В глубоких ущельях, словно спрятанных в высоких горах, водятся красивые, пестрые барсы, леопарды, рыси, дикие кошки, медведи и даже обезьяны».

И вот теперь новый поход — в Монголию. Руководителю экспедиции известно, что в песках пустыни Гоби прячется город Хара-Хото, давно брошенный людьми.

Народная память сохранила его историю. Некогда этот город был столицей большого государства тангутов[9] — Си-Ся. Он стоял на пути караванных троп и был важным торговым центром в Азии. Когда в начале XIII века царство тангутов было завоевано Чингисханом[10], город еще продолжал жить полнокровной жизнью. Погиб он в XIV столетии, во время войны с Китаем.

Войска китайского богдыхана (императора) осадили Хара-Хото. Несколько раз они штурмовали город, но безрезультатно. Тогда китайцы решили лишить город воды. Он стоял на большой реке Эдзин-Гол. Вражеские солдаты запрудили реку мешками с песком и отвели ее воды.

Осажденные пытались рыть колодцы, но воды не оказалось даже на глубине трехсот метров. Хара-Хото умирал от жажды. Тогда решили дать последний бой.

В последней схватке с врагами защитники Хара-Хото потерпели поражение. Город был разграблен, жители перебиты, уведены в плен. Немногие, кто избежал смерти и пленения, погибли в пустыне…

Вот этот город и хотел найти русский путешественник. «Сколько мечталось о Хара-Хото и его таинственных недрах, — писал он. — Теперь мы были совсем недалеко от нашей цели».

К вечеру караван вышел к руслу давно высохшей реки. Не на ней ли стоял когда-то легендарный город? Догадка скоро подтвердилась. Сухое русло привело горящих нетерпением людей к развалинам столицы государства тангутов. Перед путешественниками лежали полузасыпанные песком улицы Хара-Хото. Кое-где сохранились даже глинобитные дома…

П. К. Козлов с увлечением занялся археологическими раскопками. «Идешь, бывало, — писал он, — по тихим, вымершим уличкам и смотришь на землю, покрытую мелкой галькой, точно узорчатым полом. В глазах пестрит. Поднимаешь глаза вверх, окинешь взглядом окрестности и вновь идешь, медленно переставляя ноги; вот блеснул интересный черепок, вот бусинка, вот монета, а там дальше что-то зеленое, какой-то нефритовый предмет… Осторожно откапываешь руками находку и долго любуешься ее оригинальными гранями и странной, незнакомой формой. Всякая новая вещица, появившаяся на свет из песчаных недр, вызывает необыкновенную радость…»

Мертвый город в Гоби был открыт П. К. Козловым в 1907 году. В 1926 году он побывал здесь вторично. Более полувека посвятил исследователь изучению огромных пространств Монголии, Китая, Тибета. За это время он на верблюдах, лошадях и яках преодолел около сорока тысяч километров — как бы совершил кругосветное путешествие по суровым безжизненным краям Центральной Азии. И каждое его путешествие обогащало науку о Земле уникальными находками и открытиями.

…Хара-Хото — не единственный город, умерший в песках пустынь. Длинными, нескончаемыми цепями тянутся барханы. Как только, дохнув зноем, подует ветер, волны песчаного моря оживают. Мириады песчинок пускаются в путешествие. Сыпучие холмы движутся вперед и вперед. С гребня бархана песок осыпается в подветренную сторону, а к вершине его устремляются песчинки снизу, от подножия холма. Так постепенно вырастает новый гребень бархана. Когда высота такой песчаной гряды достигает десятков метров, с ее крутых склонов при сильном ветре низвергаются песчаные лавины.

На 15–20 метров в сутки перемещаются иные барханы.

Немало есть грустных повестей о том, как пески засыпали реки, поселки, города, как целые народы уходили от наступающих песков в другие края. А спустя века землепроходцы находили мертвые оазисы, покинутые людьми.

Так был обнаружен шведским путешественником С. Гедином древний город, погребенный в песках пустыни Такла-Макан.

…Караван двигался по одной из безжизненных долин пустыни Гоби… Неожиданно в стороне от караванного пути ученый заметил сухие, почерневшие стволы деревьев. По-видимому, когда-то тут протекала река. Проводники рассказали, что где-то здесь неподалеку находится засыпанный песком город.

После недолгих поисков люди были у его развалин. «Ни один из древних городов Восточного Туркестана, какие мне удалось посетить, — писал Свен Гедин, — не походил на этот оригинальный город, остатки которого лежали перед нами.

Все дома здесь были деревянные (тополевые), не было никаких следов каменных или глиняных построек. От домов остались только столбы метра в три высотой, заостренные наверху; они растрескались, обветшали под влиянием ветра и песка, стали хрупкими, как стекло, и легко разбивались от удара. Таких разрушенных домов можно было насчитать целые сотни…

Стены злосчастного города, погребенного в пустыне, омывались некогда большой рекой. Около города, по берегам реки, росли густолиственные леса. В жаркие дни жители укрывались под тенью абрикосовых деревьев. Воды, протекавшие здесь, были настолько сильны, что ворочали тяжелые жернова…

В какое время жили люди в этом таинственном городке? Когда зрели в последний раз абрикосы на его деревьях? Когда в последний раз упали пожелтевшие листья этих тополей? Когда умолк здесь шум водяных мельниц?

Когда несчастные жители окончательно покинули свои жилища в жертву царю пустыни? Какой народ жил здесь, на каком языке говорил, откуда взялся и куда ушел?

…До сих пор никто не подозревал, что внутри страшной пустыни Гоби, а именно в самой пустынной ее части, погребены под песком большие города, остатки когда-то цветущей цивилизации. А потому на поставленные выше вопросы ответить трудно».

В наш век пески уже не засыпают города: человек научился бороться с ними.

Нелегкая это борьба!

Печальный пример — великая североафриканская пустыня Сахара. Сейчас она занимает площадь свыше семи миллионов квадратных километров. Пустыня постоянно растет.

Исследуя пограничные области Сахары, ученые находят в песках русла засыпанных рек, следы прежней жизни.

Пустыня угрожает многим африканским государствам, год за годом отнимая у них плодородные земли. Особенно тяжелым было последнее десятилетие, когда выпало очень мало дождей.

Заметно растут пустыни в Австралии, в Калифорнии. Во многих местах наступают на обжитые места среднеазиатские пустыни.

Только организованная в общегосударственном масштабе борьба с подвижными песками может принести и приносит успех. Наилучший способ защиты — лесонасаждения. С наветренной стороны барханов устанавливают защитные изгороди, а за ними высеивают и разводят такие травы, которые могут расти на песке. Позднее, когда здесь накопится перегной, высаживают деревья.

Только за последние несколько лет такие лесозащитные полосы созданы в наших среднеазиатских республиках на площади в один миллион гектаров.

Загадка этого озера в свое время стала причиной горячих споров между географами. А начало спору положил наш знаменитый путешественник Николай Михайлович Пржевальский.

Первым районом, который обследовал Пржевальский, был Уссурийский край. «Три месяца странствовал я по лесам, горам и долинам или в лодке по воде и никогда не забуду это время, проведенное среди дикой, нетронутой природы, дышавшей всей прелестью сначала весенней, а потом летней жизни». Уже по этому отрывку из его книги «Путешествие в Уссурийский край» видно, как чувствовал и любил он природу.

Осенью 1870 года Н. М. Пржевальский отправляется на три с лишним года в Центральную Азию. Проходит шесть лет, и он снова на просторах Азии, в пустыне Такла-Макан. Где-то в ее песках скрывается озеро Лоб-Нор, о котором упоминалось в древних китайских рукописях, а китайские географы VII века изображали на картах.

На сей раз путешествие в сердце Средней Азии было трудным. Высокопоставленные китайские чиновники, дав разрешение на въезд в Западный Китай, всячески постарались помешать путешествию. Экспедицию Пржевальского не пускали в города, населению строго было запрещено сообщать русским что-либо о маршруте к озеру. Китайцы-проводники вели путешественников самыми трудными дорогами, в расчете на то, что русские повернут обратно.