Дверь распахнулась, судя по звуку, от удара ноги. Сзади загрохотали стулья, показывая, что алхимик приперся на кухню не в самом лучшем состоянии. Потом с ругательством пнули плиту.
— И тебе тоже с добрым утром, Веслав, — пробормотала я, сортируя карточки.
— Какого лешего — с добрым?
Весл наконец появился в поле моего зрения и от всей души хлопнул на стол стопку полусгоревших листов. Сам он выглядел истинным арапом: весь перемазан в копоти, только повязка на лбу белеет как ни в чем не бывало.
— Увижу наставничка Йехара… — и он загнул такое, что у меня вылетели из рук карточки.
— Весл, да ты не в духе?
— Заметила наконец-то! — и алхимик второй раз приложил стол.
Пришлось отвлечься окончательно. Копоть. Наставник Йехара…
— Еще один город?!
— Библиотека Тео! — на сей раз алхимик треснул по столу кулаком. — Точнее, большая часть, и черт бы его драл — оставил все эти орущие разделы и спалил то, что мне было нужно!
— Ты был в библиотеке? — я вскочила, окончательно забывая о карточках. — Да ведь ты там мог так напороться…
— Одно слово «взываю» — и я в безопасности, — отмахнулся алхимик. — Дело того стоило… стоило бы, если бы не этот…
Я предусмотрительно заткнула уши. Веслав годился на многое, но только не на преподавание изящной словесности. Когда из него начинали литься эмоции — многоопытный Йехар хватался за сердце.
Уши я открыла, когда поняла, что алхимик начал орать что-то более цензурное.
— Книга Арки, черт, я думал, такой даже нет, а он… самого б его спалить за такое… пепел! — и он хлопнул ладонью по кучке сгоревших листов. И тут вдруг обратил свой неправедный гнев на меня. — Ты-то какого веха тут делаешь?
— Думаю, — огрызнулась я, быстренько выхватила из кучки карточек одну и показала алхимику.
— «Состояние Йехара»?! Хаос и Тьма, нашла, о чем…
— Не та карточка, — я убрала свои записи от греха подальше. — О воде думаю, ты же сам мне вкручивал, что не хочешь крутиться один!
— О какой, к Хаосу, воде? — алхимик замер, и у него пару раз дернулась щека. — А-а, это. Да я уже сделал антидот синтетики, вкус не улучшает, но последствия уберет. Вон на плите и суп стоит — сварил с его помощью.
По моему лицу он догадался, что сейчас его ждет закономерный вопрос: «Раньше не мог сказать?»
— Ты не спрашивала, — не дал мне задать вопрос Весл. — Вообще дурной вопрос, поняла? Супу хочешь? Нет? Проваливай с кухни, у меня дела!
Х-ш-ш… я-то думала, из ушей у меня идет пар, а это в ушах просто свистел воздух. С такой скоростью я покидала кухню. Почему Йехар не прикончил этого холерика еще в первый призыв? Силы Гармонии орден бы рыцарю дали, и мне бы легче жилось.
Пришлось плестись в свою комнату. Там, конечно, меня ждала Виола — все помнят, что она с утра ненавидела мир? Я села на свое место и попыталась мыслить, а триаморфиня сидела у монитора и время от времени громко показывала, что ее мир — отстой:
— Правительство. С-типы чертовы, даже плавки одного цвета покупают.
— Наконец обнаружили, что Контору спалили. Расследование. «Трагический случай», как же! Бестолочи. Ее давно пора было сжечь.
— Сбор фанатов бродилок. Неделю будут жрать и играть, даже подгузники специальные носят.
Тут еще Мандрил заглянул — почтил нас своей геройской физиономией, и сообщил, что нужно освободить помещения. Мол, в секторе «Ж» будет проводиться то ли тревога, то ли зачистка. Я не стала уточнять, вышла сразу, Виола вымелась вслед со сдержанным рычанием и каким-то ругательством сквозь зубы.
До меня начало доходить, что бесится Виола именно из-за Мандрила. С чего бы им еще не смотреть друг на друга и обходить друг друга с такими деловыми лицами? А тут она еще и обронила, когда мы уже были в коридоре:
— Зачисти кухню, там алхимик.
Мандрил ничего не ответил, но молодецки утопал в сторону кухни.
— Не любишь ты его, — сочувственно заметила я, но триаморфиня не ответила и поглядела Мандрилу вслед враждебно.
Тайна — решила я, перебираясь подальше от Виолы, в сектор «Б» и находя себе заброшенную комнатку со стулом, пару шкафов и ненужным хламом в углу. Подумаем над тайной.
Подумаешь тут, как же! Пяти минут не прошло, появляется Йехар со словами:
— Ольга, ты не знаешь, как можно уговорить Веслава дать Мандрилу противоядие? Мы не сказали бы, что нам нравится этот воин, но видеть его раздувшимся втрое и фиолетовым…
— К Хаосу! — рявкнула я, только услышав о Веславе.
— Понятно, — сказал печальный Йехар и исчез.
Я же попыталась вновь собрать мозги в кучку. Но судьба решила, что на этот день издевательств маловато: на этот раз мое занятие прервал Тео, который влетел в комнату на всех парах, и что совсем невероятно — без стука.
— Здравствуйте, Ольга, кажется, вы чем-то расстроены, надеюсь, не я являюсь причиной…
— Вы! — рявкнула я, с досады разрывая свои карточки и прибавляя тише: — Все…
— Сожалею, что помешал. Вы не подскажете, вон тот шкаф ничем таким особенным не занят? Нет? Благодарю. Я расположусь в нем на какое-то время. Клянусь, я вам больше ничем не помешаю. Просто забудьте, что я здесь.
Какое-то время после того, как дверца раритетного шкафа в углу захлопнулась, я посидела, тупо глядя перед собой. Потом не спеша пересекла комнату, открыла дверцу и поинтересовалась:
— Что на этот раз?
Архивариус вроде как был в порядке, если не считать некоторой растрепанности в одежде, взъерошенных волос и истерического вида. Ну хоть запираться не стал:
— Ничего особенного. Я скрываюсь.
«Виола или Мандрил? — прикинула я. — Нос цел, не Виола. А Йехар Веслава еще не уговорил — и не Мандрил…»
— От суеты земной, что ли?
— От Виолы, — не оправдал мои расчеты Тео. Я со вздохом прикрыла дверцу шкафа.
— Можешь не рассказывать. Опять грозилась тебя убить. Или на этот раз еще и попыталась?
— Если бы, — приглушенно донеслось изнутри.
Определенно, тут появилась какая-то интрига.
— То есть, Виола вытворила что-то похуже?
Изнутри шкафа поперхнулись, закашлялись и промямлили:
— Ну, это для кого как, н-да… Возможно, тот же Мандрил воспринял бы ситуацию по-другому, но я не думаю, что готов к такого рода… отношениям.
На этот раз я распахнула дверцу шкафа настежь и постаралась рассмотреть архивариуса как следует.
— Вы ведь не забудете закрыть дверь, если она сюда войдет, да? — тут же попросили меня.
Для Дружины-то вид архивариуса классифицировался как «в порядке». В полиции же сказали бы, что на него напали в темном переулке, причем, с совершенно определенными намерениями. Чего мне стоило совладать в этот момент с собой, глядя на него — не знаю, но я исхитрилась придать голосу сочувственный тон:
— Но худшего ведь не случилось? Ваша честь все еще при вас?
— Определенно, да… то есть, я хотел сказать, что вовремя вырвался… — Тео сделал шаг из шкафа, пытаясь пригладить волосы. Вид у сорокалетнего мужика был настолько жалобный, что я все-таки расхохоталась. Тео стойко подождал, пока я досмеюсь, с укоризной светя фиолетовыми глазами.
— Меня волнуют странности ее поведения, Оля, — заметил он затем. — Конечно, я знаю ее меньше, чем вы… но вы ведь помните: меньше двух дней назад она заявила, что лучше будет, если я просто уйду отсюда.
Запомнил все-таки. Хотя, похоже, и правда не обиделся.
— Гормоны, — великодушно предложила я. Ах, жаль, нет Эдмуса, сколько версий нашел бы он! — Ревность. От ненависти до любви и все такое…
— Оля, — он не повысил тона, но мне расхотелось смеяться. — Я знаю, что раздражаю ее как ученик и как человек. Очевидно, оказала влияние и та история с Конторой, с моей работой там. Но я совершенно уверен, что я не интересен ей даже как ученик, и ее поведение сегодня…
Блестящая черта Теодора — ему почти невозможно не поверить. Ладно, будем считать, я сдалась.
— Как она вела себя?
— М-м… — Тео покраснел и потер ладонью губы так, будто хотел оттереть с них суперстойкую помаду. — Скорее как Бо, если вы понимаете. Впрочем, решительность и напор у нее остались собственными. Я бы предпочел подробно не описывать…
