— Дело? — Проявил каплю интереса фриц. — Какое дело может быть у наемника к следующему главе рода?

— Личное, разумеется. — Широко улыбается ему в ответ убийца.

— Понятно... Рузуки, — обращается враг к дяде Такаши, который до того не проявлял абсолютно никакой заинтересованности вообще ни в чем, — ты тут намусорил. Прибери.

И этой короткой просьбы оказывается достаточно, чтобы названный мужчина, скрывшись за ореолом мгновенно возникшей вокруг него голубой дымки, резко атаковал Монго.

Это выглядело, как ураганный порыв бокового ветра, в котором просматривались стальные отблески чего-то острого и смертельно опасного.

И наемник едва успевает блокировать множественные выпады, но и это не спасает его от участи быть отброшенным куда-то в сторону.

После чего Рузуки, чуть приподнявшись над поверхностью, отправляется следом, оставив нас на немца.

— Продолжим, архонт. — Произносит Тилль оторвав правую руку от исчезнувшей без всякого следа раны.

А от окружающего его мельтешения теней отделяется тройка бесформенных комков, что уже через секунду принимают человекообразный облик. Мгновение, и те кидаются вперед, попутно отращивая мечи, исходящие тьмой и дрожью пространства.

"Удачнее, чем можно было ожидать". — Подумал Монго, разминувшийся в полете с парочкой стволов деревьев и подмечающий, как их разлохмачивает отставшими от него осколками духовной псевдостали.

И только приземлившись, он оказывается вынужден начинать очередной танец, ведь его нагоняет новый смертельный порыв.

Но во второй раз это заканчивается не еще одним полетом, а лишь легкой дрожью земли, в которую наемник перевел весь импульс столкновения с духовной техникой.

— Меня терзает только один вопрос... — Успевает начать убийца, но оказывается вынужден прерваться, так как враг явно не собирался давать ему передышек, вновь попытавшись смахнуть разговорчивого наемника еще дальше вглубь владений Одзи.

Пришлось повторять урок. Только теперь Монго направил полученный духовный импульс не вниз, а обратно в его автора. И теперь уже Рузуки приходится выступать в роли снаряда.

Ведь правда была в том, что в самый первый раз парень просто позволил себя откинуть.

— Так вот. — Как ни в чем не бывало продолжает тот. — Вопрос: помнишь ли ты, кто я такой?

— Ты — проклятый ублюдок Эйчиро. — Глухо отвечает Рузуки, мягко приземлившийся на ноги метрах в двенадцати. — Идиоту явно стоило придушить тебя во младенчестве.

— О. — Явно обрадовался наемник. — Значит, из тебя не стали делать тупого зомби. Это, определенно, радует. Однако, не стоит поминать моего папочку настолько скверными словами. Все-таки вы были такими хорошими друзьями. Да и потом, ты же знаешь... — Взгляд Монго теряет присущую ему легкомысленность и тень безумия, становясь непривычно-серьезным и хищным. — ...о покойниках не принято говорить плохо.

— Мне все равно, что ты с ним сделал, но раз встал на нашем пути, то умрешь. — Синий ореол вспыхивает с новой силой, знаменуя конец беседы.

Впрочем, и сам Монго не сильно желал ее продолжать. Основное уже прояснилось, а по поводу остального можно будет поболтать и немного позже.

Именно так он размышлял, соскальзывая в невидимость.

Как не удивительно, но эти тени были для меня наиболее удобными противниками. Во-первых, под Сферой они могли меня заметить лишь в тот момент, когда Тилль прогонял от себя ту бесплотную волну. А, во-вторых, они сами по себе являлись настолько большим противоречием по отношению к законам мира, что для их разрушения, вблизи, хватало легкого волевого усилия.

Таким образом, ко мне немец отправил их лишь в самый первый раз, подгадав таким образом, чтобы те достигли моего предыдущего местонахождения одновременно с пущенной волной.

Но ни к чему это не привело.

Тилль, узревший провал своей задумки, попытался повторить предыдущую попытку, нарушенную Монго, но был вынужден отвлекаться на атаку Касуми. Новые ледяные наросты, образовавшиеся перед лицом фрица, подарили нужные мне мгновения.

И да, враг явно задался целью вывести из строя именно меня, практически игнорируя союзницу и вставшую около нее Сау. Не считать же за серьезное давление новую итерацию тройки теней, что теперь отправились к дамам?

Видимо, три — именно то число тварей, которое могло существовать одновременно. Или же, которое немец мог контролировать...

А вот мне достался весь остальной арсенал: серпы, смертоносные потоки мрака, вырывающиеся из щита Тилля, да и попытки захвата моей собственной тени также присутствовали.

Не думаю, что пережил бы хоть десятую часть всего этого...

Четыре секунды.

Столько Поле Мистерии смогло сдерживать в себе Себастьяна, и столько, я надеялся, смогу держать в своей власти разум врага.

И отведение атак немца в сторону являлось лишь малой частью задуманного. Сами по себе данные четыре секунды не давали ничего — не эти, так следующие удары Тилля достанут меня. Я не настолько ловок, как Монго, чтобы уворачиваться от них, и не настолько разобрался со своими силами, чтобы спокойно подставляться под подобные атаки. Даже осколки того шторма серпов, что направил европеец, заставили мой щит дрожать.

Оставалось только бить самому.

Однако круговая оборона немца плевать хотела на любое воздействие на разум своего создателя. Она просто работала, и неважно видно угрозу или нет. И ни мне, ни Касуми нечем было ее пробить.

Разумеется, я мысленно отметил про себя совершенно разную реакцию вихря теней на вариации моего серпа, так что сейчас мог и просто сбежать. Для это не так уж много и нужно: откинуть европейца назад, как в самый первый раз, а самому рвануть в противоположном направлении, ведь главное — покинуть зону действия его волны.

Если же идти до конца, то можно использовать вторую вариацию моего единственного оружия, надеясь, что в этот раз осколки зеленого полумесяца заденут жизненно важные органы врага... На что шансов гораздо меньше, ведь теперь оборона европейца не подточена неизвестным помощником.

Я не стал следовать ни первому, ни второму плану. И даже, наоборот, сделал несколько быстрых шагов навстречу Тиллю.

Смещение. Смещение.

И два Канала на фантомы, что намеренно создал как можно дальше от себя и как можно ближе к врагу.

"Касуми, сейчас!!" — Буквально выкрикиваю эту мысль. Чем заставляю союзницу начать действовать. Все это время та, по моему настоянию, продолжала скапливать силы, полностью оставив тройку теней на Сау. И, уже сам про себя, подумал: — "Если не получится, то, и вправду, придется бежать или же..."

Однако развивать идею не стал. Четыре секунды — это тот срок, когда даже мысли тратят непозволительно много времени.

Но он не столь краток для иллюзий, что могут двигаться многократно быстрее любого спринтера. По крайней мере, до тех пор, пока на них нет Материализации. Тогда уже в дело вступают "нюансы".

Скрытые Полем Мистерии, что оказалось неподвластно бесплотной волне, столь пагубно влияющей на Сферу, мои призраки в секунду сблизились с Тиллем. И именно в этот момент определилось, насколько удачна данная задумка.

Первая иллюзия остановилась за шаг до границы вихря теней, тогда как вторая вошла в зону действия, и... ничего. Защита никак не повлияла на стабильность техники, однако и дальше не пускала, остановив на половине пути к Тиллю. Вернее будет сказать, что она начала как-то влиять на Канал, и я решил не продолжать.

"Время экспериментов, засранец". — Уже привычно взываю к своим силам. И, ощущая, как все быстрее утекает из рук контроль над Полем, выдаю максимум того, что может сдержать Канал.

И меня с фантомом соединяет состоящая из жидкого зеленого пламени дуга. А дальше...

Пронзительная, видимая даже сквозь инстинктивно закрытые веки вспышка больно бьет по обостренным чувствам, на долю мгновения полностью оглушая. А затем ударная волна, несмотря на всю мою внутреннюю готовность, отшвыривает на пару метров назад. И, если бы не погасший ИПЩ, улетел бы я гораздо дальше.