышки. В небо тотчас взметнулись столбы копоти. И тут судьба решила улыбнуться нам, подарив ветер, дувший с севера. Он набросился на столбы дыма, рвя их на куски, прижимая к земле. Дышать стало совершенно нечем, но у нас появилась отличная дымовая завеса. Я встала и зашагала к кучке людей, которую удалось собрать.

— Дымовые шашки! Живо! У кого есть? Достаем и раскладываем на земле! — приказала я.

Солдаты в спешке стали доставать боеприпасы.

— Девять, — насчитала я. — Не густо, но хоть что-то, — и быстро сложила все шашки в свой рюкзак.

— Эй! Какого чёрта ты делаешь? — возмутился один из солдат, остальные загудели ему в поддержку.

Я выхватила пистолет из кобуры и, приставив ко лбу бедолаги, прохрипела:

— Хочешь выжить? Иди за мной и выполняй приказы, иначе пристрелю прямо здесь!

— Ладно, ладно, — изрядно струсив, согласился парень.

— Выступаем! — скомандовала я, бросив две шашки в направлении нашего движения, и побежала на юг к руднику.

Нам продолжало везти, ветер не стихал и гонял по пустыне клочья дыма от горевшей резины, не давая противнику разглядеть наши перемещения. Мы бежали максимально быстро, периодически кидая в разные стороны дымовые шашки. Но когда до цели оставалось метров пятьсот, фортуна потеряла к нам интерес — ветер стих, что нельзя было сказать о поднятых в воздух вертолётах неприятеля, которые, увидев сквозь рассеивающийся дым группу бегущих людей, тут же начали поливать её огнём из пулемётов.

— Бегите! Марк, дальше командуешь ты, через четыреста метров будет рудник. Укройтесь там.

— А ты?

— Выполнять! Я прикрою!

Я с силой толкнула вперёд засомневавшегося мужчину, а сама повернувшись в сторону противника, упала на одно колено, сдёргивая с плеча автомат и переводя его в режим беспрерывной стрельбы. Лобовое стекло военного вертолёта бронировано, но если бить в одну точку, есть шанс его разбить. Разумеется, обычному солдату в реальных боевых условиях это выполнить не под силу, а вот берсерку с навыками снайпера вполне. Подождав, пока вертушка приблизится достаточно близко, я не обращая внимания на летящие в меня пули, выбрала на стекле точку прямо напротив лба пилота и нажала на гашетку. Голова за стеклом дернулась, а вертолёт потеряв управление, взял резкий крен на левый борт и врезался в землю в метрах трехстах от меня.

"Один готов", — подумала я и посмотрела на вторую птичку. И вовремя. Из вертушки высунулся солдат с гранатомётом на плече. Мне пришлось сделать резкий прыжок и кувырок влево, чтобы уйти от взрыва. Оказавшись на ногах, я послала вдогонку автоматную очередь. Сквозь шум мотора и бьющих лопастей раздался громкий вскрик, и парень, выронив гранатомёт, выпал из вертолёта. Поймав оружие буквально в нескольких сантиметрах от земли и криво усмехнувшись, я повернулась к геликоптеру и дёрнула спусковой крючок. Прямое попадание в задний винт оставило машину без управления, и вертолёт начало кидать из стороны в сторону, пока он не врезался в землю. Моя группа во главе с Марком к тому времени уже добралась до рудника, а противник взял паузу. Я поправила ремень автомата на одном плече, вскинула на другое гранатомёт и уверенным шагом направилась к шахте. Но успела сделать лишь два шага, прежде чем в моих глазах помутнело, а песок начал с невероятной скоростью приближаться к моему лицу.

— Что нам делать теперь? Куда идти? Надо бежать! Бросим её здесь! Она всё равно умрёт!

С трудом разлепив глаза и проведя ладонью по лицу в попытке соскрести запёкшуюся кровь, я села и уставилась на стоявших передо мной мужчин.

— Чего разгалделись? Те от неожиданности пооткрывали рты.

— Ты жива! — второй раз за день воскликнул Марк и бросился ко мне: — тебе надо лежать, у тебя серьезные ранения!

— Да ну? Не похоже. Показалось тебе, — буркнула я, вставая и осматривая окрестности.

Два вертолёта лежали на земле и ещё дымились. Видимо с момента моей отключки прошло совсем немного времени. Дым от сгоревшей резины развеялся, и вдалеке виднелись остовы наших грузовиков. И кое-что ещё. Схватив бинокль, я прильнула к окулярам. Бинго! Так и есть! Четыре машины стояли на колесах и казались неповреждёнными.

— Мне нужно трое добровольцев!

— Что?

— Зачем?

— Что ты задумала, Рейн?

— Не Рейн, а командующая! Объясню по дороге! Кто готов?

— Командующая? Ха! Ты? С чего это? — заржал один из солдат.