Надо же, и учебники хоть на что-то сгодятся. Хотя в нашем-то мире Сиамов не видели со Второй Магической…
— Точно? — тревожно переспросил Йехар, хотя все, вроде, сходилось. Пять стихий. Пять вошедших в здание, как сказал Джипс.
— Шестой, значит, стоит в сторонке, — пробормотала Виола. Она удивительно точно подгадала мои мысли.
— Ему так недолго стоять осталось, — непонятно отозвался Веслав. — Кроме людских, там еще четыре тела. Все на одно лицо.
Онемения не было — был шок с ругательствами на разных языках.
— Всё еще больше запуталось, — подытожил Эдмус, завернув тираду на родном наречии, от которой песок под ногами начал сплавляться в стекло. — Получается так: сначала Сиамы, или кто там был, пустили вперед ламинаков, чтобы работу себе облегчить. Работу облегчили…
— Тише ты! — шикнула Виола.
— …потом заявились сами. Поубивали выживших — это тоже понятно. Но потом появляется кто-то, кто прибивает самих Сиамов, а это, братцы…
— Четырех из шести, — поправил Веслав, который, когда не психовал, отличался болезненной педантичностью.
— А хоть и четырех.
Йехар в это время не говорил ничего, болезненно хмурился и оглядывал окрестности. Но слушал внимательно, потому что в беседу вступил, как только все замолчали.
— Веслав, как они были убиты?
— Огонь, похоже, — отозвался алхимик, запахиваясь в свое универсальное пальто. — Там внутри все сплавилось.
Сплавилось. Йехар, ничего не говоря, рванул ко входу в здание. По пути он отчаянно сжимал клинок и что-то бормотал.
— Думаете… — начала Виола.
— Думаем, — с готовностью поддакнул Эдмус. — Даже больше — размышляем. Даже… ай, спасайте!
Джипс вдруг медленно поднялся на ноги. Кажется, он начинал что-то осознавать.
— Вы… — тихо начал он. — Вы знаете, кто они? Вы как-то связаны… они такие же как вы?
— Нет, — мимоходом отрезал Веслав, но только вызвал следующий вопрос:
— И они искали не вас?
Мы не ответили. Если кому-то понадобилось устранение Дружины и если этот кто-то мог знать, что мы в Конторе…
— А что тогда?
Вопрос Виолы повис между дружинниками и архивариусом, как невидимая сетка. Эдмус отступил на пару шагов. Йехар, который только что появился из здания, наоборот, подошел поближе.
— Вы говорили, что они задали какой-то вопрос? Они что-то искали?
Невидимая сетка упрочилась и стала почти осязаемой. Мы застыли на ступеньках крыльца, не хуже, чем эти дома вокруг, как будто сами стали частью этого города…
Каждый боялся того, что мог вспомнить Джипс. Каждый боялся — что все-таки нас…
Теодор потер лоб.
— Они спрашивали, — растерянно повторил он. — Они искали… спросили, где… где источник, кажется… да, источник.
— Какой?
Вопрос можно было и не задавать. И без того ясно было, что Джипс понятия не имеет.
Виола, к счастью, решила все взять в свои руки.
— Пора уходить, — заявила она, — только вызвать, что ли, какие-нибудь службы. В этом клятом городе никто не дернется, чтобы хоть какой-то порядок навести.
— Скоро здесь будут полиция, — глядя на остов здания, сообщил Джипс. — Я, кажется, вызывал… сразу после того, как пришел в себя.
Да у нас так даже «скорая» не всегда опаздывает! Или Йехар прав, когда говорил, что равнодушие — худшее из всего, что с этим миром могло случиться?
— Тогда по коням.
Здесь полагалась пауза, долгая и полная неловкости. Она, конечно, и наступила.
Причина этой паузы опять уселась на крыльцо, стащила с носа разбитые очки и озадаченно потрогала порез на щеке.
К счастью, нам не нужно было объясняться вслух. Здесь на помощь исправно являлся дар Виолы.
— Контору вырезали, а архивариус выжил, — заявила Виола, пользуясь даром. — Предлагаю придушить на месте. Ясно же, что он что-то вроде Чумы Миров.
Я только что собиралась сказать, что мы не можем бросить Джипса одного, и после такого выступления просто потерялась.
Йехар тоже не нашел, что сказать: Виола со снайперской точностью брыкнула его в больное место.
— Да я ему горло хотел еще на допросе прокусить, — признался Эдмус, то ли серьезно, то ли шутя, — как только увидел его улыбку. Он просто должен быть не тем, за кого себя выдает. И он в очках. Ольга, в твоем ящике с картинками, если человек в очках — он злодей?
— С виду — человек, — нашлась я наконец, мельком просмотрев ауру Теодора. Сбалансированная…может быть, даже чересчур сбалансированная после такого стресса, возле сердца — переполнена зеленым. Боль и сострадание, странно, что не страх. — А если он видел того, кто убил Сиамов?
Виола безразлично пожала плечами.
— Эй, ты! Ты видел, кто убил Сиамов? — выпалила она в лицо архивариусу, не особенно задумываясь.
Теодор выразил вопрос сперва в глазах, потом лицом и под конец — в вербальной форме:
— Я… что? Кого?
Виола пожала плечами во второй раз, теперь — с более нехорошим выражением лица.
— Открой свои мысли.
— М-м… а… добро пожаловать?
Сплюнув и пробормотав что-то о мужской реинкарнации Бо, Виола прикрыла глаза… да нет, конечно, ни в чьи мысли она не полезет, здесь же Йехар, чтобы он позволил шерстить память человека через час после того, как этот человек…
Я поняла, что Йехар не вмешался, только после того, как Виола начала трансляцию воспоминаний архивариуса непосредственно на нас.
Не спросив разрешения. Жестко. Давя наши собственные ощущения, так что я не сразу поняла, откуда столько трупов вокруг, почему рядом валяются дохлые ламинаки и что за пять фигур стоят впереди.
— Где источник?
Голос монотонный и скучный. Лужи на полу. В воздухе пыль. Какой-то парень рядом поднимает оружие, лицо искажено, фигуры видны смутно, четче выступает молодой парнишка с опаленными губами на полу, он еще дышит…
Губы шепчут что-то бессвязное утешительное — бесконечное «держись, держись», пальцы дрожат, прижимают к ране на боку охранника белый пласт заживляющего эласт-бинта — на белом вспухают алые пятна…
— Где источник мира сего?
Свист, визг бластеров над ухом, а где-то там впереди вырастает стена пламени, но оно расплывается… ощущение чьего-то присутствия… золотой блик… темно.
Серый дневной свет сочится сквозь выбитые окна, падает на лицо, вокруг тела… стоп.
— Прошла слишком далеко, — оговорилась Виола. — Извините.
Трансляцию она прервала еще раньше, но выглядеть виноватой и не подумала.
А стоило бы, если учесть то, что я сделаю с ней… попозже. За Эдмуса, потому что несчастного полководца в очередной раз скрутило в дугу после того, что он увидел.
— Вам плохо? — догадался Теодор. — У меня где-то должно быть что-то вроде… впрочем, наверное, все сгорело.
Нелепость ситуации начала зашкаливать. Пора было обращаться к алхимику за рациональным зерном.
Алхимик его внес, когда спросил то, что нужно было спросить сразу:
— Ты ранен?
— Кто, я? — слегка удивился Теодор. — Нет, конечно. Только лицо — немного…
Больше всего меня умилило это «конечно». Конечно, архивариусу, который оказался единственным выжившим после атаки Сиамов, никакие травмы грозить не могут!
На всякий случай я все же взяла его за руку, сосредоточилась сперва слегка, потом посильнее — и зарастила порезы.
— Магия целения ослабела тоже, — недовольно заметил Веслав, который наблюдал за моим лицом. — Какого черта ты вообще целишь, ты сама после травмы!
— Значит, вы действительно из Дружины? — спросил Джипс, потирая щеку, где совсем недавно красовался глубокий порез. — Аномалы? Но ведь вы не должны пользоваться обычными стихиями, иначе получается, что в нашем мире вы бессильны. Разве Арка не предусмотрела этого?
Эффект был потрясающий. Развернулась даже Виола, которая все последнее время втихаря доказывала Йехару, что лучший выход — бросить этого выжившего здесь и потом просто узнать, в какую больницу его отправят, нужно будет — навестим.
