— Чего молчишь? — остановился около шурина Беренгар. Увидев скептическую улыбку, он взорвался:

— Ты знал? Ты всё знал! — указательный палец впился в грудь друга.

— Успокойся! Эмоциями ничего не изменишь! — Прорицатель щёлкнул пальцами — демонисс замер на мгновение, потом тряхнул головой, прогоняя наваждение:

— Извини, друг, — Беренгар устало плюхнулся в мягкое кресло. В его руке материализовался высокий стакан с голубой жидкостью, который он осушил одним глотком.

— Рассказывай, — попросил Верховный.

Фуллер удовлетворённо вздохнул, устроился в кресле, появившемся рядом с креслом Беренгара.

— Ты стал очень эмоциональным. Что с тобой?

— С пылевиками работал.

— Есть сдвиги?

— Как видишь! — пожал плечами демонисс. Прорицатель вытянул руку, Верховный положил на неё свою.

Пылевиками Высшие называли неизвестную субстанцию, которая возникала вокруг Чёрных дыр. Это были скопления космической пыли, которые проникали в Нижний мир и растворялись. Путём долгих исследований Высшим удалось «достучаться» до этих существ, которые оказались разумными, но очень пугливыми.

Проникая в чужеродный мир, пылевики начинали чувствовать себя не в своей тарелке и прятались, залегали на дно, пытаясь адаптироваться.

Только Высший с чистым сердцем может получить их доверие. Этот разум был не человеческим, даже не тем, что присущ Высшим. Это был чистый разум, незамутнённый эмоциями, не умеющий чувствовать — разум новорождённого ребёнка. Кто сумеет с ним договориться? Чью сторону примут они?

— Значит, они несут послание, — констатировал Прорицатель.

— Почему мне кажется, что ты не удивлён?

— Тебе не снится Бель? — вдруг спросил Фуллер.

— Нет, а что? — Беренгар схватил руку друга, вглядываясь в его глаза:

— Ты смог связаться с Далией?!

— Только во сне.

— Ладно, — вздохнул Верховный. — Что скажешь о Неро?

— Ты не должен препятствовать его союзу с ангелиссой.

— У всех дети как дети, а у меня? То жениться не хотели, теперь норовят разрушить существующий порядок. Неро — самый первый смутьян. То человеческая девчонка, теперь ангелисса.

— Это одна и та же, его единственная.

— Что?! — взгляд Беренгар загорелся ярким огнём. — Перерождение?! Ты уверен?

— Далия поведала.

— Ох, непроста твоя любимая!

— Это точно! Да и Амабель ещё себя покажет.

Когда Неро проявился в кабинете отца, тот спокойно выслушал его сбивчивый рассказ о Конни — Таре.

— Тебе повезло, сын, — сказал он с болью в голосе.

Неро удивлённо уставился на отца, затем тряхнул головой, уселся в кресло, где до него сидел Прорицатель.

— Дядя был, — то ли спросил, то ли уточнил племянник.

— Был, — кивнул Анвар и продолжил прерванную мысль. — Ты дождался любимую, а я нет.

— Отец, ты… — начал сын, но Анвар остановил его взмахом руки. — Всё правильно: я не достоин твоей матери. Она была бы счастлива, что ты нашёл свою пару. Можешь идти в Храм.

— Констанция хочет совершить таинство в Верхнем Мире.

— Констанция, значит? Красивое имя! Я свяжусь с Беренгаром.

Конни стояла перед отцом, опустив голову. Она уже довольно долго выслушивала его нравоучения, разглядывая мраморный пол.

— От тебя я этого не ожидал, дочка, — махнул руками Верховный ангелисс, падая на мягкий диван. — Это Летти у нас легкомысленная и безрассудная, у Арианы тоже ветер в голове, но ты? Ты была моей надеждой.

— Надеждой на что? ― спросила еле слышно девушка.

— Надеждой на создание истинной пары. Это решило бы многие вопросы.

— Какие? ― подняла на отца глаза дочь.

— Сядь, — похлопал по шелковистой ткани мужчина. Девушка шагнула к отцу, присела на край мягкого ложа. Беренгар положил руку на плечо дочери, заглянул в глаза. — Твоей руки просили несколько уважаемых ангелиссов.

— Отец, говори прямо, — попросила Конни, смело посмотрев на отца.

— Фергус давно на тебя заглядывается.

— Да он же твой ровесник! — возмутилась упрямица.

— О чём ты, дочь? Какой возраст у ангелиссов? Тем более у таких сильнейших магов, как Фергус.

— Я не люблю его.

— Но, доченька, иногда нужно думать не только о себе.

Констанция упрямо вскинула подбородок.

— Матушка в курсе?

— В курсе, детка, — Калла возникла в середине комнаты, быстро оказалась у дивана, села рядом с Конни, обняла, прижала голову к груди. — Успокойся, никто тебя не принуждает.

— Фергус готов ещё ждать, — подтвердил Беренгар.

— Матушка! — девушка вскинула на Каллу глаза, полные слёз. — Разве не ты говорила о том, что только любовь может соединить меня с кем-то, чтобы создать истинную пару? Разве не ты утверждала, что именно я должна получить настоящую любовь?! И от этого зависело равновесие наших миров?

— Я не отказываюсь от своих слов, — проронила ангелисса, с укором глядя на супруга.

Дорогая, ты забываешься! жёстко произнёс Беренгар. Иди, детка, к себе, сказал он дочери.

Когда юная ангелисса исчезла, мужчина повернулся к жене:

— Мы же договаривались!

— О чём? — невинно захлопала большими глазами женщина.

— О том, что с Конни я буду говорить один.

— Это было до того, как я получила послание от Анвара.

— Так он и тебе прислал этот бред?

— Это не бред, — горячо зашептала ангелисса, обняв супруга. — Это наш шанс найти выход из тупика.

— Какой выход? — Верховный ангелисс резко встал, начал мерить большими шагами комнату. — Ты понимаешь, что мы не можем отказать Фергусу?

— Почему? На руку Конни претендовало немало молодых и не очень ангелиссов, и всем было отказано. Фергус ничем от них не отличается.

— Отличается. Он член Братства.

— Что? Этого не может быть!

— Может. — Беренгар подошёл к дивану, опустился на колени перед супругой:

— Ты должна уговорить Констанцию.

— Зачем? — невинно поинтересовалась Калла.

— Дорогая, не выводи меня из себя, — раздражённо сказал Верховный.

Беренгар обхватил ладонями лицо жены, посмотрел в огромные очи, напоминающие сейчас грозовое небо, и перешёл на мысленную речь:

«Что ты задумала?»

«А не пора ли тебе, дорогой, подумать о будущем нашего мира?»

«Разве не об этом я пекусь?»

«Нет, сейчас ты думаешь только о том, как бы выполнить волю Повелителей».

«Разве не ими даны нам полномочия?»

«Когда это было?!» — махнула рукой ангелисса.

«Что ты задумала?» ― повторил вопрос ангелисс.

«Конни должна стать парой демониссу. Это её судьба».

«Ты уверена? Заглядывала в Книгу Судеб?»

«Книгу Судеб контролирует Братство».

«Это же бунт!»

«Нет, восстановление справедливости».

«Мне страшно за тебя», — ангелисс обнял жену, уткнувшись в душистые волосы, собранные в замысловатую причёску.

«Не мешай мне», — попросила Калла. — «Сделай вид, что ты ничего не знаешь».

«У Братства отличные Сыскари».

«Всех можно провести», — улыбнулась ангелисса, а вслух произнесла:

— Извини, я же мать и пекусь о счастье дочери.

— Вот и я думаю о её судьбе.

— Хорошо, я поговорю с ней, — пообещала Калла, лукаво улыбнулась супругу и исчезла.

Верховный ангелисс вздохнул, кинул взгляд на мягкую мебель. Она тут же исчезла. Кабинет преобразился, вновь став кабинетом Правителя Верхнего мира: круглый стол со стульями, еле заметные полосы на стенах, обозначающие скрытые ниши.

Он, конечно, мог обойтись без этого антуража, создав силой мысли любой пейзаж или интерьер, но в Верхнем мире придерживались политики минимализма, не желая раздражать своих подданных, которые не были наделены такой силой, как правители.

Ангелисс сдвинул широкие брови, что означало высшую степень волнения. Беренгар никогда не подвергал сомнению действия супруги, зная о её истинной сущности, но сейчас она могла повести себя крайне неосмотрительно.

Никогда Калла не выдавала своего истинного родства даже ему, только отдельные намёки позволяли супругу догадываться о её возможностях.